Страница 21 из 22
– Это ты зря! – заметила Соня.
Они выехали задолго до рассвета. Над Истрией бушевала страшная гроза. Кромешную темноту время от времени разрывали вспышки ярких молний, сопровождаемые оглушающими раскатами грома. За плотной серой стеной дождя не было видно дороги – уводящего с побережья в горы узкого серпантина. Кирилл вцепился в руль розового «свифта», стараясь не отставать от своего «Инфинити», в котором сейчас ехали Артем, Соня и Митя. Разбуженная посреди ночи Ника тихо плакала на заднем сиденье, и Настя никак не могла ее успокоить. И плач этот грозился перейти в неуправляемый рев. На часах была половина четвертого утра. Бензобак опасливо мигал, сообщая о том, что топлива осталось совсем немного. Уже третья заправка оказалась закрыта на ночь. Кирилла охватывала паника.
Дождь закончился на границе. Да, именно так. Под беспросветным ливнем они въехали в туннель на территории Словении, а спустя несколько минут выехали из него в солнечной Австрии. Асфальт под колесами был абсолютно сухим. А машины все еще мокрыми. На ближайшей заправке они купили виньетки, обговорили маршрут. Спустя еще три часа Австрия осталась позади. «Финик» вел Артем, Соня и Ника спали. В салоне звучала «Мельница», а Кирилл ел персики и смотрел в окно. Настоящие снежные Альпы и Зальцбург остались в стороне. Ему нестерпимо захотелось приехать сюда еще. Хотя бы за печеньем в шоколадной глазури, на упаковке которого нарисован Моцарт. Потом был обед в приграничном Микулове, состоящий из наваристой похлебки с фасолью и душистого хлеба, и нытье Мити и Сони. Явно подкупленные неприятелем, они хотели попасть в замок Ван-Хельсинга. В Пернштейн. Артем очень хотел выиграть спор, и поэтому усиленно подогревал их интерес рассказами о чешских замках, чешском пиве и чешской нечисти. Это и стало его ошибкой. Митя до одури боялся всякой нежити. Даже не так. Его от этих разговоров тошнило. Видя, как Митяй стремительно зеленеет от одного лишь описания замковых казематов, Соня набросилась с обвинениями на отца. Артем, усмехнувшись, посмотрел на Кира. Но промолчал. Предложенная как альтернатива экскурсия по Микулову была на английском и затянулась на три с лишним часа. Только вначале пятого разъяренный Кирилл вырвался на свободу. И тут же услышал ехидное:
– Может, остановимся на ночь в Брно? – Соня подняла на него невинный взгляд нереально синих глаз.
– А твой бритоголовый знакомый готов нас принять? – поинтересовался Кирилл.
– Какой еще знакомый? – взревел Артем, а Кир показал бессовестной девчонке язык.
И снова небо над Аустерлицем. Ясное. Высокое. Заставляющее сердце сжиматься в груди. Теперь машину вел Кир. Артем спал на заднем сиденье. Ника во все глаза смотрела на нового соседа и подозрительно молчала. Соня сидела впереди хмурая. Они с Митяем хотели побывать в Будапеште. Но Кирилл настоял на Варшаве. Артем был с ним солидарен. Спустя еще пару часов они миновали Чехию и въехали в Польшу, надеясь по автобанам добраться до Варшавы за пять – шесть часов. Но ремонт дороги, конечно же, спутал все планы, и Кирилл снова окунулся в романтику польских деревень. Облако дорожной пыли и пробки. Стадо коров, преградившее им дорогу. И огромный бык, проявивший к ним странный интерес. Девочки спали. Машину снова вел Артем. В зеркале заднего вида то и дело мелькал розовый «Сузуки».
– Ты думаешь, у них все серьезно? – задал Артем самый важный и самый глупый вопрос.
– А сам как думаешь? – не глядя на него, спросил Кирилл.
– Соньке восемнадцать… – протянул Артем и замолчал.
– Не поверишь, но я в курсе, – усмехнулся Кирилл, – она постоянно напоминает мне об этом.
– В смысле?
– Ты воспитал неглупую дочь, Артем. Дай ей возможность пожить своей головой.
– А что насчет твоего брата?
– Он добрый парень, – ответил Кирилл и улыбнулся.
Артем расхохотался.
Перед самым отъездом из Пирана Митя заявил, что вместе с Соней едет в Питер. Артем сжал огромные кулачищи и прогрохотал:
– Жить к нам не пущу!
– А я поступать еду, – ответил Митя, и, увидев, удивленный взгляд Кира, добавил: – Попробую перевестись. Даже если с потерей года.
Кирилл только пожал плечами. У брата вроде бы налаживалась личная жизнь. Как ни странно, но спонтанное путешествие пошло на пользу их чувствам. Соня и Митя действительно впервые встретились за несколько дней до отъезда на подмосковной даче, где отмечала окончание учебного года разношерстная компания вчерашних школьников и студентов. Соня сбежала из дома, Митя завалил сессию. Они быстро нашли общий язык. Испугавшись Насти, которая в последние дни была не в духе, Митяй привез новую знакомую к родителям на дачу. Фиолетовые волосы и длинные, голые ноги произвели на отца впечатление, но еще большее впечатление на него произвела новость о том, что Митька вот-вот вылетит из университета. Ребята рванули с дачи от разъяренного отца на первой электричке. Успокоить разбушевавшегося родителя не смогла даже Валерия Игоревна, сбежавшая следом за детьми в Москву.
Митя рассказал ему об этом еще в Пиране. Надеясь обрести в лице старшего брата союзника. Артема Митька побаивался, и Кир не мог его за это осуждать.
Сам Кирилл рассказал родителям о том, что собирается жениться, примерно за месяц до свадьбы. Возможно, чуть меньше. Заявление было подано, билеты в Италию заказаны.
– Кирюш, очень рада за тебя. Но хотелось бы посмотреть на твою девушку до свадьбы, – услышав новости, задумчиво проговорила Валерия Игоревна.
– Мам, это ничего не изменит, – ответил Кир. – Я люблю ее, она любит меня. А вот если она познакомится с отцом…
– Хочешь, я отправлю его на дачу? – тут же предложила мама.
На следующий день, встретившись с Настей после работы, они отправились на Воробьевы горы. И Кирилл рассказал ей о разговоре с мамой. Настя приняла сторону будущей свекрови, к большому удивлению Кира.
– Это глупо, – заметила она. – Ты же не собираешься скрывать меня всю жизнь? Или собираешься?
– А ты? – на всякий случай уточнил Кирилл.
– Я не собираюсь, – ответила Настя и коснулась его щеки легким поцелуем. – Завтра приезжает моя мама.
В Варшаву они въезжали уже ночью. Уставшие и голодные. Но довольные. Кирилл – потому что все шло по плану. Артем – потому что ему нравился «финик» Кира.
Забронированный в последний момент отель располагался на самой окраине, позволяя не плутать в темноте по незнакомому городу. Настя настаивала на том, чтобы остановиться у Катерины. Но мужчины рвались в Москву. У Артема заканчивался отпуск. А Кириллу оставалось решить самый важный вопрос. Как бы не был он привязан к другу детства, но в этот раз Юрка перешел черту. Чем ближе становилась Россия, тем сильнее Кирилл осознавал, насколько подло поступил тот, кого он много лет считал лучшим другом. С Настей они друг друга терпеть не могли.
До перехода «Варшавский мост» они добрались за пару часов. Еще пара часов и пара тысяч нервных клеток были потрачены на то, чтобы перейти польско-белорусскую границу…
Соня подняла на Кира полные слез глаза.
Они стояли в самом центре мемориального комплекса «Брестская крепость». Настя прижимала Нику к себе. Соня плакала, уже не скрываясь. Притихший Митя и суровый Артем смотрели на нее с одинаковой смесью нежности и осуждения. Ранним утром посетителей в крепости было немного. Кирилл забрал из рук Насти дочь. На душе было грустно. И немного тревожно. Оглушающая, торжественная тишина этого места время от времени разрывалась громким, не менее торжественным голосом, доносящемся из динамиков, от которого холодело в груди…
Кирилл сглотнул подступивший к горлу комок и посильнее прижал Нику к себе.
Через полчаса, плотно позавтракав, они выехали в сторону Минска. Ехидно улыбаясь, Артем купил невозвратные билеты на утренний шестичасовой «Сапсан». Себе, Соне и Мите.