Страница 18 из 19
- Да, какая разница? – возмутился Давид. – Так оставлять нельзя! Пятёркин должен понести наказание!
- Хорошо! Хорошо! – сдалась классная руководительница, в душе поражаясь острому проявлению сознательности у её учеников. – Завтра на классном часе мы обязательно обсудим сегодняшнее недостойное поведение Кляпова и Пятёркина в зоопарке.
Добившись желаемого, Давид Ларинов, наконец, успокоился, выпрямился и, довольный результатом, улыбнулся. Его темные глаза светились жестокой радостью.
- А теперь, ребята, подойдите все ко мне! – позвала класс усталая Мария Ивановна. – На сегодня зрелищ было предостаточно! Сейчас все спокойно выходим из зоопарка. А завтра в 8-30 всем в парадной форме на школьную линейку! И никаких джинсов! Девочки, особенно для вас!
Словно курица-наседка, кудахтала Мария Ивановна Веберг над своими учениками, направляясь к выходу из Московского зоопарка самыми безопасными и окольными путями. Только покинув его, она смогла, наконец, спокойно вздохнуть. Впервые в жизни она нисколько не беспокоилась о дальнейшей участи Глеба Кляпова, отправленного по её же просьбе на пару часов в так называемый «обезьянник» местного пункта охраны. Она нисколько не волновалась о судьбе Максима Пятёркина, очутившегося по воле обстоятельств в медпункте зоопарка. И хотя она не должна была оставлять этих злостных нарушителей порядка без присмотра, всё же ответственность за весь класс позволяла ей выбирать. Оставалось только предупредить несчастных родителей провинившихся учеников об их местонахождении. Однако в тот злополучный день один важный вывод Мария Ивановна всё-таки для себя сделала: слишком взрослыми стали её ученики, и в зоопарке им уже не место!
- Да! Осторожно, дети в клетке! – повторила она случайно запомнившуюся ей фразу, возвращаясь пешком в школу.
Следуя длинной аллее, окруженной высокими деревьями, Мария Ивановна вдруг посмотрела на их позолоченные кроны.
- Снова осень! – устало произнесла она, любуясь пожелтевшими листьями.
Однако небывалая красота осенней поры, окружавшая её со всех сторон, вместо того, чтобы навеять поэтическое настроение, так ярко и выразительно описанное многими русскими поэтами, отозвалось в её сердце невыносимой тяжестью и необъяснимым предчувствием грядущей беды. За какие три месяца летних каникул, её милые и добродушные мальчики и девочки из 6 «А» превратились в несносных и циничных подростков, преждевременно готовых к взрослой жизни. Правда, пока у них на неё не было ни прав, ни возможностей!