Страница 13 из 14
Поленья в костре трещали, то и дело взрываясь снопами рыжих искр. В зачуханном походном котелке булькала уха – такой же неотъемлемый элемент олдскульной мужской рыбалки, как и водка. Водки они взяли с запасом: лучше больше, чем меньше. Семёнов уже отрубился и теперь храпел на весь лес, точно боров. Вован и Косой с головой ушли в извечный философский спор – что лучше: таз или иномарка, а Юрич терзал гитару. Пел он хрипло, пьяно и громко, заглушая семёновские рулады.
С тестем я кино смотрел - чуть не офигел:
Оборотень там один прыгал и ревел.
«Эт конечно всё брехня», - мне промямлил тесть,
Но докажу я вам что они есть, есть, есть, е-е-е-есть!
Вадим курил. Звёздное небо над головой то и дело вертелось против часовой, и приходилось моргать, чтобы оно встало на место. Луна дёргалась. Менялась. Она становилась такой огромной, что, казалось, рукой можно достать, а потом уменьшалась, и Вадим закрывал её большим пальцем. Организм требовал пива. И вот вроде бы ясно, что очередная бутылка станет последней, но уснуть раньше Юрича не позволял статус, а выпить меньше Косого – азарт.
Вот лично я, как подопью,
То превращаюсь в большую свинью.
Ну а когда я очень злой,
То становлюсь собакой борзой
- Оуууууу! – Завыл Юрич.
- Оуууууууу! – откликнулся лес. Гитара тут же замолчала. Косой и Вован замерли с открытыми ртами, и только Семёнов продолжал храпеть, подёргивая вонючими ногами. – Оуууууууу!
- Бля, это что, волки? – Вован покосился на Юрича, а тот на Вадима. Косой потянулся к костру и вытащил здоровенное тлеющее полено. – Реально?
- Хватит херню нести. – Вадим поднялся. Чёртова земля колыхнулась, намереваясь опрокинуть. – Они сюда не сунутся. Сам же знаешь. Ты ж охотник.
- В вашем сраном Леринске уже шестерых сожрали. – Косой смачно харкнул себе под ноги. – Рисковать нахер надо. Мне Ирка вот-вот сына родит.
- Зассали? – хмыкнул Юрич, закуривая. – В армейке-то пошустрее были.
- Так то армейка, - философски заметил Вован. – Кстати, Вадя, а собакен твой где?
Вадим нахмурился. Всю дорогу Лютень крутился под ногами, а теперь исчез. Мерзкое предчувствие прокралось в сознание цепким катышком, но Вадим прогнал его. Всё это полный бред. Волки-людоеды, сбежавшие пумы… Бабий трёп.
- Пойду поссу, - объявил он, и, пошатываясь, зашагал к зарослям. Надо найти чёртову псину.
Деревья, деревья, деревья… то ли их так много, то ли в глазах троится. Непонятно. Корявые ветви сомкнулись над головой. Загородили Луну. Темнотища. Кругом коряги да сучья – фиг пролезешь, а споткнёшься, так шею свернёшь.
Вадим поймал себя на мысли, что не слышит ни голосов, ни песен, ни семёновского храпа. Наверное, далеко зашёл. Только жабы басовито квакают, да сверчки стрекочут. А ещё филин ухает, жути добавляет, гадина. Впереди, в самых дебрях, мелькнула тень. Или показалось?
Мне ли бояться?
- Лютень, - тихо позвал Вадим, шлепнув ладонью по бедру. – Эй, Лютень, ко мне!
Под лапой хрустнула ветка. Зашелестели листья.
- Лютень! – Вадим двинулся на звук. – Ко мне, шалопай!
Тревога сменилась злостью. Видать, этот шерстяной ублюдок гоняет какую-нибудь лесную тварь. Белку там, или куницу, или…
- Б#$%дь!! - Нога зацепилась за корневище, и нос вспахал землю.
Грёбаный лес! Чтоб он сгорел!
Грязь набилась в рот и скрипела на зубах. К морде прилипли полусгнившие прошлогодние листья. Вот чёрт! Грёбаный лес! Грёбаный пёс!
- Лютень! – рявкнул Вадим. Он поднял руку, чтобы стереть с лица ошмётки земли и … замер.
Что-то тёмное влажно блестело на ладонях.
Что за…
- Да это же…кровь… - прошептал Вадим. – Кровь...
В ночном лесу, где мир утратил краски, она казалась чёрной.
«Я ранен!», - пришла первая мысль. Но нет. Вроде всё цело. Только пара ссадин на локтях. Но тогда откуда…
Ответ лежал перед глазами.
Вадим сообразил не сразу, но когда понял - рухнул на колени.