Страница 53 из 79
21 июня 1950 года в территориальных водах СССР пограничным катером «Смелый» была остановлена японская рыболовная шхуна «Ёсицунэ Минамото». Для осмотра шхуны на ее борт поднялись старший лейтенант Перелыгин Б.А., переводчик лейтенант Строганов А.Н., сержант Синицкий Ю.П. и рядовой Федоренков В.Н. В ходе осмотра было установлено наличие на борту шхуны шпионского оборудования для радиолокационной и визуальной разведки военных объектов на территории СССР.
При попытке ареста японских шпионов, экипаж шхуны оказал вооруженное сопротивление, в результате которого были убиты старший лейтенант Перелыгин Б.А. и сержант Синицкий Ю.П.
Лейтенанту Строганову А.Н. и рядовому Федоренкову В.Н. в завязавшейся перестрелке удалось захватить капитанский мостик судна «Ёсицунэ Минамото», заблокировать управление кораблем и удерживать свою боевую позицию в течение получаса до подхода сторожевых кораблей Тихоокеанского военно-морского флота СССР. В ходе боя лейтенант Строганов А.Н. получил два пулевых ранения – в грудь и в область живота, однако, из боя не вышел и продолжал отстреливаться до подхода десанта моряков Тихоокеанского флота.
Лейтенант Строганов А.Н. был немедленно доставлен в военный госпиталь, но все попытки врачей спасти его жизнь не увенчались успехом. Вечером 21 июня 1950 года лейтенант Строганов Аркадий Николаевич скончался.
Память о лейтенанте Строганове А.Н., геройски павшем при защите границ нашей Родины, навсегда сохранится в сердцах военнослужащих Н-ской части.
Командир Н-ской части полковник Черный Е.А.»
И неразборчивая подпись внизу…
«Это Аркадий, - тихо произнесла мама враз побелевшими губами. – Это наш Аркаша»…
«Да что ты, мама! – Борька взял письмо из ее рук. – Тут явно какая-то ошибка! И фамилия у этого лейтенанта не наша, и отчество!»
«Нет, - по щекам мамы медленно поползли серебристые бусинки слезинок. – Я чувствую, Боря… Аркадия больше нет»…
Он долго утешал ее, говорил, что завтра же с утра пойдет в райвоенкомат и во всем разберется.
А ранним утром следующего дня они услышали по радио заявление Советского правительства. Провокации японской военщины, говорилось в заявлении, в последние дни стали особенно наглыми и циничными. Каплей, которая переполнила чашу терпения советского народа – строителя коммунизма, стало кровавое убийство 21 июня 1950 года японскими диверсантами и шпионами советских военнослужащих - старшего лейтенанта Перелыгина, лейтенанта Строганова, сержанта Синицкого и рядового Федоренкова. Сегодня, 10 июля 1950 года, частям Советской Армии и Советского Военно-морского флота дан приказ атаковать воинские формирования империалистической Японии и в кратчайшие сроки освободить от японских оккупантов территории Китая, Кореи, Индокитая и Таиланда.
Потом Юрий Левитан зачитал указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Герой Советского Союза погибшим при аресте японской шхуны «Ёсицунэ Минамото» советским военнослужащим…
Из гостиной доносились возбужденные голоса:
- Дмитрий, даже я своими куцыми и пропитыми мозгами понимаю, что здесь не может быть нуля!
- Н-да… Боже мой, Даниил Денисович, вот же правильное решение! Получается почти мгновенное перемещение из точки А в точку Б! И как отдача - отрицательный информационный всплеск в мнимом пространстве!
… Золотую звездочку в маленькой, обшитой красной атласной тканью коробочке и пакет с личными вещами Аркадия несколько дней спустя им привез домой лично первый секретарь Ленинградского обкома партии Кузнецов:
«Вы воспитали сына-героя, Александра Ивановна, настоящего патриота нашей Родины… А фамилия и отчество… Поймите, международная обстановка очень сложная. Идет война на Дальнем Востоке. Страна наводнена японскими шпионами и диверсантами. ЦК партии не исключает, что враг может попытаться отомстить родственникам погибших героев. Поэтому и было принято решение в официальных публикациях изменить их отчества и фамилии. В целях вашей же безопасности…»
«Я не собираюсь прятаться! - ершисто вспылил Борька. – Это мой брат, слышите? И мы всегда должны быть вместе!»
Кузнецов пристально взглянул ему в глаза и тихо произнес:
«Что же, пусть будет по-вашему…»
Через несколько дней Бориса пригласили в райком партии и под расписку выдали на руки паспорт с новыми фамилией и отчеством.
Так он стал Борисом Николаевичем Строгановым.
- Дима, вы представляете, что такое мнимое пространство с отрицательным знаком? – звенящим от возбуждения голосом осведомился Строгов в гостиной. – Это же время! Понимаете? Время с возможностью перемещения назад во временном потоке!
- Но это же не для материальных тел, Даниил Денисович! – горячо возразил голос Малянова. – Перемещаться смогут только информационные пакеты…
Борис Николаевич Строганов дрожащими пальцами гладил фотографию в застекленной рамке.
Тем же летом пятидесятого он поступил в университет на физфак. Все знали, что он – брат героя, того самого Аркадия Строганова. Поэтому ударить лицом в грязь, дать слабину для Бориса было абсолютно невозможно.
Свою кандидатскую он защитил через месяц после защиты диплома. Стажировался в Физическом институте у Капицы и Сахарова, в двадцать семь стал доктором наук, в тридцать пять – академиком. Потом была многомесячная вахта на орбитальной станции «Полюс», исследование природы серебристых облаков и космической плазмы, строительство и запуск ядерного реактора на международной лунной базе, укрощение гомеостатического мироздания…
Теперь вот сигмадеритринитация… Так, кажется, назвал Даня их новую разработку? Космические корабли смогут летать до самых дальних миров почти мгновенно.
И еще… Побочный эффект… Одновременно с пространственным переносом возникает направленный в обратную сторону импульс во времени, который не содержит материальных тел, но может переносить информацию. В том числе и модулированную. Информацию, которая попадет из будущего в прошлое. Чтобы изменить это прошлое. Раз и навсегда.
«Но прошлое нельзя изменить, - мысленно сам себе возразил Борис Николаевич. – Иначе нарушится причинно-следственная логика пространства-времени. Значит, перенос в прошлое любого моделированного пакета информации приведет лишь к разветвлению мира. Вселенная словно разделится надвое: наша, старая, и та, новая, молодая, в которой информационный пакет изменит будущее. Мы в прежнем мире никогда не узнаем, как именно изменится та вселенная и чем она будет отличаться от нашей. А для жителей новорожденного мира мы будем всего лишь неким совершенно нереальным отражением. Почти незаметной тенью. Что-то вроде мира снов или вселенной литературных героев…»
Строганов опустил взгляд на фотокарточку в руках. Брат все так же улыбался и смотрел в будущее веселыми и чуть озорными глазами.
«Хочу, чтобы в том, новом мире ты остался жив, - кровь молотом стучала в висках. – Не знаю еще, как это сделать, но ты останешься в живых, слышишь? Может быть, я отошлю вас с отцом в эвакуацию в сорок первом, а сам останусь с мамой в блокадном Ленинграде. Или не дам тебе остановить Жданова тогда, на Литейном, перед артобстрелом. А возможно просто заранее потоплю эту проклятую шпионскую шхуну со смешным названием «Ёсицунэ Минамото»... И мы будем вместе жить в том новом и совершенно не похожем на наш мире…»
- Борис Николаевич, - позвал из гостиной Малянов, - у нас с Даниилом Денисовичем получился очень интересный результат.
- Просто удивительный результат, - авторитетно подтвердил Строгов. – Стопроцентная Нобелевка…
2010 год
Антоний Часов