Страница 2 из 10
Мой завтрак = родительский обед прошел мирно, поделившись последними новостями с учебы, получила гордый папин взгляд и порцию наисвежайших сплетен от мамы. Улучив минутку, накинула на плечи плед, взяла пузатую чашку с недопитым травяным чаем и отправилась в сад.
Это место всегда было визитной карточкой нашего поместья, удивительно, но сад словно жил своей жизнью — он ничуть не изменился с тех пор, как бабушки не стало, а мама клянется, что у нее не хватает ни времени, ни сил им заниматься.
Каким—то чудесным образом бабушке удалось создать здесь что—то вроде самостоятельной экосистемы.
Иначе как объяснить то явление, что он не зарос сорняками, растения не увядают, а наоборот пышно цветут круглый год, невзирая не отсутствие подкормок/прополок/подсадок?
В детстве мне нравилось думать, что он волшебный, что каждая травинка, цветочек, паучок и деревце растут здесь со специальной целью, что чай из собранных здесь трав — убережет от всех болезней, а мед местных пчел — вылечит даже душевный недуг.
Да—да, всё бабушкины сказки.
Погрузившись в эти мысли, вдохнула поглубже, словно пытаясь сохранить частичку всего этого у себя внутри и присела на ступеньки крыльца.
Наслаждаясь видом, не сразу заметила подошедшего и севшего на ступеньку выше отца.
Этот рослый, суровый на вид мужчина, с большими теплыми ладонями был для меня примером, опорой и оплотом безопасности всю мою жизнь.
Улыбнувшись, он притянул меня к себе так, что я оказалась в коконе его объятий.
— О чем задумалась моя малышка? Уже хочет от нас сбежать? — усмехнулся он.
— Вспоминала детство, пап. Ты знаешь, я ведь правда верила, что это место волшебное и живое, когда была совсем маленькой. Помнишь, как бабушка рассказывала о том, что здесь все неспроста чудесное? Порой мне кажется, что они с дедушкой до сих пор здесь, погляди, ведь ничего не изменилось! — сбивчиво проговорила в ответ.
— Я тоже чувствую их присутствие, дочка, и даже больше — знаю, что они рядом — подмигнул он мне.
Это было непривычное для него откровение. Шумно втянув носом воздух и протерев глаза, он выпустил меня из объятий, встал и спускаясь по лестнице сказал:
— У меня остались дела в мастерской, мама просила тебя забраться на чердак и поискать вещи, которые мы могли бы отдать соседкой семье, у них подрастают маленькие детки.
— А где она сама?
— Ушла к тете Аглае, отнести выпечку. Но мы то знаем, что на часах полдень, а значит настало время мыть кости — хохотнув, бросил он на прощание.
Проводив удаляющуюся фигуру взглядом, я встала и прошла в дом, собираясь с силами, чтобы выполнить данное вскользь обещание…
Разразившись серией чихов и несколько раз едва ли не получив инсульт, в очередной раз наткнувшись на липкую паутину, я совсем потеряла счет времени, перебирая одну за другой коробки со своими детскими вещами.
Чего тут только не было: плюшевый кролик Боб — мой преданный партнер по былым приключениям, разноцветные речные камешки, которые я собирала, когда мы с дедушкой ходили ранним прохладным утром на рыбалку, книги, меж страниц которых сохранились засушенные садовые растения, рисунки, фотокарточки с указанием даты и происходящих на момент съемки событий, одежда и даже бирка из роддома, гласившая «04:12 29.02.2000г. К. Левиаф».
Мама обожала рассказывать о том, что ее девочка родилась в момент, когда взошла луна. Никогда не могла понять, что в этом примечательного, однако многочисленные родственники лишь посмеивались в ответ на все мои расспросы.
Взгляд зацепился за что—то поблескивающее в тени шкафа, подойдя поближе, подняла с пола кожаный ошейник с тяжелой металлической застежкой. На жетоне была гравировка «Марк. Адрес: Поместье Левиаф, тел. 8—567—7—..».
Поглаживая потертые временем буквы, вспомнила нашего огромного лохматого пса. Никто не знал откуда он взялся — просто пришел к дому одним осенним вечером, мокрый и могучий, разлегся на веранде. Дедушка пожалел его, накормив, поставил миску с водой, которая так осталась там по сей день.
Пес никогда не ночевал в доме, предпочитая проводить время на воле, не сидел на цепи, а потому время от времени отсутствовал, но всегда возвращался. Когда бабушки с дедушкой не стало — он ушел на очередную прогулку, но так до сих пор и не появился.
В глубине души мне хотелось верить, что с ним все в порядке, что однажды я приеду навестить родителей, а Марк как ни в чем не бывало будет лежать на веранде, приветливо помахивая хвостом.
Из воспоминаний меня выдернул мамин окрик, оповестивший о ее возвращении домой, промокнув глаза, я подалась было по направлению к выходу и со всего размаху шлепнулась прямо на коробки, зацепившись краем кофты за резной выступ шкафа.
Сдавленно кряхтя и глотая ругательства, попыталась встать и, запнувшись о коробку, впечаталась в дверь.
Тут же снизу донеслись взволнованные голоса родителей, сдавлено ворча и потирая ушибленные конечности, зло захлопнула дверь и поспешила в гостиную.
Не дойдя пару ступенек, замерла, услышав:
— Кира, это что, кровь?! Как ты умудрилась? Тебе просто нужно было рассортировать вещи! Пойдем скорее, нужно тебя обработать — обеспокоено засуетилась мама.
— Я услышала, как ты пришла и хотела спуститься на перерыв, а там шкаф и коробки и в общем, вот, — путано начала я объясняться.
— Наверху—то все цело? — участливо поинтересовался папа.
— Папа!!! — обвинительно воскликнула я, на что получив лукавый взгляд и поцелуй в висок, обиженно пыхтя проследовала за мамой.
— Габриэль, эти твои шуточки…выйдут тебе боком, так и знай! — начала было мама, но осеклась, стоило рукам отца обвиться вокруг ее талии.
— Дорогая, таков уж я, а что я могу поделать? Ты родила мне смелую и бойкую дочь, однако это не гарантирует безопасность всему, что ее окружает — в полтона посетовал отец.
Удостоившись укоризненного взгляда супруги, он, подняв руки, словно сдаваясь, оставил нежный поцелуй на ее плече и с довольной улыбкой удалился, кинув напоследок: «Если что — я в кабинете».
Как выяснилось — упав, я обо что—то распорола тыльную сторону ладони.
Выслушав не одну гневную тираду о своей «уклюжести» с перерывами на заботливые отеческие реплики и объятия, тему пришлось исчерпать, ведь мое тело начало подавать недвусмысленные намеки громким и требовательным урчанием желудка.
— Золотце, ты же с самого утра ничего не ела! — всплеснув руками, воскликнула мама, спеша к холодильнику.
Она начала выкладывать на стол многочисленные закуски, пирожные, напитки, салаты, рассуждая вслух о том, что совсем ничего нет на горячее. Нам с отцом пришлось в четыре руки ее оттягивать от плиты, чтобы не вздумала готовить на ночь глядя.
— Хорошо, дорогой, я обещаю не готовить, если ты разведешь камин — хитро промурлыкала мама.
— Но Эллайда, на дворе лето! В доме дышать будет нечем! — возмутился он.
— Габриэль, ну пожалуйста, это навевает мне воспоминания о былых днях, когда вся семья была в сборе и расположившись на ковре под звуки потрескивания поленьев, мы играли в настольные игры, обсуждали все на свете, смотрели кино… — жалостливо начала она
— Хорошо, сейчас принесу дров, любимая… А вы пока накройте на ковре, устроим домашний пикник! — согласился он и под восторженным взглядом мамы удалился во двор.
Вечер прошел замечательно, дом был наполнен теплом и смехом, расположившись у камина и вооружившись подушками, мы почти прикончили все содержимое холодильника, разговаривая обо всем на свете.
Перебирая кисточки на пледе, в который меня завернул отец и глядя на отблески языков пламени, я задумчиво спросила: