Страница 67 из 79
Еще Бориленко увлекался шахматными этюдами. Поскольку это его увлечения никто из писателей-семинаристов не разделял, он по вечерам одиноко просиживал в шахматном зале на первом этаже «Дружбы». Там я его и застал.
Дверь открылась с легким поскрипыванием. Бориленко оторвал взгляд от шахматной доски и вопросительно уставился на меня.
- Не желаете сыграть партию? – спросил я прямо с порога.
- Играете в шахматы? – Он заметно оживился. Наверное, ему осточертело разгадывать шахматные кроссворды в одиночку.
- Мы поигрываем немного на орбитальных сменах. - Я прошествовал к шахматной доске и уселся на стул напротив писателя.
- На орбитальных сменах? – Его брови удивленно взметнулись вверх. – Ах, да! Кто-то говорил мне, что в гостинице отдыхает космовоенлет.
- Это я и есть, - протянул руку. – Луганцев, Георгий.
- Николай Бориленко, - он ответил на рукопожатие. – Согласны играть белыми?
- Даете мне маленькую фору? - Я улыбнулся. – Согласен.
Мы расставили фигуры и начали. В шахматы, по мнению коллег, я играл весьма неплохо. По крайней мере, турниры между станцией и Центром управления полетом несколько раз выигрывал.
- Вы писатель? – поинтересовался я.
- Классический графоман и махровый бумагомаратель, - Бориленко весело фыркнул. - Фальсификатор отечественной истории!
- Это как? – Я «включил дурака».
- Пишу в жанре социалистической исторической фантастики, в основном – военной, - пояснил Николай. – Например, о том, почему Сталин отдал приказ остановить наше продвижение в Европе осенью сорок третьего…
- Это же любой школьник знает, - я пожал плечами. - Польша, Финляндия, Чехословакия, Венгрия, Болгария, Румыния, Югославия. Не слишком ли большой кусок пирога для одного рта?
- Да, это официальная версия, - согласился писатель. – Растянутые коммуникации, обескровленный тыл… Ну, а если предположить, например, что Сталин загодя узнал о разработке в Штатах атомного оружия и решил от греха подальше все-таки пойти на мировую?
Мы по очереди передвигали фигуры по шахматной доске и вполголоса беседовали. Я чуть-чуть подстегивал Бориленко вопросами, но, в общем-то, это было не особенно нужно: он сам достаточно откровенно говорил о писательской кухне и о том, что меня интересовало. Постепенно я свернул разговор от тематики его книг к писательскому семинару.
- Вам шах. – Мой ферзь оказался на одной линии с черным королем. – Николай, а зачем вы участвуете в семинарах Строгицкого? Сами же говорили, что у вас уже вышло несколько собственных романов. Семинар – это, как мне кажется, что-то для неофитов, нет?
- Шах, говорите? А я закроюсь вот этим коником… Насчет семинара… Видите ли, Георгий, Борислав Аркадьевич не столько нас, лбов здоровенных, учит писательскому мастерству, сколько всякие идейки подбрасывает, иногда даже целые сюжеты. Ну, и реально помогает издаваться в московских и ленинградских издательствах.
- Как я понимаю, в ваших книгах многое основывается на военных событиях. Вы симпатизируете армейской жизни даже в фантастике?
- Я бывший офицер. Был ранен и списан, - горькая улыбка обозначилась на его губах. – Войнушка с Индией в две тысячи восьмом, трансафганская наступательная операция… Ну, армия – это на всю жизнь. Я так считаю… Поэтому и пишу боевую фантастику. И еще: военная тема дисциплинирует самого автора…
- Гм, дисциплинирует, говорите? – Я ловлю его на слове и с ехидцей спрашиваю:
- А что же вы опоздали вчера на семинар с обеда? Минут на двадцать – я вас видел.
Врать, так врать!
- Было дело, - он усмехнулся. – Накануне вечером ездил к армейскому другу, он неподалеку здесь живет, свой дом в селе построил. Посидели хорошо, ребят наших помянули… Я даже чуток перебрал… Решил с утра немного опохмелиться в нашем баре, потом пошел пройтись на свежем воздухе – вот и загулялся.
- Сандро тоже вчера гулял, - вздохнул я. – Догулялся…
Бориленко сделал ход конем и кивнул:
- Я его встретил. Уже когда обратно к гостинице шел… Гляжу, Саня Степанков навстречу идет. Хмурый какой-то. Молча рукой мне махнул, и пошел дальше, к реке. А я зыркнул на часы – мама дорогая! – семинар уже давно начался! Так-с, а мы сюда ладьей – и теперь вам шах!
10
Доблестно продув писателю Бориленко две партии из пяти, еще две сведя в ничью и одну выиграв, я вернулся к себе в номер.
Мое дилетантское расследование окончательно зашло в тупик. Никто из писателей не мог быть убийцей.
Сандро был убит на прогулочной дорожке, которая протянулась от входа в гостиницу мимо реки и до внутреннего КПП. Через пропускной пункт никто не проходил, со стороны гостиницы тоже никто не шел – это подтверждают и Бар-Бор, и Бориленко. Если идти от «Дружбы» к реке, справа на двести метров тянутся густые и жесткие кусты, переходящие в парковую зону. Отсюда к дорожке, на которой был убит Сандро, убийце никак не подобраться.
Со стороны реки он тоже появиться не мог. Река - метров двадцать пять в ширину. Дорожка проходит по самому краю крутого спуска. Из леса с той стороны до места убийства – метров пятьдесят, если не больше.
Стоп! А если стреляли из-за реки? Возможен такой вариант? Вполне. Пистолетный выстрел с полсотни метров – чего уж проще.
Но кто стрелял?
Если не гостиничный персонал и не писатели, то…
То выстрелить мог только тот, кого не было на территории зоны отдыха!
Какой-нибудь случайный придурок-маньяк, раздобывший где-то пистолет и решивший проверить его на случайном человеке, идущем по дорожке у реки? Маловероятно…
А вот тот, кто назначил Сандро встречу, но так и не появился, вполне мог стрелять. Но…
Но тогда это мог быть только кто-то из экскурсантов, которые ездили в Свято-Преображенский храм. Как-то улизнул во время экскурсии. А потом каким-то образом успел вернуться до обратного отъезда группы в санаторий – вот никто и не заметил его отсутствия.
Другие версии в моем арсенале не вырисовывались, и на следующее утро на рейсовом автобусе я отправился к храму.
Во дворе при обители было пусто. Службы церковной сегодня не намечалось, туристов – тоже. Лишь на деревянной лавочке под растущим вдоль стены рядом лип нежился на свежем воздухе средних лет мужчина – кареглазый, с чуть тронутыми сединой аккуратно подстриженными усиками. Голову его покрывала бежевого цвета панама, на желтой футболке красовалась эмблема прошлогоднего фестиваля фантастики в Партените, а новенькие светло-коричневые штиблеты на длинных ногах хорошо сочетались с видавшими виды джинсами от Джаспера Конрана. Он мало походил на занятого делами служителя церкви, да еще и рассматривал меня, как мне показалось, заинтересованным взглядом. Поэтому я направился прямиком к нему.
- Здравствуйте, - сказал приветливо, останавливаясь напротив лавочки. – Вы из местных жителей?
- Чеслав Сэмюэль Волянецкий, - он двумя пальцами слегка коснулся края панамы. – Почти местный. Отдыхаю в поселке.
- Георгий Луганцев, - я улыбнулся в ответ. – Военный космолетчик. Проездом.
- Чем могу быть полезен представителю нашей космической гвардии? – В его глазах блеснули лукавые искорки.
- Не подскажите, как можно отсюда добраться до санатория «Дружба»? Только чтобы не рейсовым автобусом – не хочу трястись в душном салоне.
- Как добраться? – Его брови взлетели вверх. - Да запросто - на такси! За церковными воротами повернете налево. Двести метров – и будет продуктовый магазин «Ракета». Там наверняка даже утром тусуется пара-тройка «грачей»!
Я простился с «почти местным отдыхающим» Волянецким и вышел с церковного подворья.