Страница 42 из 78
Сварочный аппарат размещался в бытовом (орбитальном) отсеке космического корабля, а дистанционный пульт управления монтировался в спускаемом аппарате. После разгерметизации орбитального отсека космонавт-оператор из спускаемого аппарата дистанционно включал автоматическую плазменную сварку. Затем он приводил в действие автоматические устройства по сварке электронным лучом и плавящимся электродом. Во время проведения каждого из трех опытов космонавт-оператор наблюдал за работой установки по сигнальным табло на дистанционном пульте управления. После окончания работы образцы сваренных в космосе конструкций переносились в спускаемый аппарат и возвращались на Землю.
25 апреля 1969 года на заседании Государственной комиссии была окончательно утверждена программа всей космической экспедиции трех кораблей. В предыдущие планы было внесено только одно существенное изменение: полеты всех трех кораблей с семи суток сократили до пяти. Все-таки обеспечить полет трех пилотируемых космических кораблей одновременно в течение целой недели было для наземных служб очень сложной задачей. По решению Государственной комиссии было определено, что после выполнения стыковки «Союза-7» с «Союзом-8» корабли до трех суток будут летать в состыкованном состоянии.
30 апреля 1969 года Георгий Шонин утверждается космонавтом отряда космонавтов первого отдела (отдел орбитальных программ) первого управления ЦПК. С февраля по июль 1969 года он проходит подготовку по программе полета трех пилотируемых кораблей в качестве командира основного экипажа «Союза-6» вместе с бортинженером Валерием Кубасовым. Подготовка идет нормально, но в начале июля опять начинаются сложности…
Сначала выясняется, что все три космических корабля будут готовы к запуску не ранее середины сентября. Завершивший свой курс подготовки экипаж Шонина переводится в режим поддержания тренированности. Буквально через несколько дней после тренировки на центрифуге у командира дублирующего экипажа Анатолия Куклина медики обнаруживают разрыв кровяного сосуда и блокаду сердца. Куклина отстраняют от подготовки к полету и заменяют уже летавшим в космос Евгением Хруновым. Однако Евгению Хрунову тоже не суждено было долго тренироваться в составе дублирующего экипажа. Буквально через три недели после начала подготовки он садится за руль своего автомобиля в подпитии и попадает в автопроисшествие (по некоторым данным, Евгений Хрунов не справился с управлением машиной и въехал в витрину небольшого магазина). Генерал Каманин предлагает возглавить экипаж дублеров Владимиру Шаталову. Шаталов дает добро, но соглашается лететь в одном экипаже только с Алексеем Елисеевым. Елисеева срочно вводят в дублирующий экипаж вместо Георгия Гречко. Теперь вся «команда» для группового полета на трех «Союзах» представлена в таком составе:
А) Космический корабль «Союз–6» (без стыковочного узла) (заводское обозначение 7К-ОК(А) или 11Ф615 №14): основной экипаж – Шонин Г.С., Кубасов В.Н.;
Б) Космический корабль «Союз–7» (с пассивным стыковочным узлом) (заводское обозначение 7К-ОК(П) или 11Ф615П №15): основной экипаж – Филипченко А.В., Волков В.Н., Горбатко В.В.;
В) Космический корабль «Союз–8» (с активным стыковочным узлом) (заводское обозначение 7К-ОК(А) или 11Ф615 №16): основной экипаж – Николаев А.Г., Севастьянов В.И.,
Дублирующий экипаж (один для всех трех основных экипажей) – Шаталов В.А., Елисеев А.С., Колодин П.И.
Непосредственная подготовка к космическому полету завершилась сдачей экипажами государственных экзаменов. Последней проверкой готовности космонавтов к выполнению полетов явилась комплексная тренировка. Во время этой тренировки экипаж занимал места в тренажере космического корабля «Союз» и выполнял положенный объем работ, которые были запланированы для космического полета. Комплексная тренировка, как правило, продолжалась в течение одного рабочего дня.
Перед началом тренировки командир космического экипажа тянул конверт с вложенным в него экзаменационным билетом и только после этого экипаж занимал свои места в тренажере. В ходе тренировки космонавтам передавались вводные задания в форме команд. Эти вводные требовали от экипажа найти правильное решение по устранению различных отказов бортовых систем космического корабля. Проводилась самая тщательная проверка готовности космонавтов к действиям в условиях нештатных и аварийных ситуаций.
В конце июля 1969 года все три основных экипажа вышли на комплексные зачетные тренировки. Неожиданно выяснилось, что основной экипаж «Союза–8» - Андриян Николаев и Виталий Севастьянов – готов к полету в недостаточной степени. Если экипажи Георгия Шонина и Анатолия Филипченко получили отличные оценки по итогам тренировок, то Николаев и Севастьянов ошибались так часто, что им поставили только удовлетворительную оценку. Экзаменационная комиссия пришла к выводу, что экипаж Николаева из-за своих ошибок может не просто сорвать стыковку двух «Союзов», но и вообще не обеспечивает безопасное завершение полета. Не спасли положение и назначенные для Николаева и Севастьянова восемь дополнительных тренировок – экипаж вновь не блистал успехами.
Из книги космонавта Алексея Елисеева «Жизнь – капля в море»:
«Однажды утром мне позвонил Мишин и попросил зайти. Я удивился, поскольку все рабочие вопросы мы, как правило, решали с его заместителем.
Мишин встречает меня с улыбкой:
- Приветствую, присаживайся. Как дела?
- Ничего.
- Как самочувствие?
- Нормально.
- На «Союзе-8» можешь полететь?
Вопрос застает меня врасплох. Я знал, что экипаж этого корабля (т.е. Андриян Николаев и Виталий Севастьянов – С.Ч.) подготовлен слабо, но никак не ожидал подобного поворота дел. До полета оставался всего месяц с небольшим. Экипажи уже сдавали экзамены. Смотрю на Мишина вопросительно и жду каких-то пояснений.
Он продолжает:
- Я этот экипаж не пущу. Работают из рук вон плохо.
- Но я не готовился.
- Программа почти такая же, как была у тебя в прошлом полете. Только нет перехода. Успеешь.
- Если Вы мне доверяете, то я согласен. Только надо начинать немедленно.
Мишин снимает трубку правительственного телефона, звонит Каманину:
- Приветствую, это Мишин. Николай Петрович, я экипаж «Союза-8» к полету допустить не могу. Работают безобразно. От меня полетит Елисеев, выбирай кого-нибудь от себя, из сильных.
Для Каманина, похоже, этот звонок тоже совершенно неожиданный. Он начинает не то возражать, не то что-то объяснять. Немного послушав, Мишин твердо говорит:
- Нет-нет, это решено. Думай, кто от тебя.
Наступает пауза. Потом Каманин что-то говорит. Мишин, прикрыв трубку рукой, спрашивает у меня:
- С Шаталовым полетишь второй раз?
- Да.
Мишин в трубку:
- Ну, хорошо, договорились. Давай завтра с утра встретимся в Звездном. Попроси своих подготовить программу. Хорошо, я приеду к десяти.
Кладет трубку, смотрит на меня:
- Приезжай завтра к десяти в Звездный с вещами. Сразу и начнете.
Я попрощался и вышел из кабинета. В одно мгновение все в моей душе перевернулось».
20 августа руководство ЦПК принимает решение в одинаковой мере готовить к полету экипаж Николаева и экипаж дублеров во главе с Шаталовым.
«К вечеру того же дня нам представили почасовую программу подготовки на все оставшееся время, вплоть до вылета на космодром, - вспоминал Алексей Елисеев. - Занятия начались на следующее утро. Дефицит времени мы почувствовали сразу. Надо было успеть многое прочитать, пройти цикл тренировок, снять мерки для изготовления кресел и одежды, сдать экзамены - и все это в течение одного месяца. В то время нам очень помогали методисты, с которыми у нас сразу сложились дружеские отношения. Но, конечно, основная нагрузка легла на наши плечи. Мы старались хотя бы пару раз прочитать заново все инструкции и отрепетировать основные этапы полета на тренажерах. Все казалось знакомым и хорошо заученным, и вместе с тем было внутреннее опасение, что какие-то детали могли выпасть из памяти. Порой насильно заставляли себя читать то, что знали наизусть. Тренировки проходили гладко. Уверенность постепенно возвращалась. Методики экспериментов были относительно просты и хорошо описаны в бортовых документах, поэтому их освоение проблем не вызывало. Специалисты, которые с нами занимались и контролировали ход подготовки, были довольны. Появлялось все больше и больше уверенности, что мы полетим».