Малышка на Рождество

— И я люблю тебя, моя сладкая Черри. Ложись на спину. Я буду лизать твою сладкую киску, пока ты не выкрикнешь моё имя, а потом буду заниматься с тобой любовью всю ночь.

Ему не нужно просить меня дважды. Я забираюсь на кровать, по пути сбрасывая обувь. Я ложусь на спину и наблюдаю, как Ник медленно и методично снимает с себя одежду. С каждым обнажённым сантиметром загорелой кожи моё желание растёт. Мои пальцы зудят от желания прикоснуться к нему. Губы покалывает от желания поцеловать каждый кусочек обнажённой кожи. Но я остаюсь на месте, не желая ослушаться прямого приказа.

Когда он полностью обнажается, я восхищаюсь его сексуальным телом. Он как Адонис. Идеальный образец. Загорелая кожа и рельефные мышцы, наработанные тяжелым трудом, а не в спортзале. От того, как его мышцы двигаются и напрягаются, моя киска сжимается в предвкушении. Мне нравится чувствовать всю эту мощь над собой. Он недолго заставляет меня ждать, потому что, как только последний предмет одежды падает на пол, он набрасывается на меня.

Он начинает с моих губ, целуя меня так, что у меня перехватывает дыхание. Его грубые руки скользят вверх и вниз по моему телу, дразня мою киску лёгкими прикосновениями, прежде чем подняться вверх, чтобы ущипнуть и подразнить мои соски. Я запускаю пальцы в его волосы, притягивая его к себе, не желая терять ощущение его близости. Он отпускает мои губы, чтобы целовать и лизать мою шею и грудь. Он останавливается, чтобы по очереди поклониться каждому из моих сосков.

Я хнычу и стону, не в силах оставаться на месте, пока он мучает мои чувствительные соски, доставляя мне удовольствие. К тому времени, как он спускается ниже, целуя меня всё ниже и ниже, я схожу с ума от похоти. Он дразняще облизывает мою киску, а затем погружается в неё. Он ест мою киску так, словно это лучшее, что он когда-либо пробовал.

— О боже! — вскрикиваю я, когда меня накрывает оргазм. Я выкрикиваю его имя, пока на меня накатывает волна за волной удовольствия. Он погружает два пальца глубоко внутрь меня, безошибочно находя то идеальное место, которое уносит меня в небытие. Перед глазами пляшут пятна, сердце бешено колотится в груди, а тело бьётся в конвульсиях.

Ник прижимает меня к кровати, положив одну сильную руку мне на живот. Он доводит меня до второго, более мощного оргазма. Этот оргазм выбивает весь воздух из моих лёгких, заставляя меня выгибаться и выкрикивать его имя. Прежде чем оргазм стихает, Ник оказывается рядом и вводит свой член в мою всё ещё пульсирующую киску. Оргазм продолжает накрывать меня, пока он медленно занимается со мной любовью.

То, как нежно он смотрит на меня, говорит о том, как сильно он меня любит. То, как он занимается со мной любовью, делая долгие уверенные толчки и не ускоряя темп, сводит меня с ума. Оргазм снова нарастает, и на этот раз он меня уничтожит.

— Ты такая чертовски красивая, Черри. Такая тугая и влажная. Мне нравится, как ты сжимаешься вокруг меня. Твоя влажная киска втягивает меня, сжимается так сильно, что я вижу звёзды.

Грязные слова Ника подстёгивают меня, заставляя желать большего. Быстрее. Сильнее. Я хочу, чтобы он дал нам именно то, чего мы оба хотим. Я не хочу, чтобы он сдерживался. Я толкаю его в плечо, и, хотя он сильнее и крупнее меня, он не сопротивляется. Он переворачивает нас так, что оказывается на спине, а я сижу на нём верхом.

Я медленно поднимаюсь и опускаюсь, привыкая к более глубокому углу проникновения в этой позе. Я чувствую, что наполняюсь до предела, и мне это нравится. Как только я привыкаю к новой позе, я начинаю двигаться на нём жёстче и быстрее. Мы оба стонем от ускоряющегося темпа, который я задаю. Мои руки опускаются ему на грудь, мои волосы закрывают нас, словно занавес, от внешнего мира и всех его забот.

Он протягивает руку между нами и начинает тереть мой чувствительный клитор. “Ник! Папочка! Я собираюсь кончить ...”

— Вот так, моя Черри. Кончи на мой член.

Ему не нужно ничего говорить. Ещё один толчок в мой клитор, и я взлетаю высоко-высоко. Моё освобождение — это катастрофическое событие, которое разрывает меня на части и собирает заново, превращая в совершенно нового человека. Я падаю ему на грудь, а он хватает меня за бёдра и врывается в меня, пока не находит собственное освобождение. Моё тело содрогается, когда он изливается глубоко внутри меня.

“Я люблю тебя”, - говорит Ник, убирая волосы с моего лица.

Я бормочу в ответ, опьяненная потрясающим сексом и силой мужчины, на которого я навалилась, — мужчины, которого я люблю больше жизни.

16

НИК

На следующее утро я просыпаюсь рано и кладу в чулок Черри последний подарок от её не такого уж тайного Санты. Как обычно, она просыпается, пока я готовлю завтрак.

— М-м-м, как здесь вкусно пахнет, — бормочет она, откидывая непослушные волосы с идеального лица. — Как маффины с черничным штруделем.

Я одариваю ее понимающей улыбкой.

— О боже мой! Это маффины с черничным штруделем, да?

— А без них было бы рождественское утро? — спрашиваю я, приподняв бровь.

Черри шмыгает носом, её глаза стекленеют. — Нет… нет, это будет уже не то.

Это ещё одна из многих рождественских традиций, о которых мне рассказала её бабушка сразу после своего первого инсульта. Видите ли, мне немного помогли с моим тайным Сантой. После её первого инсульта я навестил её в больнице… кажется, наблюдательная женщина заметила, как я смотрю на Черри и как Черри смотрит на меня. Она поняла, что между нами нечто большее, чем просто дружеская привязанность, и решила сыграть роль свахи.

Она знала, что её время ограничено. Она беспокоилась о своей девочке и хотела убедиться, что кто-то позаботится о ней после её смерти. Она знала, что Черри погрузится в своё горе, и её бабушка хотела убедиться, что кто-то будет рядом, чтобы вытащить её из этого состояния.

Мы едим маффины с черникой под рождественской ёлкой, следуя традиции. — Не могу поверить, что ты всё это сделала. — Она показывает на подарки под ёлкой и чулок, который лежит у неё на коленях.

— Рождество не было бы Рождеством, если бы Санта не наполнил твой чулок, не так ли?

Она издает счастливый смешок. “Я полагаю, что нет”.

“Ну, давай посмотрим, что тебе принес Санта”.

Черри с нетерпением начинает доставать вещи из чулка. Новый лак для ногтей в её любимых цветах, носки с Гринчем, новые заколки для волос и многое другое, а также больше конфет, чем нужно одному человеку. Она бросает на меня вопросительный взгляд, когда достаёт из чулка последнюю вещь. Она завёрнута в бумагу, которую она привыкла получать от Санты.

При виде маленькой коробочки в её руках у меня замирает сердце. Я не могу не задаваться вопросом, что она подумает о последнем подарке «Санта-Клауса».

Она осторожно разворачивает подарок и ахает, когда открывает маленькую деревянную коробочку. Внутри, на бархате, лежит обручальное кольцо её бабушки. — Как? — спрашивает она со слезами на глазах.

— Скажем так, эльф Санты была очень занятой женщиной.

— Она… Черри сглатывает комок в горле. — Бабушка помогла со всем этим, да?

Я грустно улыбаюсь. «Она знала, что её время ограничено, и хотела убедиться, что кто-то позаботится о тебе. Каким-то образом она поняла, как сильно я тебя люблю, и решила, что её последним большим поступком будет сыграть роль свахи».