Страница 3 из 120
- Я завтра буду со старостой говорить, - помолчав, сказал Сергей. – Мы больше не можем ждать. Еще пара недель, месяц, и нам нечего будет пить. Лагерь итак уже в режиме жесткой экономии. Вода выдается только для питья и приготовления. Даже лицо умыть нечем. Наши водовозы говорят, что запасов источника осталось мало. Если не уйти, то мы все погибнем.
- Куда уйти, брат? Ну, вот куда?
- Можно попробовать на юг, поближе к горам. По идее, там должна быть вода. Все-таки, ледники, хоть немного, но еще сохранились. Надеюсь.
- Так вода может быть радиоактивной…
- А сейчас ты какую пьешь? Очищенную? Мы даже не знаем, есть ли от нее фон. Я последний рабочий дозиметр видел лет десять назад.
- Ну, на вкус-то она вроде нормальная. И потом мне все же кажется, ты напрасно паникуешь. Вспомни, когда мы только сюда перебрались, пользовались одним источником. Ведь ради него, по сути, и переезжали. А через год он иссяк. Но нашли ведь другой. Ты же сам его и нашел. И опять целый год продержались. Я уверен, сможем найти и третий.
- А если нет, что тогда? К тому же нынешний от нас в пятнадцати километрах. Это неблизкий путь. Вдруг все эти слухи на счет существования варваров правда. Могут ведь напасть на водовозов. Или, еще хуже, проследить за ними и узнать местоположение поселения. Даже если все это отбросить, тащить фляги на такое расстояние тяжело. Люди устают, им требуется дополнительное питание. Может, мы и найдем третий источник. Но, представь, если он будет в двадцати или в тридцати километрах. Вода нужна рядом.
- Но ведь ты не был на юге дальше тридцати километров. Ты не знаешь, что там.
- Зато я знаю, что нас ждет здесь. Я понимаю, ты боишься. И староста боится, и люди. Поэтому я возьму несколько человек и пойду в разведку. На время похода вам хватит воды.
- А если главный не отпустит?
- У него нет права мне препятствовать. Я командир разведгруппы, мне не нужно его разрешение.
- Да тебя-то он держать не станет, но людей не даст. Одному идти опасно.
- Я возьму пару добровольцев, такие у меня есть. Личному желанию староста тоже не может препятствовать.
- Все-таки на юг?
- На юг. Попробую дойти до гор. Если ничего не найду, то перейду через них. Там есть огромная долина. Может, в ней что-нибудь найду.
- Серега, ты не знаешь те места. Это абсурд!
- Я знаю те места. Я тридцать лет прожил там до взрыва.
***
- Папа! Папа! Вставай! Тебя Николай Иваныч к себе зовет! Папа! – Сергей с трудом открыл глаза и увидел рядом с собой младшего сына. Денис изо всех сил тряс его за плечо и эти толчки словно ударами молота отдавались в его голове. Самогонка у Васьки была ядреная, но голова на утро от нее просто раскалывалась.
- Все, все. Встаю! – мужчина окончательно проснулся и сел на подстилке, которая служила кроватью. – Принеси мне стаканчик воды.
Мальчишка мигом скрылся за ширмой и тут же вернулся с кружкой холодной воды. Пить сразу Сергей не стал, сначала несколько минут держал кружку прислоненной ко лбу. Это немного помогло, боль притупилась. Потом выпил содержимое и попытался подняться на ноги. Это получилось не с первого раза, ноги отказывались слушаться.
- Хорошо вы вчера с дядь Сашей посидели, - мальчик попытался помочью отцу, поддерживая за руку.
- Если б знал, что будет так плохо, не пил бы вообще, - ответил Сергей.
Впрочем, он и не пил. Еще с детства выработалась стойкая неприязнь к алкоголю. Да и при нынешней жизни пить себе дороже. Самогонка не очищенная, по организму била нещадно. От обезвоживания тоже никуда не деться. А повышенный расход воды, дабы вывести кого-то из похмелья – трата ресурсов. Поэтому пить в лагере разрешалось в исключительных случаях. Вчера таковой был у Сергея. И староста разрешил выдать им с Сашкой по кружке пойла.
- Все, беги.
- Может, я тебя провожу до палатки Николая Ивановича?
- Не надо, сынок. Я сам, - нетвердой походкой Сергей направился к выходу.
На улице было уже светло. Возле нескольких костров, расположенных в центре лагеря суетились женщины, готовя еду.
Поселение было достаточно крупным. В нем проживало чуть более ста семей. Палатки располагались в несколько рядов. Причем каждый был удален от соседнего на пять метров. Получались улочки, у которых даже были названия. Например, та, на которой жил Сергей, называлась Центральной. Все палатки были пронумерованы. Таким образом, каждый житель проживал по определенному адресу.
Смысла это не имело никакого. Но так люди напоминали самим себе, что раньше жили в настоящих городах и селах, имели свои дома и квартиры, а в паспортах у них был штамп с пропиской.
Сейчас вместо домов у них были палатки, сооруженные из всего, что удалось найти. Листы железа, деревяшки, тряпки. Понятия «мусор» не существовало в принципе, ибо каждой вещи находилось применение. Причем, когда лагерь переезжал на другую территорию, все жилища аккуратно разбирались и погружались на самодельные тележки. Тащить их приходилось мужчинам. Поэтому переезд даже на незначительное расстояние в пятьдесят-шестьдесят километров, был делом невероятно сложным. Порой путь занимал неделю, а то и больше.
В центре лагеря палатки не устанавливались. Там была небольшая площадь, отведенная для тренировок охранников. Здесь соорудили несколько манекенов, в которые метались ножи, копья и стрелы. Не обходили стороной и рукопашный бой. В поселении жили несколько бывших спортсменов, которые и тренировали бойцов. Причем заниматься должны были все мужчины без исключения, не зависимо от рода деятельности. Только охранники тренировались ежедневно, а все остальные несколько раз в неделю.