Страница 37 из 56
— Проездом в Лондоне, а ты вроде говорил, что не будешь выгонять, если я случайно зайду к тебе в гости.
Он говорил, только в гости ее не ждал.
— Тогда проходи, я же обещал.
Усмехнувшись, Ник пропустил ее в квартиру и закрыл за ней дверь, еще раз выглянув наружу, но, опять не заметив ничего подозрительного, немного успокоился и помог Андрее снять плащ, проводив ее в гостиную.
— Милый, — Энди остановилась практически возле самой двери и повернулась к нему, долго смотрев в глаза, будто что-то хотела спросить, но никак не решалась, что было так несвойственно ей. Ник ее не торопил, взгляд не отводил, но вопросительно бровь все же поднял, стараясь понять, что же она от него хочет, а в голову ничего хорошего совершенно не лезло. — Можно тебя обнять?
Он не знал, как реагировать на просьбу: то ли спокойно выдохнуть, то ли обрадоваться, то ли удивиться ее внезапному проявлению нежности. Он прекрасно понимал, что мог выдать себя даже в мелочах, понимал, что надо было привычно усмехнуться или сказать очередную колкость в ее адрес, но в итоге лишь развел руки, и Энди, не медля, тут же обняла его, с нежностью, по-матерински, будто он действительно был ее любимым сыном. Николас даже растерялся, помедлив пару секунд, и тоже аккуратно, неуверенно ее приобнял. Это было так непривычно и так… приятно что ли, он сам не мог понять собственных ощущений. Понимал лишь, что расслабляться нельзя, ведь он все еще не знал истинную причину ее приезда.
— Спасибо, — Андреа наконец отошла от него и улыбнулась.
— Присаживайся, — он указал ей на серый диван, на котором она тут же устроилась, закинув ногу на ногу. — Чай, кофе?
— Благодарю, я ненадолго. Просто хотела увидеть тебя, убедиться, что у тебя все хорошо.
— У меня все отлично, как и всегда. Материнский долг выполнен, и теперь можно смело возвращаться домой? — он ухмыльнулся и хотел сесть в кресло напротив, но она, опустив его маленькую колкость, осторожно коснулась его руки, останавливая.
— Посиди со мной.
— Решила устроить здесь телячьи нежности, да, мамуля? — но рядом с ней он все же сел под ее довольный взгляд.
— Спасибо, — Энди снова улыбнулась, откинувшись на мягкую спинку дивана, а Ник не мог не отметить, что выглядела она гораздо лучше, чем когда он видел ее в последний раз.
Она даже как будто помолодела с их последней встречи, Николас сразу подумал об очередной подтяжке, которыми она явно не брезговала. Но дело было не только в этом, да и выглядела она в основном точно так же: идеально сидящий на точеной фигурке белоснежный брючный костюм, не менее идеальная королевская осанка, аккуратно собранные волосы. Все было привычным, кроме ее взгляда. Ник наконец понял, что так кардинально преобразило ее: взгляд стал живым, Николас не видел в нем больше смирения, даже грусти там больше не видел, как будто ей и дела не было до смерти любимого сына. Но дело ей было.
— Так жалко, что ты не смог присутствовать на похоронах Маркуса, — начала она и тяжело вздохнула, но смотрела на сына внимательно, тот даже напрягся под ее взглядом, а все сомнения снова накрыли его с головой.
— Не было времени, извини.
— Я понимаю, — она помолчала, подбирая слова, а ему казалось, что она физически ощущает его напряженность. — Знаешь, милый, все это так странно…
— Что именно?
— Все, абсолютно. Можешь считать меня сумасшедшей, но я не верю в виновность Уилсона. Не могу верить.
Глупо было бы считать ее сумасшедшей, скорее чертовски умной, а может, с хорошей интуицией. Ник и не думал, что ее будет так легко убедить в собственной лжи, но надеяться ему это не мешало. Оставалось лишь понять, ради чего мать летела через Атлантический океан: ради необоснованных догадок или ради того, что она действительно знала.
— Почему? Улики вроде неопровержимые. Да и мотив был.
— Все так говорят, милый, но все слишком очевидно, не находишь?
— Ну он вроде никогда и не отличался особой сообразительностью, — Ник пожал плечами, тоже откинулся на спинку, взглянул на Энди и старательно изображал спокойствие, но отделаться от мысли, что она все знает, он никак не мог. В голове крутились лишь мысли, как выбраться из этого дерьма с минимальными потерями, но ничего стоящего на ум не приходило: к личному визиту матери он готов не был.
— Но все же это глупо даже для него. Он так долго скрывался, а потом в одно мгновение дал себя обнаружить с целым ворохом улик. Слишком очевидно, только эту очевидность почему-то вижу только я, — Энди снова тяжело вздохнула и покачала головой.
— Может, просто ты одна так себя накручиваешь. Я понимаю, он был твоим сыном, ты любила его, но он занимался плохими вещами, а в нашем деле долго не живут, — Ник усмехнулся и, помедлив, аккуратно взял мать за руку, она удивленно взглянула на него, но руки не убрала, даже немного ее сжав. — Знаю, что это сложно, но тебе нужно смириться с этим и не изводить себя, мам. Это больно, но нужно жить дальше, у тебя осталось еще семь детей, и им всем нужна мать.
— Восемь, — тут же исправила она его.
— Прости?
— Ты тоже мой ребенок.
— Точно, — с усмешкой согласился Ник, — и как я забыл. В любом случае, всем этим детям ты нужна, а Маркусу ты своими подозрениями уже не поможешь. Только себя изведешь и все.
— Наверное, ты прав, милый, — она отпустила его руку и прошлась по гостиной, подойдя к панорамному окну. — У тебя красиво.
— Я знаю.
— Даже представить себе не могу, сколько труда ты приложил, чтобы на эту красоту заработать. Ты сильный человек, многого добился сам, наверное, в этом есть и свои плюсы. Закалка на всю жизнь, она делает тебя сильнее, но циничнее, уж мне-то это знакомо.
— В тебя я пошел не только внешне, мамуль.
— Я знаю, — ее губ едва коснулась улыбка, когда она через плечо взглянула на него, а потом снова отвернулась к окну. — Вот я думаю, милый, что за убийством Маркуса тоже стоит сильный человек. И влиятельный. Куда более влиятельнее, чем шестерка Уилсон. А он так, лишь пешка в игре королей.
— Даже пешка может стать ферзем.
— Может, милый, может, но на доске слишком много фигур, до эндшпиля еще далеко.
Ему не нравились ее разговоры. Андреа будто нарочно крутилась вокруг, аккуратно надавливала, стараясь найти слабость. Выжидала, когда ту самую слабость найдет, чтобы нанести свой единственный точный сокрушительный удар. Но Ник действительно был слишком похож на нее и сдаваться просто так не собирался. А внутри все кипело, он прекрасно понимал, что мать обо всем догадывалась, только вот доказательств у нее, похоже, действительно не было. Едва ли бы она вела тогда эти разговоры. Нужно было играть дальше. Взять себя в руки, откинуть собственные страхи и переживания и довести игру до конца. Энди была права, до эндшпиля было еще далеко, а проигрывать в середине игры было слишком дерьмово. Особенно когда он был на один шаг впереди.
— Выпьешь со мной? — Ник поднялся с дивана и подошел к барной стойке в углу просторной гостиной, достал початую бутылку виски и два бокала, не дождавшись ответа матери.
— Если только немного.
К ней он подошел уже с двумя наполненными бокалами, один из которых ей протянул. Отсалютовал и сделал глоток, наблюдая, как она, даже не поморщившись, отпивает из бокала.
— И какие у тебя идеи по поводу заказчика?
— Самые разные, милый. Маркус действительно очень многим перешел дорогу, вопрос лишь, кто из них влиятелен настолько, чтобы так чисто подставить.
— Хочешь, я помогу тебе в поисках убийцы.
— Ты? — Энди удивленно взглянула на сайте, вскинув тонкую бровь, и сделала глоток, внимательно разглядывая его лицо.
— Почему нет? Раз ты веришь, что убийца не Уилсон, то я хочу помочь тебе найти убийцу. В конце концов, ты один раз мне здорово помогла, а я не хочу быть должным тебе всю жизнь.
Пауза затянулась. Андреа не торопилась отвечать ему, видимо, выбитая из колеи внезапным предложением. Долго изучала лицо сына, а он снова не сдавался в этой игре в гляделки.