Страница 21 из 73
- Смеется тот, кто смеется последний, - сказал Женя, приходя в себя, после, почти полного разноса.
- Ну, ну, а то скомандую: смир-рно! Как моя матушка, когда отец ей в чем-то перечит.
Она быстро получила талон, зашла в кабинет к врачу, потому что ее вызвали, как дочь большого начальника и вскоре вышла, прошмыгнула мимо, даже не взглянув на Женю.
Женя был с температурой, ему выдали больничный на пять дней. Неожиданная встреча с Зоей казалась ему крахом, имеющим далеко идущие последствия. Если она расскажет на курсе о встрече с ним, то ему нечего делать больше там. Придется прекратить посещение лекций. Можно, правда, не появляться на третьем курсе, но такая новость быстро передается, и над ним начнут подтрунивать, где бы он ни появился. Особенно ребята. Они так и скажут: легавый, что тебе здесь надо? И будет всеобщий хохот. Ребята начнут корчить рожи, крутить пальцем у виска; возможно, обратятся к декану и потребуют убрать его, запретить посещение лекций; колючку на него при входе нарисуют, а внизу подпишут: старший милиционер Редька!
Всю неделю Женя не появлялся в университета и только однажды зашел в столовую. Сокурсница Зои Стела Костюковская спросила:
- Что это вас не видно? Вы решили не посещать больше лекции на нашем курсе? Сейчас как раз хорошие темы по зарубежной литературе, так что вы зря не приходите.
- Обязательно приду, - обрадовался Женя. - Зоя вам ничего обо мне не говорила?
- Нет. Но мне кажется, она скучает. А кто вам больше нравится Зоя или Жанна?
- Я не думал об этом, да и как я могу думать, когда...
- Зоя, более современная девочка, и если она на кого глаз положит, то своего добьется. Жанна это понимает.
- Боюсь, что все это ко мне не относится, - произнес Женя.
- Скромность это хорошее качество, но нам это не всегда нравится, а Лизе тем более. Она девушка вполне современная, учти это. Будьте смелее, и все будет хорошо, вот увидишь, я ее давно знаю, мы подруги.
- Скажите, как она ко мне относится? - с жаром спросил Женя.
- Я не могу сказать, об этом вы ее спросите. Зоя...избалованная девушка. В этом плане вам с ней будет нелегко, но если вы сумеете завоевать ее сердце, я вас первая поздравлю. Любовь зла, она на все способна: гордая, непокорная Зоя может превратиться в шелковую паиньку и принести любимому человеку огромное счастье.
- Вы так красиво говорите, Стела. Если бы Зоя была такой, как вы.
- У каждой из нас свои плюсы и минусы.
- Спасибо вам, вы меня можно сказать, обрадовали.
- Желаю вам успехов на поприще любви.
Накануне Октябрьских праздников Женя побывал на третьем курсе на лекциях. Зои не было. В перерыве подошла Жанна.
- Я возвращаю вам ваши стихи, - сказала она, но в достаточно вежливой форме и так, чтоб никто не слышал.
- Не понравились?
- Речь не об этом.
- Тогда в чем проблема, я чем-то обидел вас?
- Я не могу сказать этого. Просто меня немного покоробило, что вы, после того, как сочинили эти стихи и предали мне, уже через три дня, а, возможно, через неделю, написали стихи другой девушке, Зое Сковородкиной. Вы очень любвеобильны. Мне немного обидно, что вы поставили меня рядом с этой...Зоей. Я не хочу говорить о ней дурно, но я себе цену знаю. Извините.
- Она, что читала эти стихи вам всем в аудитории?
- Тут же, через минуту, после того, как вы ей вручили.
- Жанна, не бывает ошибок, которые нельзя было бы исправить. Но есть одно обстоятельство...
- Что за обстоятельство?
- Вы где-то там, высоко, и мне до вас никогда не дотянуться. Дай вам Бог счастья, Жанна, - сказал Женя и сделал прощальный жест пальцами правой руки.
- Смотри, мальчик, не попадись в зубы кобре, - ответила она и быстро вышла в коридор.
15
Говорят, Дзержинский, соратник Ленина, мастер расстрельных дел, спал четыре часа в сутки.
Он торопился, как можно больше уничтожить врагов, устраивал облавы, брал в заложники по совету Ильича, поэтому у него мало оставалось времени для сна.
А Женя в последнее время спал по три часа в сутки: он вел войну на любовном фронте. Его милый враг Зоя Сковордкина, несмотря на свою духовную убогость и нравственную неограниченность, душила его своей красотой, материальным изобилием, прирожденной вседозволенностью и хорошо завуалированной бесцеремонностью, окутанной тонкой пленкой нежности. С ней он стал терять знакомства, связи, душевное равновесие и даже веру в будущее. Она привязала его к себе невидимыми колдовскими нитями, заманила в свои сети, из которых он не в силах был выбраться.
- Уходи из милиции, - потребовала она однажды. - Ну что там хорошего? Мой папочка полковник и то недоволен. Раньше он работал в НКВД, был в звании подполковника и не мог нарадоваться, а теперь что? Милицию никто не уважает. А ты рядовой...легавый. Я не могу представить тебя в милицейской форме рядом со мной. Ты - поэт. Ты не ценишь себя. Папочка говорит: мне не нужен милиционер в доме. Поступай на вечернее отделение в университет и...прихвати какой-нибудь министерский портфель. А если никакого портфеля ты не добьешься, тогда...прости, прощай любимый оболтус.
- Это невозможно: сейчас средина учебного года. Набор в августе, а зачисление с первого сентября. А что касается портфеля, то нельзя совместить поэзию с министерским портфелем, моя дорогая козочка, моя пышечка, моя хрюшка.