Страница 128 из 134
Как только он бросил отрывать от себя темную лозу и потянулся к одежде, Луана усилила заклинание, и лоза стала душить его. Селериан снова вцепился в неё. Девушка-дроу с издёвкой рассматривала его мужское достоинство, которое пребывало в покое. И в её взгляде появился лукавый огонёк, очень не понравившийся светлому.
— Может, посмотрим, на что годится твоё хилое тело? — спросила она и потянулась к его члену.
— Отвали, извращенка! — потребовал Селериан, не ожидая угрозы именно от неё.
Она нависла над ним и вдруг впилась в его губы жадным поцелуем. Он чувствовал, как её язык настойчиво старался проникнуть в полость его рта, чему он изо всех сил сопротивлялся, пытаясь отвернуться. Дроу схватила его за волосы, чтобы он не мог этого делать, и надавила пальцами другой руки на подбородок, чтобы он был посговорчивее. Когда её язык начал настойчиво ласкать его, то он протестующе замычал, пытаясь её оттолкнуть, ударить коленом в бок. Но в конце концов лоза спутала его лодыжки, чтобы он не дёргался. Луана оторвалась от его губ и торжествующе посмотрела на него, встретившись с его ненавидящим взглядом. Вдруг он почувствовал капкан её пальцев на своем члене. Он ненадолго замер от шока.
— Не трогай меня, больная! — потребовал Армантас и снова был проигнорирован.
Луана начала ласкать его всё быстрее и настойчивее. И через некоторое время член эльдара начал наливаться кровью, демонстрируя покрасневшую головку и бугрящийся венами ствол средней длины. Темная окинула его придирчивым взглядом.
— А твой малыш вполне себе ничего. Тебе нравится то, что я с ним делаю? — спросила дроу, не прекращая своих развратных действий.
Селериан тяжело дышал, пытаясь сопротивляться желаниям своего тела. С уголка его глаз скатилась слеза. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя настолько униженным и оскорбленным.
— Ты ничтожество. Если бы не магия, то ты была бы пустым местом, которым и являешься на самом деле, — с яростью произнёс он, не взирая на последствия.
Луана наклонилась к его уху и прошептала:
— Я с удовольствием послушаю, как ты будешь стонать, извиваться и кричать от удовольствия, как сучка, и умолять меня не останавливаться. Я подожду, пока ты кончишь. Кончишь от рук ненавистной тебе темной. Я сотру надменность с твоей бледной рожи.
— Не дождешься, тварь, — выпалил Селериан.
И тут его тело сильно напряглось, и он закусил губы. Луана ускорила темп. Её пальцы начали активно ласкать головку его члена, а острый коготок настойчиво проникал в узкое отверстие в её основании. И, наблюдая за его сопротивлением, его попытками сдерживать рвущиеся наружу стоны, тёмная издевательски рассмеялась.
— Жаль, что мы не в моей комнате. У меня много игрушек для того, чтобы сделать удовольствие незабываемым, — говорила она, продолжая свои манипуляции.
И тут Солтран спрыгнул со своего яруса и, схватив темноэльфийскую барышню поперёк тела, оттащил её от светлого. Луана потеряла концентрацию, и лоза, удерживающая Селериана, исчезла.
— Солтран, как ты посмел? Сволочь, я не прощу тебе этого! — возмущенно вопила тёмная.
— Прекрати, если с ним что-нибудь случится, мне не поздоровится, — говорил он, пытаясь удержать её.
Но в конце концов она разорвала круг его объятий.
— Я тебя ненавижу! Я вас обоих ненавижу! — крикнула она и удалилась.
Селериан отвернулся к стене и притянул колени к животу, будто терпел сильную боль. Делая глубокие вдохи и выдохи, пытался унять пожар в своем теле и недоумевал, почему всё случилось именно так. Ясно, что Луана просто воспользовалась случаем, чтобы унизить его, но вот его реакция на её действия не укладывалась в светлоэльфийской голове. Он ненавидел тёмных всеми фибрами души, но почему её ненавистные действия, которые должны вызвать отвращение, вызвали возбуждение? Горько было сознавать и то, что своим спасением он опять-таки обязан тёмному.
«Этого не должно было быть», — убеждал он себя в том, что это всего лишь реакция его тела, не более.
Солтран сел на край его кровати.
— Прости. Я не думал, что она это серьёзно, думал, что просто шутит. Для нас невозможно вмешательство в дела женщин. Надеюсь, ты понимаешь. Давай я отведу тебя в душ, там станет легче, — с сожалением говорил дроу, словно оправдываясь.
— Не надо, — буркнул Селериан, борясь с болевыми спазмами внизу живота.
Солтрану ничего не оставалось, как вернуться на свой верхний ярус, но прежде чем он это сделал, услышал, как эльдар тихо произнёс: «Спасибо».
— Не за что, — ответил Мит’тар.
И это была первая ночь, которая обернулась сущим кошмаром. Впереди ещё два дня и две ночи, и Селериан чувствовал, что его ждёт кромешный ад.
* * *
Филрус первое время боялся выходить из квартиры Вероники. Он постоянно смотрел в окна и старался не подходить к ним близко, будто его мог увидеть тот, кто ему навредил. Веронике стоило большого труда убедить его в том, что ему ничего не угрожает. После она отвела его к врачу. Надтель Хан'вал без возражений согласился осмотреть подростка. Осмотр был довольно долгим. Затем он пригласил девушку в свой кабинет.
— Чем порадуете? — спросила Максимова, увидев напряжение на лице дроу.
— К сожалению, нечем. Психологически он совершенно подавлен и запуган. Его часто били раньше, и теперь он сильно избит. Но хуже этого то, что он подвергался насилию. По его словам, к этому приложили руку сыновья его опекуна, а он смотрел на это сквозь пальцы и поощрял их действия, утверждая, что Филрус это заслужил. Поэтому что бы с ним ни произошло, он считает своей виной, — говорил доктор.
— Вы впервые его увидели и вам удалось его разговорить? — удивилась Вероника.
— У него многое накопилось за его короткую жизнь. Ему некому было выговориться. Но к вам он относится по-особенному. Вы единственная, кто защитил его. И ему будет неловко от того, что вы знаете о неприятных моментах его жизни. Он боится быть опозоренным в ваших глазах, — говорил Надтель.
— Он просил не говорить, — догадалась девушка.
— Да, но я подумал, что вы должны знать, чтобы правильно реагировать на его поведение, знать о причинах его действий, — говорил врач.
— Спасибо. Я сохраню это в тайне. Но что теперь делать мне, как ему помочь? — сказала Вероника.
— Доброжелательность, ласка — вполне эффективное лекарство. Жаль, что он пробудет у вас недолго, — говорил Хан'вал.
— Мне тоже очень жаль, — ответила Вероника перед тем, как покинуть его кабинет.
Она смотрела, как он сидел на диване и листал книгу. Девушка села рядом с ним и положила руку ему на плечо. Он вопросительно посмотрел на неё.
— Идём, я познакомлю тебя с остальными жильцами, — сказала она, улыбаясь, но почувствовала, как он напрягся.
— Уверена, они тебе точно понравятся, — продолжила девушка.
Эльф неуверенно кивнул, сомневаясь, что он понравится безухим. Когда она завела дроу в зал, где были остальные люди, тот неожиданно попятился назад.
— Не бойся, — сказала Вероника.
Она представила его остальным жильцам этого крыла и сказала, что некоторое время Филрус побудет у неё.
— Какой милый юноша, — улыбнулась Сара.
— Не стесняйся, мальчик мой, будь как дома, — приветливо отозвался Марк Францевич.
Увидев на эльфе вещи своего сына, он обрадовался, что они всё-таки пригодились. Значит, хранил он их не зря. Майя пригласила всех к столу, и они стали ужинать. Еда понравилась тёмному, но ел он торопливо, будто за ним гнались или пытались отобрать.
— Филрус, не спеши, а то подавишься, — сделала ему замечание рядом сидящая Вероника, после чего он сбавил темп.
После Филрус собрал тарелки со стола и начал мыть посуду. Генрих в это время заваривал чай, который после разлил по чашкам. Поставил их все на поднос вместе с блюдом печенья и вынес на крыльцо.