Страница 20 из 79
- В самом прямом. Там имеет место быть коммунизмус обыкновенус. Во всей своей полноте.
- Ух ты! Вот бы хоть одним глазком…
Я понимаю Жоркины удивление и восторг. Если бы мне предложили показать действующий вечный двигатель, я бы тоже не отказался. А коммунизм давно уже считается совершенно недостижимым общественным идеалом. Проще говоря, утопизмом чистой воды.
- По крайней мере, эти товарищи там так считают. - Я чуть смягчаю Жоркин информационный шок.
На лице Милентьева начинает проявляться выражение, какое бывает у ребенка, которому пообещали купить пирожное, но так ничего и не купили:
- А, то есть на самом деле…
- На самом деле, - я с корнем вырываю первые ростки Жоркиного разочарования, - они построили свой мир строго по заветам Маркса, Ленина, Энгельса и еще целой кучи коммунистических теоретиков и вождей.
- Э... Ну, насколько я знаю, коммунистические теоретики… - начинает Милентьев, но я ловлю его мысль на лету и вырываюсь вперед:
- …Не оставили точных рецептов построения светлого будущего для всего прогрессивного человечества. «От каждого по способностям и каждому по потребностям», «Все во имя человека, все для блага человека»… Ну, и прочие «бла-бла-бла» и «трам-пам-пам».
- Тогда как…?
- Эти ребята просто передрали в план строительства собственного будущего видение коммунизма из книг тамошних фантастов. Там у них были свои братья Строгановы, Ефремин, Мартыненко и прочие, и прочие. По этому интегральному миксу и начали преобразовывать социум. Чтобы получился «мир, в котором хотелось бы жить». Два или три переходных поколения, чуть-чуть крови и репрессий – как же без этого при строительстве Светлого Будущего? – и вот вам опаньки: мир победившего коммунизма под ключ. Строго по калькам товарищей писателей.
- О-бал-деть! – Мне не часто приходится видеть Милентьева с отвисшей от удивления челюстью. По крайней мере, в последние четыреста-пятьсот лет точно не видел. – А мы куда смотрели?
- Коллегиум решил умыть руки. Поэкспериментировать. Если мы строим разные миры, то почему же хотя бы в одном из них не дать людям построить настоящий коммунизм? По хотелкам авторов и рецептам из фантастических книжек.
- И у них все получилось?
- Представь себе, да. В том мире объединенный союз социалистической Германии, народного Китая и индустриализированного СССР на рубеже пятидесятых-шестидесятых годов двадцатого века быстро и без крови сломил сопротивление англо-американской буржуазной коалиции – и пошло-поехало! Через два века, к середине двадцать второго столетия мир было не узнать. Честное слово, шикарный мир получился. Свежий тортик, а не мир. Ухоженный, чистенький, безопасный… Живи – не хочу!
- И все-таки что-то там пошло не так, - Милентьев старается проявить способности экстрасенса, улавливая малейшие перемены в моем голосе. – Что-то у них там застопорилось, да?
- Примерно полвека все было и в самом деле как в сказке. Общество без социальных конфликтов и почти без личных конфликтов. Жизнь пристойна, благодушна и жизнерадостна. Правда, были и отступления от «писательских калек». Они так и не открыли возможностей перемещения за пределы Солнечной системы – ну вообще никакой там сигма-деритринитации или квантовой терьямпампации. Поэтому завязли на околосолнечных планетах. Хотя и там работы было выше крыши… Почему-то никак не начинались ни «вертикальный прогресс», ни информационно-технологическая сингулярность, описанные в книгах учителями-фантастами. И никак не отыскивался какой-нибудь «Т-зубец в ментограммах».
- Счастливая рутина, - прокомментировал Жорка. – Счастье для всех… Только нудное!
- Вот-вот! – киваю я. – И примерно через полвека всеобщей радости вдруг начались проблемы. Рост количества людей, которые, несмотря ни на какие «теории воспитания», вообще ничего не хотели делать. Только получать удовольствия: есть, играть в несложные игры, нежиться на пляжах… Резкий спад рождаемости. Сокращение населения уже через два десятка лет привело к торможению научно-технической активности, динамика развития общества стала стремительно угасать. Свертывание работ в космосе. Целые научные направления стали пробуксовывать – не хватало исследователей. В казалось бы нерушимо стабильном обществе стали происходить весьма странные вещи… Какие-то беспричинные неконтролируемые вспышки агрессии. Массовые фобии. Поднялась волна самоубийств. Конечно, они поняли, что что-то идет не так… Их Мировой Совет ищет выход, над проблемой корректировки работают академии и институты, но пока зримых результатов нет. А тут в результате экспериментов с проникновением в иные измерения они наткнулись на здешний мир. Очень похожий на их собственный, но пошедший в своем развитии другим путем. С необъяснимым опозданием во времени примерно на два века. И в этом чужом мире есть свои строители миров, которых можно тайно изъять и пригласить в свой мир. Авось чего-нибудь дельного и подсоветуют…
- Ясно, - машет рукой Милентьев. – Итак, моя роль – это контроль?
- Чтобы не было случайностей. Пусть у этих ребят из другого мира все получится.
- Странный способ решать проблемы, - скептически фыркает Жорка, - тащить к себе экспертов из другого мира!
- Учителей, - поправляю я. – Не экспертов, а настоящих создателей миров. И вообще они уверены, что здесь - одно из ответвлений их собственного мира.
- Как это?! Раздвоение мира?
- Да, в некой точке бифуркации.
- И мы не собираемся им открыть глаза? Не скажем правду?
- А зачем? Для нас это, в некоторой степени, тоже эксперимент. Ведь еще не было случая, чтобы два созданных нами мира самостоятельно вышли на прямой контакт друг с другом…
- Ну, это с большим допущением можно полагать, что вышли, - кривится Жорка. – Один мир на контакт вышел, но так и не понял, что перед ним совершенно иной мир, а не какая-то его собственная параллельная реальность. А второй мир вообще ничего не знает: ни о том, что где-то есть первый мир, ни о том, что тот мир идет на контакт.
- Вот и хорошо. Рано им еще официально контактировать. Вот когда мы выведем в общее пространство все созданные нами миры и создадим во Вселенной Великое Кольцо человеческих миров…
- Чеслав, а ты веришь, что оно будет? – Милентьев щурит глаза. – Что наши миры, когда мы откроем им все карты, пожелают объединяться? Что не расползутся по каким-то своим норам?
- Все не расползутся, Жорик, - улыбаюсь в ответ. – Хотя бы часть захочет жить в объединенной человеческой Вселенной. А те, которые уйдут в «самостоятельное плавание», рано или поздно вернуться. Потому что вместе осваивать Большой Космос все-таки лучше, чем торить пути к другим галактикам в гордом одиночестве.
- Ладно, пан куратор, - смеется Жорка. – Будем считать, что ты наставил на путь истинный заплутавшее в высоких материях подмастерье. Когда мне приступать?
- Вчера.
- Даже так?
- Именно так. Я скину тебе на коммуникатор информфайлы. К завтрашнему утру ты должен быть во всеоружии.
- Садист ты, Волянецкий, - кряхтит Милентьев. – Эксплуататор!
- Рабочая группа – четырнадцать человек с Тань Жи Лин во главе – ждет нас на Антарктической базе.
- А, так Тань тоже будет при деле? – Жорка сразу забывает о бессонной ночи, которая его ждет. С Жи Лин у них давняя взаимная симпатия.
Я трогаю «Галеон». Мы за пару секунд поднимаемся на высоту около ста километров и берем курс на юг. Выключаю невидимый режим, и мы звездочкой плывем под далекими настоящими звездами.
Теми самыми, на которые завтра шагнет объединенное человечество из созданных нами миров.
1999 год