Стелла-Миллениум

— Последнее восстание Севера подавлено. Они не выдержали… — Туф едва поворачивает голову в сторону, кривя губы в издевке, — Слабаки… Но…

Темная вновь переводит взгляд ярких аметистовых глаз на Повелителя, однако в глаза не смотрит, расфокусируется, слегка склоняет голову в уважительном поклоне.

— Вам больше не о чем волноваться. Они не станут сопротивляться вашей силе, воле и правилам, Повелитель.

— Ещё бы они стали, — хмыкает Джек, и на секунду трон и пространство вокруг покрывается острой ледяной изморозью о которую можно порезаться так, что кровь никогда не остановится, чтобы ты не делал, и даже Дух вполне может умереть от такого «невинного» пореза. Смерть в переливающемся инее, не правда ли уникальная эстетика?

Ледяной любуется своей силой всего секунду, но после успокаивает, не обращая внимания, как Темная Фея быстро сглотнула и опустила глаза вниз.

Да, она слишком умна и дальновидна, она боится, и правильно делает.

— Что же по поводу фронта? Они теперь наши? Юг, Восток? — всё-таки переводит тему парень, перестав задумываться о повадках своей верной и преданной помощницы.

— Да, Повелитель… Мы договорились, непокорных уничтожили. Армии Диких необузданных Кошмаров теперь в вашем распоряжении, ровно, как и резервные силы Тьмы на Востоке и Юге этого мира.

— А что с другими мирами?..

— Это… Это…

— Нет энергии, не так ли? Всё ещё не можете пробить? — фыркает злобно Джек, стараясь не срываться на Туоф и не вымораживать её верных тенек, которые прячутся в складках черного платья и в черных перьях.

— Нужна массовая концентрированная энергия, чтобы… пробить портал, выйти из щитов этого мира и попасть в другие. Коридор. Джек… — Туоф впервые называет его так, что случается очень-очень редко, она устало потирает лоб, словно живая и прежняя, но моментально берет себя под контроль, — Я не знаю, какую силу выкачивать из этого мира, чтобы у нас получилось и мы смог…

— Возьми их, — твердо перебивает он, и в ледяном взгляде ни на секунду ничего не мелькает, никакой неуверенности, лишь безумное желание идти напролом вперед, — Возьми их всех! Каждого! Вырви сердца, вырви магическое ядро, распыли черным и золотым песком, заклятия читай, мутируй их магию, но создай мне этот чертов проход!

Под конец запала и повышенного тона Повелителя всё-таки лёд ломает контроль и замораживает частично залу, и без того уже вымороженную на нет. Не задевает лишь сжавшуюся отчасти Фею, которую окружает легкая теневая дымка.

На открытой чёрной груди парня вновь вензелями, впиваясь в черную кожу, блестят льдистые узоры, а трон к низу покрыт острыми шипами идеально прозрачного льда и переходом черной вплетенной Тьмы.

Джек брезгливо, словно недостойно самого себя, цокает и щелкает когтистыми пальцами, рассеивая лёд и приказывая своей магии вернуться под контроль. И лишь кромка глубокого конусовидного выреза его черного одеяния остается в тех же белых узорах.

— Хотите быть настолько жестоки с ними, Повелитель? Рас-с-стерз-зать? — шипяще вдается в подробности девушка, подходя ближе к трону ещё на два шага, — Они этого заслуживают?

— Тебе ли не знать, что да. Или ты их намерена жалеть, бывшая Хранительница?

Его лицо искажается в издевательской насмешке над ней, так, что Фея дергается и отступает, а глаза её на миг темнеют, и он знает, какую боль и страх она сейчас испытывает. Это не длится больше секунды, даже меньше, но даже этого хватает, чтобы голодные злобные Кошмары дико заржали, там, глубоко под скальными пластами, в самых глубинах подземелий. Однако Джек не дает им даже дернуться, сжимает незаметно для Туф правую руку в кулак, и все дикие теневые создания вмиг успокаиваются, похрапывая и фыркая там — внизу. Пока им не давали команды терзать и убивать, а значит их стоит угомонить.

— Так что, всё ещё считаешь, что они достойны легкой смерти или даже спасения? Достойны на право выбора и жизни?..

— Это риторика с твой сейчас стороны, — усмехается, впрочем не глядя на парня, Фея.

— И всегда была. После всего того…

Он не договаривает, потому что острый ком из игл встает в горле, и ему вновь приходится успокаивать ту бурю эмоций что поднимается внутри. Слишком. Это для него слишком. Не сейчас. Главное не сейчас. Как минимум здесь она, она не виновата… Джек злобно смотрит на Тёмную и царапает камень под рукой, медленно выделывая всё более глубоких борозды.

— Что на счет этой старой сволочи? — сдается и переводит тему он, впрочем уже зная основной ответ.

— Сопротивляется до сих пор. И мои заклятия, сыворотки… Они не действуют.

— Значит так работает благодать от сдохшей лунной паскуды, да?.. — Джек кривит губы в ядовитой усмешке, а Туф сейчас кажется, что перед ней не этот парнишка с властью над всем миром, а кое-кто иной, более Древний, могущественный, тот, который…

— … его сюда.

— Что? Прости…те. Прослушала.

— Я говорил, приведи его сюда. Прямо сегодня, прямо сейчас. Давай, — терпеливо повторяет Джек, однако ей не совсем нравится тот страшный безумный огонек во взгляде темного Ледяного и Фея решается спросить:

— Что ты будешь делать?

— А что делали люди в пятнадцатом веке, если девственница не признавалась, что трахалась с, так называемым, «демоном»?

— Пытки значит, — мрачнеет Туф, кивает самой себе и поднимает решительный взгляд на парня, — Ты уверен… что он что-то знает? Это не будет напрасной мерой?

— Не будет, даже сможешь после забрать его живую энергию и вплести во что угодно. Вообще сможешь отыграться сама, — он делает дозволяющий жест рукой и злобно улыбается, более вольготно устраиваясь на троне, — Приведи его сюда, немедленно.

— Слуш-ш-шаюс-сь, Повелитель!.. — шипит покорно Тёмная и сама едва усмехнувшись, отходит на середину пыльной залы, распахивая крылья и закрывая себя ими, исчезая в черной дымке теней.

А Джек лишь надменно хмыкает. Через пару минут у него здесь на коленях будет стоять эта тварь: главарь, почти зачинщик, добрый дядюшка Санта…

Разозленный рык и камень крошится под его черными ногтями, а черный лёд начинает устилать неровный каменный пол вокруг трона.

Всё это… Всё что эти твари натворили… Всё что сделали… Тогда, давно…

Он прикрывает глаза, и картинки-воспоминания захлестывают несопротивляющееся сознание.

Глупый, глупый и ещё раз глупый мальчишка — Ледяной Джек веселящий детей, поверивший и пошедший на уловку добрых Хранителей. И война, бессмысленная, глупая, пафосная, но тогда значимая для него, и… первая встреча с Ним… И победа, а зло наказано, и Джек — о да, — нужен, он — Хранитель, он видим! Глупые мечты для глупого, тогда ещё трехсотлетнего, ребенка. А после время затишья и понимая, что он и нахрен никому собственно и не сдался.

И вновь случайная встреча с Ним… в лесу, в промозглом мраке теней, но без драк, без злобы… И после…

Джек жмурится сильнее, откидывает голову на высокую каменно-ледяную спинку трона, вжимаясь в неё затылком до боли, и ненавидит себя.

А после пропасть и он пропал. Навсегда. Навечно. Потому что один единственный взгляд золотых глаз и он готов на всё: на предательство друзей, на смерть, лютую и страшную, на мирное обыденное существование без всяких там желаний силы и величия, на вечность вместе… Вечность вместе.

Они хотели этого, и долгие бессонные ночи, обоюдное желание обоих, как огонь, сжирающий всё на своем пути, и плавиться на шкурах под Ним, под своим любимым, и шептать, умолять, клясться навечно, и сходить с ума от счастья, от тепла, от прикосновений и тихих хриплых слов своего Короля. Его счастье. Их счастье. Целых пять лет.

Столько, на ублюдство, оно длилось, медленной, для Фроста, вечной сладкой патокой — нежностью, страстью. И под зиму истечения пятого года белая тварь узнала и решила развоплотить неверных на пути своем выбеленном.

И десять лет ада впереди, с украдками, с секундами, лишь бы обменяться взглядами, лишь бы понять, что всё в порядке с друг другом, и в новой кровопролитной бойне не ранили любимого… Десять лет войны на пустом месте, только потому что кому-то на Луне не захотелось создавать Баланс и ровняться с, всего лишь, Тьмой. А после весы качнулись… И те кто обязан быть на стороне добра и справедливости… Они… Они! Всё твари они!