Страница 36 из 79
В связи с этим есть настораживающие моменты.
Не так давно гл. редакторы изданий были проинформированы о письме Главлита, содержащем отдельные замечания по работе журналов. К сожалению, некоторые товарищи несамокритично отнеслись к замечаниям в адрес изданий, не сделали правильных выводов, вступили, несмотря на предупреждение о конфиденциальном характере разговора, в выяснение отношений с работниками Главлита.
Стало едва ли не правилом, что разговор, который ведется на Секретариате и Бюро ЦК, становится затем предметом обсуждения чуть ли не с каждым литературным сотрудником. Надо ли еще раз напоминать о том, что есть служебная тайна, есть комсомольская и партийная этика».
По некоторым нюансам, имеющимся в самом тексте анонимного обращения, можно предположить, что написавший его – член редакционной коллегии журнала, член Коммунистической партии и, возможно, работник Главлита или его близкий знакомый. Скорее всего, замышлялась некая карьерная интрига. Ведь редактору «Техники-молодежи» Василию Захарченко в 1984 году было уже 69 лет. Он занимал пост редактора журнала с 1949 года - то есть тридцать пять лет, половину своей жизни на тот момент! Видимо, кому-то из членов редколлегии очень хотелось оказаться в редакторском кресле, скомпрометировав редактора-ветерана.
Василий Захарченко в том же 1984 году, в апреле, писал в своей объяснительной записке в адрес ЦК ВЛКСМ:
«После публикации в № 2 выяснилось, что экипажу советских космонавтов в романе даны фамилии группы антисоветски настроенных элементов, привлеченных к уголовной ответственности за враждебные действия.
Ни я, как главный редактор, ни переводчики, ни члены редколлегии в процессе подготовки рукописи не знали о факте совпадения фамилий.
Данная публикация появилась в журнале в результате двуличия автора, который после заверений, выражения симпатии к народу и нашей стране гнусным образом ввел всех нас в заблуждение.
Встретившись на страницах романа с советскими космонавтами и безоглядно веря в «дружеские» чувства автора к советскому народу, мы не перепроверили их фамилии, нам неизвестные в негативном качестве».
С позиций сегодняшнего дня нам трудно представить размах скандала: во-первых, публикация «антисоветского» романа Артура Кларка началась в том же номере журнала, в котором было опубликовано и сообщение об избрании нового генсека Константина Черненко. Во-вторых, просочившиеся к советскому читателю фамилии «космонавтов-диссидентов» прозевали не только многоопытный редактор «Техники-молодежи» Василий Захарченко и переводчик романа писатель-фантаст Михаил Пухов, но и цензоры Главлита А.Харламова, Н.Глазатов и П.Зорин!
Впрочем, стоит ли удивляться? Разве о диссидентах часто писали на страницах советских газет, разве о них сообщали хоть какую-то информацию советские радио и центральное телевидение? В сфере профессиональных и личных интересов Василия Захарченко и Михаила Пухова никогда не было никакой политики и никаких диссидентов. А цензоры Главлита Харламов, Глазатов и Зорин были обычными государственными чиновниками, которым в силу пресловутой «секретности информации» не положено было знать о чем-то, выходящем за пределы их профессиональной компетентности, - даже внутри охранительных структур советского режима информационные потоки были дозированы и нормированы. В истории с публикацией романа Артура Кларка на страницах массового и очень популярного журнала советская система секретности и государственной безопасности сама наступила на собственный длинный хвост.
Дополнительную «изюминку» в скандал добавляло то, что почти год назад - в июне 1983 года - на пленуме ЦК КПСС именно Константин Черненко выступил с докладом «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии». В нём Константин Устинович отметил всё больший формализм идеологической работы, её всё более слабые связи с реальной ситуацией, недостаточный уровень подготовки партийно-идеологических и управленческих кадров. Эти изъяны Черненко адресовал и комсомольским, и профсоюзным структурам. Публикация романа Кларка с фамилиями «диссидентов-космонавтов» явилась яркой иллюстрацией к выводам новоизбранного генсека – «идеологический противник пробрался в журнал с тиражом более полутора миллионов экземпляров!» - и требовала немедленной реакции партийного аппарата. Виновные должны были понести строгое наказание.
Но в начале марта 1984 года редактор Василий Захарченко еще не подозревал, какие неприятности ждут его в самом ближайшем будущем. 12 марта 1984 года им был подписан в печать номер 3 за 1984 год журнала «Техника-молодежи», в котором продолжалась публикация романа Кларка.
Анонимный «сигнал» из редакции «Техники-молодежи» пошел в партийно-комсомольские «верха» в период с 23 февраля по 12 марта 1984 года. Пока в ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ на него отреагировали, к читателям успели проскочить две публикации романа Кларка на страницах «Техники-молодежи». Видимо, о «стуке» анонимного доброжелателя и разразившемся вокруг публикации в «Технике-молодежи» скандале было доложено непосредственно секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву, который курировал в то время в партийных верхах вопросы идеологии. Горбачев немедленно дал указание «разобраться». Колесо закрутилось, в движение пришли отдел агитации и пропаганды ЦК КПСС во главе с Борисом Стукалиным и ЦК ВЛКСМ. С сотрудниками журнала «Техника-молодежи» были проведены соответствующие «беседы» и взяты их объяснительные записки по факту публикации.
А уже 19 марта 1984 года на свет появилась записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС «О серьезных недостатках в деятельности клубов любителей фантастики». Партийные чиновники дождались повода ударить по клубам любителей фантастики. Собственно об «ошибке» руководства журнала «Техника-молодежи» в самой записке говорится очень мало – буквально несколько слов. Зато по КЛФ наносится мощный идеологический удар. Процитируем текст записки со своими комментариями:
1. «У руководства некоторых клубов стоят люди, не имеющие ни соответствующих знаний, ни правильной политико-идеологической ориентации. Многие клубы создаются стихийно и действуют бесконтрольно. В них нередко изучаются произведения фантастики американских, английских, французских и других зарубежных авторов, в которых социальные проблемы трактуются в духе воззрений буржуазных философов» (то есть КЛФ фактически уличают в распространении чуждых социалистическому обществу идей из «мира капитала» – С.Ч.).
2. «В отдельных клубах практикуется перевод зарубежных книг, не издаваемых в СССР, наблюдаются случаи размножения и перепродажи этой литературы. Участники клубов создают собственные произведения фантастики, причем во многих случаях низкого идейно-художественного уровня. Часть из них публикуется в местной молодежной печати» (то есть уже есть и факт переводов, нелегального издания и распространения идеологически вредной литературы в «самиздате». Более того, уже появились и собственные пишущие «всякую антисоветчину» авторы – «ростки будущих солженицыных» - С.Ч.).
3. «В нарушение положения о любительских объединениях городские клубы фантастики организуют свои филиалы в учебных заведениях, библиотеках, направляют в другие клубы различные материалы, выпускают рукописные журналы, информационные бюллетени. Без разрешения органов культуры они проводят диспуты, тематические вечера и спектакли на фантастические темы в крупных залах, школах, пионерских лагерях. Вообще «выходу в массы», за пределы клуба, уделяется много внимания. Такая, задача сформулирована в большинстве программ и уставов клубов, об этом постоянно пишется на страницах ряда комсомольских журналов и газет. Особую активность проявляют журналы «Техника – молодежи», «Литературное обозрение» и «Уральский следопыт» (г. Свердловск)» (вот уже и до журналов добрались партийные чиновники, вот уже усмотрели в деятельности КЛФ и нарушения действующего законодательства! – С.Ч.).