Страница 79 из 80
Рыба мисс Бэнг оказалась неплохой, но она напомнила мне о Ное. Пока я глотала кусочек за кусочком, слушая разговор матери и дочери, я вспоминала его фигуру на большой уютной кухне в особняке Харрингтонов. Вспоминала его руки, погруженные в тесто, муку на щеках и кончике носа. Ной, когда был увлечен готовкой, забывался, и мог провести рукой по волосам. Потом, когда золотые пряди слипались от меда или вишневого сока, он предлагал мне коснуться их и ощутить странную жесткость. Он говорил, что чувствует мои скованные движения. Но я никогда не была скованной рядом с ним. Я всегда была собой.
- Чем вы занимались, пока меня не было? – беззаботно поинтересовалась женщина, стоя на кухне у раковины. Она сосредоточенно мыла посуду и протягивала мне тарелку за тарелкой, чтобы я вытирала их белоснежным хрустящим полотенцем.
Я осторожно водрузила тарелку на четыре точно таких, стоящих справа от меня. Из гостиной доносилось бормотание Мары: она смотрела мультфильм «Белоснежка» и была возмущена поведением гномов.
- Мара пыталась испечь торт и съела все мороженое.
Мисс Эшли рассмеялась.
- Она поделилась с тобой?
- Разумеется, - я взглянула на женщину, отчего-то испытав гордость, будто Мара моя дочь. Прочистив горло, я произнесла: - Правда, торт был странноват.
- Это просто шоколадная гора со сгущенкой, - рассмеялась женщина, и я поддакнула:
- Под сырым тестом.
- Да-да, мне доводилось пробовать ее шедевр.
Перекинувшись еще парой слов, мы замолчали. Я не особо хотела разговаривать. Мне хотелось вернуться в свою квартиру, забраться под плед, накрыть голову подушкой и забыться.
- Мара… не рассказывала тебе всякие вещи? – осторожно спросила мисс Эшли, стараясь не смотреть мне в глаза, в то время как я посмотрела на нее в упор.
- Какие вещи?
- Сны…
- Мара рассказала, что ей снится один и тот же сон. Я умираю в своей постели. Много-много раз. Всегда одинаково.
Эшли Бэнг уставилась на меня так, словно я заговорила на неизвестном языке, а ведь это она подняла тему странностей своей дочери. Я вскинула брови и она кашлянула.
- Ну… да.
- Рассказала, - подтвердила я вновь, словно мама Мары не поняла этого. Она отложила тарелку, которую нещадно терла губкой, назад в раковину, погрузив ее в пену, пахнущую яблоками, и повернулась ко мне.
- Понимаешь… я очень переживаю за нее. Она такая хрупкая и ранимая, и я боюсь… боюсь, что с ней может что-то случиться. Я постоянно за ней наблюдаю, постоянно! – пожаловалась женщина. Я, впрочем безучастно, поинтересовалась:
- Тогда как ей удалось выбраться из вашей квартиры?
- Прошу прощения? – Женщина вновь достала из раковины тарелку. Казалось, она сказала то, что хотела сказать, и теперь со спокойной душой может приступить к своим повседневным обязанностям. Я склонила голову на бок, наблюдая за ней.
- Она выбралась из квартиры. Утром. Я встретила Мару в больнице и привезла ее домой. – Я нахмурилась, почувствовав растерянность и недоумение, исходящие от ее матери. – Разве вы не поэтому постучали в дверь моей квартиры утром?
- Конечно, нет! – с жаром заверила Эшли, для убедительности покачав головой. – Мара просто сказала, что мы уже всех соседей на этаже просили присмотреть за ней, и только тебя нет.
Странно. Мара тоже сказала, что не была в больнице. Но если ребенок страдает лунатизмом, родители должны знать. Нельзя бессознательно бродить по дому, одеваться, чистить зубы, и при этом остаться незамеченным.
Если только…
Я почувствовала важную мысль, но она тут же ускользнула. На мгновение я застыла в одной позе, хмурясь и отгоняя шум воды и скрипящий звук губки по чистому стеклу тарелки, но мысль так и не вернулась. Сдавшись, я поставила последнюю чистую тарелку на гору вымытой посуды и решилась задать вопрос:
- С каких пор ее посещают эти сны? Обо мне?
- Ох, ты не подумай, Мара не всегда была странной, - женщина улыбнулась мне, будто я назвала ее дочь странной. Вслух. – Для меня, разумеется, как и для любой другой матери ее ребенок, Мара особенная. Но она действительно особенная.
Уверена в этом.
- Она едва не погибла. – Я уставилась на Эшли Бэнг в изумлении, потому что столь резкого перехода никак не ожидала. Из гостиной было слышно, как Мара разговаривает со своим медвежонком. Здоровый и жизнерадостный ребенок. – Пуповина обмоталась вокруг ее шеи. И Мара умерла. – Голос женщины дрогнул, и я тут же отвернулась от дверного проема, перестав наблюдать за девочкой. – Но… она очнулась! Прямо на руках врача. Все были удивлены…