Страница 1820 из 1821
– Ты знаешь, Андрей, мы всегда жили в огне и крови. Ты – человек, которого мир закалил в испытаниях. Я – дочь рода, чьё имя пытались стереть с небес. И всё же мы сидим здесь, не среди руин, а среди жизни. Разве это не знак?
Он слабо улыбнулся, переводя взгляд с луны на её лицо:
– Знак того, что нам пора выбрать, каким будет завтра. Сколько лет я прожил, держа меч наголо, оборачиваясь на каждый шорох. Но сейчас у нас есть дети. У нас есть ученики. У нас есть люди, что верят в нас. Мы больше не можем позволить себе жить только войной.
Она протянула руку, её ладонь легла на его – тёплая, почти человеческая, но с мягким отблеском чешуи на коже.
– Тогда давай дадим им то, чего не смогли дать ни секты, ни империи. Мы дадим им путь. Не только путь силы, но и путь мира. Пусть культ Дракона станет не орудием разрушения, а мостом. Пусть наши ученики будут не палачами, а хранителями.
Андрей молчал, но в груди поднималось странное чувство – словно тяжесть, носимая десятилетиями, наконец-то готова была отступить. Он видел перед собой будущие картины. Новые деревни, где дети учат не только боевые кличи, но и ремёсла… Ученики, которые клянутся не в слепой преданности, а в защите беззащитных и слабых… Кланы, что приходят к ним не ради браков и выгоды, а ради того, чтобы построить будущее…
– Это будет трудно, – наконец произнёс он, – слишком трудно. Миру проще сражаться, чем учиться жить вместе. Но если мы этого не сделаем – никто не сделает.
Его жена-дракон наклонилась ближе, и её глаза вспыхнули, отражая серебро луны.
– Мы – двое, что пережили конец и начало. Значит, мы способны и на это.
И в эту ночь, сидя на крыше старой пагоды, они впервые дали себе слово, что больше не будут строить силу ради разрушения. Что их клан станет тем, кто объединяет, а не разрывает. Что драконий культ примет на себя не только огонь, но и свет. И, как будто в знак согласия, над долиной пронёсся тихий раскат грома, хотя небо было ясным. Словно сами Небеса услышали их клятву.
Утро в долине началось без труб боевых рогов и без сигналов тревоги. Вместо этого в первый раз за долгие годы в центральном дворе зазвучали обычные голоса детей и звон кузнечных молотов.
Андрей и его жена-дракон стояли на высокой террасе и смотрели вниз – туда, где “Воины Клыка” впервые тренировались не для убийства, а для защиты. Вместо штурмовых построений – упражнения на совместное дыхание, слияние потоков и удержание общей формы. Там же, рядом, мастера-лекари учили новичков владеть травами, объясняя, что сила и исцеление – два крыла одной птицы. И первое, что они сделали – отменили клятвы слепого подчинения. Теперь ученик приносил не обет крови, а обет хранителя:
“Защищать долину и тех, кто ищет прибежище.”
Это вызвало шёпот и сомнения, но многие приняли – потому что впервые в их жизни им дали право выбора.
Второе – они открыли врата для чужих. Мастера из разорённых школ, крестьяне без крова, даже воины, что раньше пришли к ним как враги, могли найти приют. Отныне долина становилась не только крепостью, но и общиной.
“Ты можешь уйти – и никто не станет держать тебя силой. Но если останешься, знай, что здесь ты обязан защищать, а не разрушать.”
Третье – они создали круг Совета. Не из старейшин, что цепляются за прошлое, а из равных представителей – воинов, лекарей, ремесленников, даже тех, кто просто возделывает поля. Андрей и его жена заняли места в этом круге не как правители, а как старшие, что несут ответственность первыми.
И последнее, самое важное было в том, что они запретили детям начинать обучение с оружия. Сначала – чтение, письмо, знание о травах и ремёслах, лишь потом – искусство боя.
“Сила без знания – путь в пропасть. Пусть наши дети учатся сначала строить, а потом сражаться.”
Первые дни были полны тревоги. Старые мастера спорили, бывшие воины шептались о слабости. Но стоило пройти нескольким неделям – и даже они увидели, как сама долина изменилась. Впервые за десятилетия в её воздухе не витала только жажда крови.
На рассвете, стоя вместе, Андрей и его жена-дракон видели, как новые ученики повторяют дыхание, сливаются в ряды, и их ауры больше не гремят как удары молота, а звучат мягко, ритмично, как единое сердце. Это сердце будущего.
– Мы начали. – Тихо сказал он.
– Да. – Ответила она. – Теперь пусть мир сам решает, идти ли к нам с мечом или с открытой рукой. Мы сделали свой выбор.
Небо на востоке разгоралось золотом. Над долиной поднимался первый настоящий день новой эпохи. И с этого мгновения история рода, что родился в огне и крови, начинала писаться иначе.