Страница 27 из 116
- Мисс Дженнифер, - торжественно произнес газетчик. – Я искал вас, чтобы извиниться за мое неподобающее поведение.
- Что-что? Извиниться?
Она была готова к чему угодно, но не к такому началу беседы.
- Я прошу прощения за мое неподобающее поведение, - отчетливо повторил Гай. – Мне никак не следовало ставить под сомнение ваши слова. Насчет подвигов. Извините, просто в тот момент мне показалось, что это было шуткой.
Дженни приободрилась По крайней мере, вопрос о ее посещении дома терпимости уже ушел на второй план.
- Ладно, - милостиво кивнула она, - про атаку тяжелой кавалерии я в самом деле пошутила. Я же была в пехоте, вот и китель остался.
- Мне следует серьезнее относиться к словам тех, кто побывал на войне, - покаянно промямлил репортер. – Извините.
Он был так невыносимо серьезен, что это сбивало с толку. И, наверное, рассчитывает на такой же серьезный ответ. Нужно собраться с мыслями и соорудить что-то высокопарное. Дженни закатила глаза, как будто подходящий ответ мог оказаться написанным в вечернем небе огненными письменами. Ничего там не было, кроме вороны, которая ободряюще каркнула.
- Ну, э… Ваши извинения приняты, мистер Сарам. У нас больше нет поводов торчать посреди улицы? – да, именно так, «посреди улицы», а не «у дверей дома терпимости». Это правильная формулировка. - Потому что мне нужно дотащить эти пакеты…
К портнихе идти уже поздно. Значит, домой.
- …Дотащить к агентству.
Гай спохватился и протянул руку:
- Я могу предложить свою помощь? Давайте, я помогу нести. Я должен искупить вину.
- Полагаете, это наказание? – притворно нахмурилась Дженни. – Таскать мои пакеты?
- Нет, наверное, - Гай задумался. О, Трохомор, ну почему он такой серьезный? – А можно считать это поощрением? За то, что я долго ждал, чтобы принести свои извинения?
- Можно. Если мы перейдем на «ты». Я не доверю эти пакеты тому, с кем я не на «ты». Договорились? Тогда можешь называть меня просто Дженни.
Гай нагрузился пакетами, улыбнулся и все встало на свои места. В общем-то он, пожалуй, неплохой человек. Тем более, сразу принялся болтать и не спросил, что Дженни делала в «Улыбке Вилены».
- Я очень рад, что все-таки собрался с силами и извинился. Трудно было решиться. Мистер Ковес этого бы не одобрил. Он меня отчитал за тот смех, но я предложил извиниться, ведь он был совершенно прав. Но это его рассердило еще больше. Престиж «Вечернего Эверона» такого не допускает.
Слова из него так и лились. Похоже, ему, как и Ирви, не с кем было поговорить, вот он и торопился высказаться. Дженни с трудом вставила в его болтовню:
- А если бы я согласилась давать интервью?
- О, тогда другое дело! Тогда бы он велел мне ползать перед тобой на коленях!
- Хорошо, что я отказалась.
- С одной стороны, да, неплохо. Для моих коленей очень даже хорошо. Но теперь у нас не будет повода встретиться. Вряд ли мы мистер Ковес снова наведается в ваше агентство, если нет веской причины. А моя работа - сопровождать его.
- А разве мы не можем встретиться не по работе, а просто так?
- Я бы с радостью. А ты согласишься?
- Почему бы и нет. Но сейчас мне нужно в агентство. Да, а почему ты всегда с этим Ковесом?
- У меня исключительная память, такая особенность организма, хвала Терлиозине, богине мудрости. Я ничего не забываю. Поэтому я могу стенографировать, а могу просто слушать. А потом пересказать. И получится точно, слово в слово! Это очень удобно. Иногда важная персона, которая с нами беседует, просит что-то не записывать, а я все равно потом могу повторить. Честно говоря, я иногда только делаю вид, что записываю.
А сам, наверное, рисует в блокноте рожицы, это очень знакомо. Умные люди постоянно так и поступают.
- Но это неважно, записал или нет, я же все равно все могу повторить, - тараторил Гай.
- И мистер Ковес делает из этого важные выводы?
- Да, он мастер на такие штуки. Его очень ценят в редакции именно за умение делать выводы из сказанных, но не записанных слов. Тут-то я ему и нужен. Он считает, что важны не только слова, но и порядок, в котором они сказаны. А также паузы, интонации, ну и всякие другие мелочи.
- Мелочи всегда важны, так учит неподражаемый Хогорт, - машинально пробормотала Дженни.
Это очень напоминало чтение между срок, которым владел Ингвар. Может, лысый газетчик тоже шпион? Да нет, глупости, не может быть! Какой же шпион с такой плешью? Без роскошных белых локонов и голубых глаз?
- А сам ты для «Вечернего Эверона» ничего не пишешь? Я не видела твоего имени под статьями. Правда, я не регулярно читаю вашу газету, могла и пропустить.
Говоря откровенно, она читала только одну газету, с собственными историческими словами.
- Да нет, все верно. Мне не доверяют, - погрустнел Гай. – Пока что велят ходить за мистером Ковесом и учиться. Уже почти год за ним таскаюсь. Хотя я сам тоже мог бы!
Вид у него стал такой грустный, что Дженни захотелось его утешить. Вон и ворона не каркает, хотя кружится над самой головой. Молчаливо одобряет.
- Мне тоже многого не позволяют, - заявила она, чтобы подбодрить спутника. - Даже носить одежду, в которой удобно лазить по деревьям. Леди Урсула, видите ли, хочет видеть вокруг себя только прилично одетых людей. В основном, одетых в черное.
- Сама леди Урсула? Урсула Истригс?
- Мы сейчас работаем на нее. В пакетах, которые ты любезно тащишь, одежда. Я обзавелась этим по требованию леди. Представляешь, она сегодня нагрянула к нам в агентство, исключительно с одной целью: приказать, чтобы я одевалась во что-то занудное.