Его рай

— Это Сэмми? — спрашиваю я, обходя её и роняя корзинку для пикника. Она бы так не поступила, если бы что-то было не так.

Лиам хватает меня за руку, и мы оба бежим к ней как раз в тот момент, когда она выходит из машины и начинает кричать.

— Что случилось? Что произошло? — кричу я, и она бежит к нам.

— Где Сайрус? Он здесь? — кричит она нам.

— Я не знаю. Что происходит? Сэмми взбегает по ступенькам к «Русалке» и распахивает дверь. — Пожалуйста, пусть он будет здесь.

— Сэмми, притормози. Расскажи нам, что происходит, — говорит Лиам.

«Я слушала полицейскую волну, потому что мне нравится знать, что он в безопасности, когда на дежурстве. Кто-то сообщил о драке в баре «Ред Дин», а потом кто-то ещё позвонил и сказал, что у какого-то пьяного туриста был пистолет, и он размахивал им».

— Вот чёрт, — шепчу я, закрывая рот руками.

— Сайрус сказал, что зайдёт к тебе перед тем, как отправиться на дежурство. Я надеялась, что смогу остановить его до того, как он ответит на этот звонок.

— Я уверен, что всё в порядке. Он профессионал, — говорит Лиам, пытаясь успокоить её. — И он бывший морской пехотинец. Он знает, как вести себя в такой ситуации. «Ред Дин» находится достаточно близко, так что если бы выстрелили, вы бы услышали. И даже если он пошёл ответить на звонок, я уверен, что всё будет в порядке.

В этот момент раздаются три выстрела, и с лица Сэмми сходит вся краска.

— Чёрт, — бормочет Лиам и выбегает за дверь. Мы с Сэмми следуем за ним по пятам, но Лиам кричит через плечо на бегу: — Вы двое оставайтесь в отеле.

Сэмми не слушает и бежит так быстро, как только может. Я бегу за ними обоими, не понимая, что, чёрт возьми, происходит. «Ред Дин» находится всего в квартале отсюда, но я уже вижу впереди толпу людей.

Лиам пробирается сквозь толпу, зовя Сайруса, а Сэмми бежит за ним по пятам. Когда я слышу крик Сэмми, у меня словно нож вонзается в сердце, и к тому времени, как я добираюсь до них, они оба стоят над телом и смотрят, как люди делают искусственное дыхание лежащему на земле человеку. Я подбегаю к Сэмми и хватаю её сзади, когда она пытается броситься вперёд. Опустив взгляд, я вижу Сайруса на земле с закрытыми глазами.

Вдалеке слышится вой сирен, и я рада, что скорая уже в пути. Но мы на маленьком острове, и здесь есть только больница общего профиля. Сомневаюсь, что они когда-либо видели жертву огнестрельного ранения. Я в шоке, и все эти мысли проносятся у меня в голове, но я не могу думать о реальности того, что вижу. Сайрус совершенно неподвижен, его грудь прижата, но я не вижу крови.

Лиам поворачивается, загораживает Сэмми обзор и пытается заставить её отступить. «Давай отойдём и дадим им немного пространства», — тихо говорит он. «Тебе нужно присесть».

«Пульс отсутствует», — говорят парамедики, работающие с Сайрусом.

— Не смей, чёрт возьми, умирать у меня на глазах! — кричит Сэмми, толкая Лиама, чтобы тот отошёл в сторону. — Не смей позволить ему умереть! Будь ты проклят, Сайрус!

Она рыдает и кричит, но парни, которые работали с ним, отходят в сторону, когда подъезжает скорая. Её слова разрывают тишину вокруг нас.

— Сайрус, не отпускай меня! Вернись ко мне! — кричит она, и я слышу рыдания, каких никогда раньше не слышала. — Не бросай меня, Сайрус! Ты не можешь меня бросить. Я люблю тебя!

Внезапно Сайрус открывает глаза и садится. Парни, которые делали ему искусственное дыхание, пытаются скрыть смех. Сайрус оглядывается, и Сэмми внезапно понимает, что происходит.

— Что ж, давно пора было это признать, — говорит Сайрус, подмигивая ей.

Если он не был мёртв раньше, то будет мёртв сейчас. Сэмми собирается убить его голыми руками.

Эпилог

Николь

Пять лет спустя…

Я стою у открытых дверей балкона нашей спальни и смотрю, как восходит солнце, а мой муж спит в постели позади меня. Волны медленно накатывают на берег. Я провожу рукой по своему очень большому животу.

— Спасибо, дедушка. Бабушка. Вы действительно позаботились о том, чтобы у меня было всё, чего я только могла пожелать, подарив мне этот дом. Я люблю вас, — шепчу я.

Последние пять лет пролетели как вихрь. Это действительно показывает, как сильно может измениться жизнь за одно мгновение. Иногда мне до сих пор трудно поверить, насколько я счастлива. Я и не знала, что такое счастье существует. Это невероятно.

«Русалка» тоже изменилась. Сначала мы решили изменить маркетинговую стратегию «Русалки», и теперь она процветает. Процветает и моя способность делать детей. Из-за этого кое-что снова пришлось изменить. После этого мы отремонтировали отель, заняв половину здания под наш семейный дом.

В то время как люди, узнав об этом, не могли дождаться, когда смогут здесь остановиться, мне было грустно от того, что мы потеряли некоторых постоянных клиентов из-за слишком большого количества бронирований, поэтому мы вернулись к моим старым методам работы.

Принцип «чем меньше, тем лучше» действительно сработал. По крайней мере, в этой части нашей жизни. Главный курортный отель по-прежнему загружен, как и всегда, но мы решили, что ему не нужно расширяться. Могло ли это принести больше денег, если бы мы расширились? Конечно, но для нас дело было не в этом. Если вы хотели забронировать номер там, вам нужно было делать это заранее. Не то чтобы нам нужны были деньги. У нас их было больше, чем мы могли потратить. Мы жили простой жизнью, и нам это нравилось. Особенно Лиаму. Он так легко приспособился к жизни на острове. Можно было подумать, что он здесь родился и вырос.

Он наслаждается спокойной жизнью больше, чем когда-либо мог себе представить. Не думаю, что этот мужчина надевал костюм за последние годы. Даже когда он увозит меня на выходные в большой город, всё всегда выглядит непринуждённо. Меня согревает, когда он рассказывает мне, как сильно изменилась его жизнь к лучшему. Что он никогда не знал, насколько одинок, пока я не вошла в его жизнь. Он так усердно работал, чтобы не отвлекаться ни на что другое, потому что, если бы он остановился хоть на мгновение, в его жизнь начало бы просачиваться одиночество. Теперь у него больше нет этой проблемы.

Даже его мама переехала сюда и купила себе маленький домик. Они с Лиамом вернулись к тому, кем были до того, как потеряли отца Лиама. Я была благодарна. По крайней мере, у наших детей будет один дедушка или бабушка. Я знаю, как много значила для меня моя бабушка, и мне бы не хотелось, чтобы наши дети не получили такой любви. Это одна из самых прекрасных вещей в мире — когда дедушка или бабушка любят своих внуков.

— Даже не думай об этом, — ворчит Лиам с кровати, садясь. Я поворачиваюсь и улыбаюсь ему.

— Я не собиралась идти плавать. — Я улыбаюсь и подхожу к кровати. Я в бикини, но не собиралась плавать, пока он не проснётся. Ему не нравится, когда я плаваю в океане одна, когда я беременна, а сейчас это почти всё время.

Он садится, свешивая длинные ноги с кровати. Я встаю между ними. Он целует меня в живот. «Моя малышка разбудила тебя рано?» — спрашивает он, прежде чем снова поцеловать меня в живот.

— Нет, — признаюсь я. — Просто хотела посмотреть на восход солнца. У нас осталось не так много тёплых дней. Скоро остров снова будет только нашим.

— Моё любимое время года. Он усаживает меня к себе на колени.

— У меня тоже, — вздыхаю я. Я рада, что наша малышка появится, когда в городе будет тихо. Будет здорово, когда у нас появится девочка. До сих пор у нас были только мальчики.

— Хочешь поплавать? — спрашивает он. — Пока мальчики не проснулись?

Его большая рука скользит вверх по моему бедру. — Да. — Я ещё сильнее прижимаюсь к нему.