Страница 72 из 73
- Не больно сладкий твой хлеб. Я могу устроиться на работу, на кусок хлеба заработаю.
- Ты будешь находиться там, где я прикажу.
***
В тот же день полковник собрал совещание начальников паспортных столов города, долго и нудно им рассказывал о городе закрытого типа, в котором нежелательно прописывать подозрительных личности, которые приезжают якобы на учебу, либо хотят устроиться на работу.
- Город, в котором мы живем - это кузница обороны страны. Американский империализм именно сюда, к нам засылает своих шпионов. Они здесь устраиваются, женятся на идеологически неустойчивых девушках, потом их забирают на курсы подготовки шпионов и требуют отрабатывать за предоставленные блага. Я тут обнаружил Женю Славского, шпиона американской разведки и выписал его из города. сделайте у себя пометку. Не исключено, что он обратится в одно из отделений по поводу прописки в городе. Не пропустите эту фамилию, а то сами будете уволены, как капитан полиции Пузотрон, прописавший его, прохвоста, пять лет тому назад. На сегодня -фсе
***
Зять быстро почувствовал милость тест. Устраивался на подработку на холодильную установку, встал вопрос о прописке, как это было на любом предприятии в советском государстве. И ему вынуждены были отказать. Супруга, все еще супруга, Зоя мстила, тесть приветствовал благородный порыв дочери и они оба крепко ущипнули неверного козлика, так глупо и скоропалительно женившегося на милицейской дочке.
Пришлось поплакаться перед Верой Александровной, деканом.
- Потерпите, - сказал она, - я его укушу куда больнее, эту старую кривоногую лошадь. Говорила же я вам, а вы...продемонстрировал мне тут свою мораль, свое мужское благородство.
***
Зоя ждала три месяца. Ни писем с извинениями, ни просьб о прощении, ни предложений помириться и начать новую жизнь - ничего такого не было, значит это надолго. Эта сучка Люда запала ему в душу, поработила его сердца и похоже увела надолго. Надолго, но не навсегда.
Папочка, тишина. Я плачу день и ночь, места себе не нахожу. От изменника ничего нет. О том, что он просит прощения и хочет помириться, вернуться в семью - ни звука. Накажи его, но так, чтоб у него все отвалилось - руки, ноги и то, чем соблазняемся мы, бедные женщины. Сходи к ректору университета Мельникову, доложи, что он выписан из города и подлежит отчислению из университета. Это тебе ничего не стоит. А потом подумаем, как его усадить за решетку, обвинив в нарушении паспортного режима. Помни, папочка: он один, а нас -двое. Он - никто, ничто, а ты полковник, а для меня уже давно енерал. Целую тебя и обымаю - Зоя.
Никандру, а он был невероятно тупым и малограмотным, особенно понравилось это письмо дочери... усадить за решетку, обвинив, исключить из университета, он -один, а нас - двое. И теперь он уже спрятал письмо от супруги и в ближайшую пятницу ринулся на прием к ректору.
В этот день он встал раньше обычного, сам стал драить полковничьи погоны, но Валя, супруга, почувствовав, что мочевой пузырь переполнен, встала раньше обычного и заметила, что муж выполняет женскую работу.
-У вас что - парад нынче? Почему не сказал, я это хорошо делаю. Иди, дрыхни.
Все блестело, сверкало, включая и лысину, а сапоги - словно только вчера их купили в военном магазине.
половине 12-го дня полковник Сковородкин уже сидел в приемной ректора университета. Он не торопился. Кабинет ректора был заполнен профессорами. Кто с бородкой, кто без бородки, в одинаковых скромных, потертых костюмах и с небрежно зачесанными шевелюрами, но с чрезвычайно умными лицами.
" Хорьки, понимаешь, образованные, - думал Никандр, глядя с высоты своего милицейского взгляда, - да они получаю в два раза меньше меня, а воображают, что пымали Ленина за ноги. Ничего, никого не пымали, даже за хвост не пымали, а я пымал. Плутковник куда выше дохтора марксистких наук. Так-то, ученые мужи". Как только совещание у ректора закончилось, секретарь сообщила, что можно входить.
Полковник строевым шагом стал издавать одномерный звук своими ботфортами, думая: снимать или не снимать фуражку и когда его левая нога переступила порог, решил не снимать.
Прикладывая руку к фуражке, стал докладывать, что такой-прибыл по личному вопросу, но ректор поморщился и кратко сказал:
- Садитесь, пожалуйста. Я гражданский человек.
- Гражданин советского союза, - брякнул полковник некстати.
- Какой у вас вопрос?
- Руководствуясь указанием Никиты Сергеевича...
- Вы по поводу дочери? Так мы с трудом избавились от нерадивой студентки.
Теперь полковник нахмурился.
- Я по поводу зятя. Я требую его исключения из юнирситета, понимаешь.
- Подождите. Без декана этот вопрос решить нельзя. Я вызову декана.
-Зачем? Два героя Советского союза, я - герой и надеюсь вы тоже герой, а зять..., простите, оговорился, а прохвост, который гроша ломаного не стоит...
- Полковник, не трещите, как базарная баба. А вот Вера Александровна Шадура, прошу любить и жаловать.
Вера Александровна села напротив просителя и уставилась на него, как на врага народа.
- Что нужно этому солдафону в погонах? Он мне уже надоел.
- Он требует исключить студена 3 го курса из университата ввиду отсутствия у него прописки.
- Да? Ого! Не слишком ли задирает хвост этот служака, которому давно надо на пенсию? Он взял и выписал своего зятя, фамилия которого была внесена в ордер на получение жилья. Блюститель закона нарушил закон. Давайте, я доложу об этом Овчаренко, прямо сейчас.