Страница 3 из 1821
Глава 2
Малышка закрывает дверь на щеколду, потом возвращается, залезает на кровать, прижимается ко мне своим хрупким тельцем и робко спрашивает:
— Мама, теперь всё будет хорошо?
— Да, милая, — стараюсь вложить в ответ уверенность, которую совсем не испытываю.
— Они не разрешали мне к тебе приходить, а я так скучала! — губки малышки обиженно надуваются.
Сердце пропускает удар — именно так делала моя доченька, когда была жива. Не знаю, её ли душа в теле этого ребёнка, но раз так сложилось, что теперь я её мама — приложу все усилия, чтобы о ней позаботиться.
Прижимаю малышку к себе и говорю то, что должна в такой ситуации сказать хорошая мать:
— Я тоже по тебе скучала, милая.
Дочка начинает рассказывать, как ей жилось без меня. О том, что тёти были злые и она от них часто пряталась. Что уже созрели груши, поэтому она иногда бегает в сад их собирать. И мне может принести, если я захочу. Что в одном из сараев поселилась кошка вместе с котятами. Что ветер повалил дерево в парке. Что кукла осталась всего одна, но зато самая любимая.
Слушая её, радуюсь, что она воспринимала всё происходящее, как приключение.
Сложно сказать, как скоро раздаётся стук в дверь. Мужчина, на помощь которого я сейчас надеюсь, сообщает, что это он и что преступницы пойманы.
Дочка впускает его внутрь. Мужчина садится на стул возле изголовья и вздыхает:
— Жалею, что не приехал раньше. Узнав о смерти вашего мужа, месяц сомневался, стоит ли вас проведать. Кто же знал, что тут такое. Простите, госпожа, я не представился — поручик Рансон. Служил под началом вашего мужа, но был комиссован из-за ранения. Лекари сделали всё, что было в их силах, но так до конца и не смогли избавить меня от хромоты. Но я всё равно рад, что ваш муж спас мне жизнь. И рад, что теперь могу вернуть ему этот долг.
— Простите, — осторожно произношу я. — Я сейчас не в себе. Меня чем-то опаивали. Помню только своё имя и то, что у меня есть дочка, а остальное словно в тумане. И чувствую ужасную слабость.
— Точно! — Рансон хлопает себя по лбу. — Сейчас!
Ищет что-то в карманах, а затем достаёт кулон на цепочке и протягивает его мне:
— Возьмите! Он, конечно, заряжен не полностью, но вам должно хватить.
Растерянно беру кулон и с недоумением кручу в руках, рассматривая простой серебряный овал без какого-либо рисунка. Уточняю:
— Что значит «заряжен не полностью»?
— Простите! — спохватывается мужчина. — Вы, наверное, никогда раньше не видели таких артефактов. Как-то не подумал! Сожмите его в ладони, и он сам всё сделает.
Делаю, как он сказал, внутренне поражаясь, что в этом мире есть артефакты, а значит, и магия.
Чувствую, как по руке поднимается тёплая волна, и надеюсь, что всё идёт правильно. Очень хочется расспросить, как эта штука должна работать, только вдруг в этом мире такое каждый знает? Лучше держать язык за зубами.
Тёплая волна доходит до груди и словно растекается по телу. Голова проясняется окончательно, а из тела уходит слабость. Проверяю это, покрутив рукой и удовлетворённо улыбаюсь — не показалось!
— Вы только не торопитесь вставать, — с улыбкой произносит Рансон. — С исцеляющими амулетами всегда так — кажется, что поправился, но стоит начать что-то делать, тут и понимаешь, что только кажется. Лекарь говорил, что магия лишь ставит латки и помогает быстрее восстановиться, но не излечивает одномоментно. Лучше не спешить и дать организму исцелиться полностью.
Улыбаюсь:
— Давно не мыслила настолько ясно.
— Не удивительно… Я вообще не понимаю, как вам удалось сохранить рассудок.
— Не думаю, что удалось, ведь я почти ничего не помню из того, что было до болезни, — качаю головой я.
— Это не беда. Со временем со всем разберётесь. Главное, что и вы, и ваша малышка живы. Сейчас соображу перекус, а завтра с утра поведу преступниц в город — за то, что они с вами пытались сделать, им прямой путь на плаху.
— И повариху?
— Так в сговоре они были. Я как припугнул, они всё и выложили. Ваша свекровь заплатила им, чтобы они избавились сперва от вашего нерождённого ребёночка, а потом и от вас. Конечно, будет их слово против слова баронессы, поэтому упечь её не получится. Но за свои злодеяния они заплатят.
— Спасибо вам.
— Да не за что. Ладно, пойду вам еды соображу.
— Спасибо.
— Я вам покажу, где что лежит, — дочка подхватывается с кровати, подбегает к мужчине и с важным видом берёт его за руку.
Когда дверь за ними закрывается и я остаюсь одна в тишине, то надеюсь, что мне это всё не приснилось, как показалось на мгновенье.
Еду Рансон приносит через час. Яичницу, три куска ветчины и ломоть хлеба. Смущённо улыбается:
— Я в готовке-то не особо силён. Уж что смог.
— Спасибо вам! Всё выглядит очень вкусно, — и мой желудок подтверждает это голодным бульканьем.
Съедаю всё подчистую и запиваю водой. Сейчас эта еда кажется самым вкусным, что я ела в этом мире.
Рансон печально улыбается и забирает поднос. Уже почти выйдя за дверь, оборачивается:
— Я вам утром завтрак приготовлю и пойду. Постараюсь побыстрее, но тут уж как получится. Вечером вернусь.
— Спасибо.
— Добрых вам снов, госпожа Балтейн.
— Добрых снов.
Значит, мы с малышкой — Балтейн.
Когда он уходит, пробую встать. И у меня получается это сделать. Всё ещё немного чувствую слабость, но мне уже гораздо лучше.
В туалетной комнате смачиваю полотенце и обтираюсь, жалея, что не догадалась поискать чистую сорочку. Голышом возвращаться не рискую, так что приходится идти в комнату в грязной одежде.
Возле изголовья кровати обнаруживается небольшой шкаф. Открыв его, вижу зеркало. Наконец-то я могу рассмотреть, как теперь выгляжу.