Страница 23 из 24
Снегопад затянулся, и не похоже было, что собирается прекратится в ближайшее время. Ленка оставалась в комнате Кирилла. То ли спала, то ли просто лежала, отвернувшись к стенке. Она перебралась туда, как только Игорь вернулся с дурными известиями. Едва ли стоит упоминать о те выражения, в которых она говорила всё, что думает о муже. Игорь же не мог отделаться от воспоминаний. Людей на обратном пути он всё-таки увидел - безмолвную очередь из хмурых стариков и старух, выстроившихся к «газику», с которого продавали хлеб и ещё кое-какую снедь. Странно, что никто не кричал и не ссорился. Хлеб продавали только по две буханки в одни руки, муку - только по одной пачке, но спор по этому поводу вёлся вяло и звучал, как будто из старого магнитофона.
Игорь встал в очередь и через сорок минут, еле передвигая замёрзшими ногами, добрался до импровизированного прилавка, чтобы получить своё - по тридцать пять рублей за мёрзлый «кирпичик». Он смотрел, как бабульки грузили обретённое добро на санки и любовно перевязывали бечёвкой, а самые осмотрительные - прятали под пальто.
По улицам рассекали редкие патрульные машины - по пути домой Игорь увидел всего лишь две. Они частенько застревали там, где снега навалило уже порядочно, и тогда защитники закона выбирались из кабины и выталкивали своё транспортное средство. Они делали это молча, сосредоточенно, будто встали сегодня не с той ноги. Но скорее всего они, как и половина города, не спали вовсе.
Уже у самого дома что-то заставило Игоря зайти в распахнутую настежь заднюю дверь мини-магазина, где он увидел четырёх вусмерть пьяных мужиков, ползающих по полкам и сгребающих всё, что попадётся под руку. Свет они включить не догадались, и потому шарили почти вслепую, при помощи одного лишь фонарика на брелке. Игорь нашёл над дверью автомат, включил его, и, как только зажглась тусклая лампочка, взял то, что ещё не обрело хозяев - упаковку питьевой воды, мешок гречки и несколько пачек зубной пасты, просто потому, что она прекрасно входила в карманы. Мародёры смотрели на него коровьими глазами, как на человека, которого привыкли видеть по пять раз в день.
Вот и весь его день. Смиренно сложив к ногам своего божества дары и прочие припасы, он выслушал вопли и слёзы и в одиночестве отправился спать. Ленка, конечно, порывалась идти искать сына, но Игорь её не пустил.
Если бы он мог, то пролежал бы так без движения, упавшей каменной плитой, весь день. Сон то приходил, то улетучивался, прятался от доносящихся откуда-то с улицы криков под кровать. Но в конце концов всегда приходит понимание: если ты не встанешь сегодня, не сделаешь что-то, то завтра будет хуже. На круги своя уже ничего не вернётся, и в твоих силах, разве что, только замедлить своё персональное падение в пропасть.
Это мифическое что-то и погнало его на улицу. Это что-то он и увидел, не дойдя даже до первого этажа. В подъезде пили какие-то личности, и Игорь, так, будто был невидимкой, ангажировал у них заполненную на две третьих бутылку коньяку. Судя по счастливым лицам прощелыг и безобидным разухабистым их песенкам, коньяк был ворованный, и скорее всего, ворованный целыми ящиками. Воистину, что для одних - стремительный полёт человеческой цивилизации в мусорное ведро, для других - рай на земле.
Точно. Каждый уважающий себя мужик в трудной ситуации должен хотя бы раз напиться, чтобы усугубить её и под громовые аплодисменты таких же, как он, вылезти из вырытой более чем наполовину собственными усилиями ямы. Игорь не был уверен, удастся ли ему выбраться, но исправно сел в сугроб под детскую горку - пить. Где-то там должна быть скамейка, но откапывать её не было никакого смысла. Снег и не думал прекращаться.
Дома, деревья, машины, брошенные как попало - всё было похоже на нагромождения рифм в стихах плохого поэта. Только снег был хорошим. Когда-нибудь планета станет пухлой и идеально круглой, без единого выступа, и только собаки будут носиться по просторам за вновь народившимися зайцами, радостно прижав уши и высунув языки.
Полицейские пересели на снегоуборочный комбайн, на который установили матюгальник. Оранжевое чудовище ползло по шоссе с вальяжностью бегемота, двигая впереди себя настоящую гору снега. Игорь видел там что-то чёрное и с минуту гадал, дохлая ли это кошка, или тело в коричневой куртке, а потом забыл. Плёнка, которую пустили в эфир, была длительностью около сорока секунд: неведомый диктор на фоне завывания сирены призывал сохранять спокойствие, не отпускать от себя детей, а так же надиктовывал номера телефонов экстренных служб, большая часть которых не работала - по крайней мере, до той поры, как «Мегафон» у Игоря не перестал брать сигнал. Теперь же он молчал, как рыба, уже десять часов, и Савельев, выскочив на улицу, даже не взял с собой телефон.
Почувствовав, что замерзает, Игорь встал и пошёл шататься по окрестностям - просто так, без цели и без определённого смысла. На автобусной остановке торчали две фигуры. Неужели кто-то проспал конец света? Игорь глядел на них с некоторого отдаления, ухмыляясь, а потом, поняв, что эти двое собираются провести здесь весь день, медленно погружаясь под снег, приблизился. Это оказалась женщина близкого к пожилому возраста, укутанная в чёрную шаль, и парень, раскорячившийся на костылях, как огромный паук. Озабоченные складки на лице женщины, которые, ввиду их количества и глубины, сложно было назвать морщинами, контрастировали с плоским лицом подростка. Необычным было уже то, что парень выглядел вполне нормальным... насколько может быть нормальным человек с явными, пусть и не очень бросающимися в глаза физическими отклонениями. Лицо угловато, будто картонная маска, из-под шапки свешивались на лоб чёрные, мокрые от пота (не смотря на то, что было достаточно холодно) волосы. Во всяком случае, он не торопился кидаться на первого встречного, размахивая зажатыми в руках фруктами... ну, или костылями. Игорь подошёл и встал рядом, не переставая ухмыляться.