Муза

Шелби Уолш с трудом сводит концы с концами. Она подрабатывает, исполняя песни по телефону, но она никак не ожидала, что её отправят выступать перед самым известным композитором в мире. И уж точно не в откровенном наряде греческой богини. Как ей удаётся сохранять самообладание, когда каждая клеточка её тела кричит, чтобы он её взял?

Тео Хейс — затворник. Он просто хочет, чтобы его оставили в покое и дали поработать над саундтреком к его следующему большому фильму. Он ещё более угрюмый, чем обычно, потому что у него творческий кризис. Но когда брат присылает ему телеграмму с песней в качестве вдохновения, он находит свою музу и не собирается её отпускать. Единственный вариант — оставить её себе.

Предупреждение: мы объединились с Фионой Дэвенпорт, чтобы создать для вас эпическую симфонию для вашего женского дела. Что может быть лучше, чем когда над вами работают два автора? А как насчёт четырёх? Если вы хотите любви с первого взгляда и гарантированного «долго и счастливо», то ложитесь с нами в постель. Там есть место для большего!

Глава Первая

Тео

Мне хочется биться головой о стену в надежде, что это разрушит барьер, который, кажется, окружает мой мозг. Инструменты в моей студии смеются надо мной, а часы, отсчитывающие время до дедлайна, молча осуждают меня.

— Чёрт! — рявкаю я, отодвигаю стул и встаю, проводя руками по своим непослушным тёмным волосам. Стрижка значится в моём списке дел на потом, когда я закончу музыку к новому фильму, который, как ожидается, собьёт все рекорды по кассовым сборам. Этот список становится всё длиннее и длиннее, потому что впервые в жизни я действительно рискую не уложиться в срок. Я застрял и понятия не имею, почему.

За последние двадцать лет я написал почти шестьдесят композиций для кино, телевидения и театра. Я был вундеркиндом и написал музыку к своему первому фильму в пятнадцать лет. Я получил две премии «Оскар», три премии «Эмми», один «Золотой глобус», шесть премий «Тони» и восемнадцать грёбаных премий «Грэмми». И вот я здесь... не могу сочинить ни одной приличной мелодии. У меня никогда не было такого творческого кризиса, и я понятия не имею, что с этим делать. Возможно, для меня это конец. Думаю, мне не хватает страсти. Я понятия не имею, как увлечься чем-то. Когда я пытаюсь достичь цели, у меня ничего не получается.

Мой мобильный телефон вибрирует на столе, и на экране появляется фотография моего младшего брата с дурацким выражением лица и подписью «Горячая кинозвезда». Я закатываю глаза, но на моих губах появляется улыбка. Очевидно, Остин снова покопался в моём телефоне, когда был здесь в прошлый раз. Могу только представить, какие ещё безумные прозвища он придумал для некоторых моих контактов.

Остин невероятно умён, но его настоящий талант заключается в харизме и чувстве юмора. Благодаря этому он получил свою первую роль комедийного персонажа второго плана в телешоу, когда ему было семь лет. С тех пор он играет только такие роли, но его это никогда не беспокоило. Он хорош собой, и я думаю, что миллионы, которые он зарабатывает за фильм, и многочисленные награды за лучшую мужскую роль второго плана идут ему на пользу. Кроме того, он считает, что играть роль сексуального сердцееда скучно, и это избавляет его от необходимости участвовать в романтических сюжетных линиях с сексуальными сценами, которые впоследствии могут обернуться против него. Это ещё одна особенность Остина… он безнадёжный романтик и верит в «ту самую». Я думаю, он сумасшедший. Мне нужны отношения в жизни, как нужна дырка в голове. Но я держу своё мнение при себе. Хоть я и циничный ворчун, как он меня называет, я бы никогда не хотел, чтобы Остин менялся.

Наверное, только из-за него я когда-либо смеюсь. Или выхожу из дома. Я честно признаюсь, что я трудоголик. Я погружаюсь в музыку, и как только она звучит у меня в голове, я не могу успокоиться, пока не перенесу её на бумагу. К тому же я ненавижу толпы, поэтому живу в часе езды от города, на паре акров земли. Мне нравится быть одному.

Я провожу пальцем по экрану, чтобы ответить, и он появляется с мальчишеской улыбкой. «Как тебе ментальный блок?» — спрашивает он в качестве приветствия.

— Спасибо за напоминание, придурок, — вздыхаю я в трубку. — И тебе привет.

Остин смеётся, но затем его лицо немного мрачнеет. «А если серьёзно, как у тебя дела? Удалось ли тебе с новым проектом?»

Я качаю головой и вздыхаю, выходя из своей студии и направляясь к дому. Когда я купил участок, я переоборудовал старый отдельно стоящий гараж в своё рабочее пространство, потому что он находился всего в пятнадцати метрах от дома.

Послеполуденное солнце припекает мне плечи, и мне приходится щуриться, чтобы разглядеть Остина на экране. «Кажется, я не могу найти вдохновение», — признаюсь я, качая головой. Впервые в жизни я чувствую себя потерянным. Или, может быть, мне чего-то не хватает. Чего именно, я понятия не имею, иначе я бы пошёл и взял это.

«А как насчёт того, чтобы выйти из дома и, может быть, сходить на свидание…? Ты рассматривал такой вариант?» Остин говорит с юмором, но я знаю, что он шутит лишь отчасти.

— Нет, мама, — отвечаю я с сарказмом в голосе. — У меня нет времени на светскую болтовню. Люди меня раздражают. Они отвлекают. А у меня есть работа. — Я подхожу к задней двери и ввожу код, прежде чем войти на кухню. Остин фыркает в ответ на мой комментарий, но я не обращаю на него внимания, кладу телефон на стол и беру воду из холодильника. Всё это правда. Именно поэтому я живу так далеко отсюда.

«Если ты заставишь меня пялиться в потолок, это не помешает мне надерзить тебе».

— Скорее, пилить. Я закручиваю крышку на бутылке и делаю большой глоток, прежде чем взять телефон и сердито посмотреть на брата. — Зачем мне женщина в жизни? У меня есть ты. — Я допиваю воду и выбрасываю бутылку в мусорное ведро.

— Я не придираюсь, — с притворным возмущением возражает Остин. — Быть всегда правым и убеждать тебя в этом — это не придирки. Он снова широко улыбается.

Покачав головой, я направляюсь в восточное крыло дома, где находится главная спальня. «Ты становишься слишком большим для моего экрана, Горячая Голова. Лучше я повешу трубку, пока ты не разбил мой телефон».

— А-а, но дамам нравятся все мои достоинства.

Теперь моя очередь фыркнуть. Я останавливаюсь и смотрю на брата, приподняв бровь.

«Откуда тебе знать, что нравится дамам? Ты ходишь на свидания не чаще меня», — бросаю я ему в ответ. Он постоянно подкалывает меня по поводу моей личной жизни, но у него самого её тоже нет.

Он не поддаётся на провокацию и лишь снова улыбается. Но в этой улыбке есть что-то другое. Она почти… хитрая. И блеск в его глазах начинает меня беспокоить. Остин может быть импульсивным.