Формула Вечности

С Цехом… Хамелеон прислонился спиной к ближайшему березовому стволу и закрыл глаза.

«Как это все надоело! Вся эта борьба непонятно во имя каких идеалов, вспышки безудержного гнева, кровь, бессонные ночи и неодолимый выматывающий нервы охотничий азарт. Ведь что в результате? Опустошенность и только она. Борьба с Цехом — слишком тяжкое бремя. И особенно тяжело понимание, что это бремя не на кого переложить».

Другие Хамелеоны давно выбыли из борьбы, да и если бы остались — дать серьезный, мощный отпор Цеху они не смогли бы при всем желании. Сообщество Хамелеонов никогда не было организованно, как Цех бессмертных. С одной стороны, в этом была их слабость, с другой — сила. Убив одного Хамелеона, Вечные не получали ощутимого преимущества, а убить сразу нескольких было нереально. Хамелеоны старались не собираться больше трех в одном месте. Даже в семьях. Обычно, когда дети приближались к моменту созревания сверхспособностей — к Оптимуму, родители их покидали. Так было безопаснее. Так случилось и с самим Хамелеоном, хотя уже в тот момент он настойчиво повторял один вопрос, на который у наставника по прозвищу Бриан, то есть у Алекса Храмовникова, не было ответа.

«Почему мы не объединимся, почему не загоним бессмертных, словно волчью стаю, за цепь флажков и не уничтожим в одной решающей битве?»

Бриан так и не ответил. А сам Хамелеон пока не знал, где искать ответ.

«Возможно, там же, где бессмертные ищут крупицы информации о Вечности, их родном мире? А они где ищут? В архивах, в собственной памяти, где-то еще? Это можно было бы выяснить у Избранного, которым бессмертные считали Туманова, но теперь Избранный Вечный наверняка мертв. Ведь ту гранату в последний миг поднял и отшвырнул я, а значит, сыщик погиб. Вот и выходит, что вопросы так и остались без ответов. А это, в свою очередь, означает, что к опустошенности присоединяется неопределенность. Еще добавить уныние с безысходностью, и будет полный комплект. Можно ложиться и медленно умирать. Медленно… очень медленно. Мы не бессмертны, но, если повезет, живем по восемь, а то и по десять веков. Слишком медленно придется умирать. Тысячу лет! Нет уж. Неинтересно!»

Хамелеон открыл глаза и прислушался. Что-то изменилось. Звуковой фон остался прежним, но чутье подсказывало, что теперь Хамелеон в лесу не единственный двуногий. Однако другой, хотя и прямоходящий, не был человеком. Он был либо Вечным, либо Хамелеоном.

Последняя мысль показалась странной. Такого быть не могло. Инстинкт гнева всегда подсказывал с точностью до сотой процента — бессмертный поблизости или Хамелеон. Откуда же взялась такая неуверенность?

Рука сама собой скользнула по бедру, но оружия в кармане не было. Хамелеон вспомнил, как эффектно отшвырнул пистолет в финале схватки с Тумановым, и мысленно обругал себя последними словами. Если это приближается враг, Хамелеон рисковал оказаться в трудном положении. Сил почти нет, оружия тоже, просто подходи и бери голыми руками.

— Бросать оружие глупо.

Мысль была вроде бы своей, но озвучил ее кто-то другой. Голос донесся из-за спины. Хамелеону он был незнаком. Хамелеон попытался обернуться, но необходимость в этом отпала сама собой. Незнакомец появился в поле зрения. Он обошел полянку и встал напротив, поигрывая тяжелым пистолетом — один в один как тот, что был у Хамелеона.

— Не всегда, — облизнув сухие губы, возразил Хамелеон.

Он окинул незнакомца пристальным взглядом. Ничего особенного, внешне обычный человек. Возраст около сорока… на вид, конечно. Рост чуть выше среднего, телосложение… нормальное, ближе к атлетическому, чем к диванному. Брюнет, глаза серые, лицо… как лицо. Тысячи таких вокруг. Даже сотни тысяч. Разве что слишком холеное для простого обывателя. Но это детали. Главное не в этом. Главный вопрос — почему молчит чутье? Незнакомец явно не был простым смертным, но свой он или чужой, до сих пор неясно. А ведь на таком расстоянии Хамелеон просто обязан отличить врага от друга. Обязан! Но не отличал.

— Любишь спорить, да? Ничего, пройдет. Вечность отучит, — незнакомец усмехнулся и загнал патрон в ствол. — Я его зарядил, магазин полный. Не возражаешь?

— Твой трофей, делай что хочешь.

— Это верно, — незнакомец присел на корточки. — Что захочу, то и сделаю. Так распорядилась Вечность.

— Я уже понял, что ты в курсе, — Хамелеон поморщился. — Что дальше? Только сразу к теме!

— Как скажешь, — незнакомец щелкнул выключателем лазерного целеуказателя и направил луч на Хамелеона. Красный зайчик остановился чуть левее грудины. Хамелеон удивился, насколько ровно он стоит. Не дрогнет! У неизвестного была железная рука и такие же нервы. — Если без вступлений, ты провалил свою миссию, и я могу сделать с тобой все, что пожелаю. Ты шлак, Хамелеон, отработанная ступень, пустая тара. Вечность больше не нуждается в твоих услугах.

— А ты ее полномочный представитель?

— Считай так, — незнакомец рассмеялся. — Я достаточно внятно изложил суть дела?

— Вполне. — Хамелеона не напугало заявление незнакомца. По большому счету, ему было все равно, жить дальше или умереть. Огорчало лишь то, что умереть ему придется от руки какого-то «представителя», а не в бою с бессмертными. — Что дальше?

— Вот заладил, — незнакомец покачал головой. — Дальше просто: хочешь жить, будешь у меня на подхвате, откажешься — умрешь. Заставить не могу, это привилегия Вечности, но она предпочитает не вмешиваться в наши дела напрямую, а уговаривать некогда. Можно нанять, да только жаба душит, хоть и грош тебе цена. Расклад очень простой, согласен?

— Проще некуда. — Хамелеон медленно вздохнул. — У меня есть свой вариант. Ты поцелуешь меня в задницу и отправишься куда подальше.

— Вынужден отказаться, — неизвестный криво ухмыльнулся. — Подумай, Хамелеон, я подожду. А чтобы ты не зациклился на своем варианте, я вкратце изложу претензии: свои, а значит, и Вечности. Первая и главная — ты не приблизился к цели ни на шаг, хотя и основательно проредил цеховые порядки. Три мастера, четыре бригадира, десять бойцов, целый Смотритель! Это серьезный тактический успех, спорить не буду. Но все-таки ты провалил миссию. И знаешь, почему?

— Не было никакой миссии! — перебил его Хамелеон. — Я просто делал то, для чего родился. Я подчинялся инстинкту гнева!

— Все верно, — незнакомец кивнул. — А говоришь, не было миссии. Это она и есть. А ты хотел получить пакет с инструкциями и чтобы тебя торжественно напутствовал седовласый генерал? Ты приступил к выполнению своего задания, как только появился на свет в этом неуютном мире. Но, к нашему общему сожалению, ты сошел с дистанции задолго до финиша. Ты не нащупал верного пути. Вместо уничтожения Цеха ты добился его усиления! Это ли не провал?

— Что за бред?! Я ненавижу Цех! Как я мог его усилить?

— Все просто, Хамелеон. Цех стал сильнее за счет введения в игру джокера, то есть Туманова. Он единственный Вечный, который способен помешать Хамелеонам в их главном деле — недопущении бессмертных в Вечность.

— А я здесь при чем?

— А ты стал причиной этого. И не сумел исправить того, что натворил.

— Туманов мертв!

— Я всегда знал, что Хамелеоны — никчемный, сырой материал, которому уготовано кануть в небытие вместе с бессмертными, — незнакомец вздохнул. — Однако надежда — это великая сила. Я надеялся, что ошибаюсь… но этого не случилось. Ты тупица, Хамелеон!

— Так он… жив?

— Формально нет, — человек взглянул на часы. — Хотя сейчас уже, возможно, ожил.

— Вот почему бессмертные считали его Избранным… теперь я понимаю. Его не убить даже Хамелеону!

— Вот именно. Для этого нужен кто-нибудь посильнее.

— Вроде тебя? — Хамелеон испытующе взглянул на незнакомца.

— Вот именно, — повторил неизвестный, поднял палец и коротко рассмеялся. — Только вроде меня нет больше никого на всей планете. Я такой один. Дошло?

— Да, теперь мне все понятно.

— Теперь! — незнакомец фыркнул. — Теперь тебе, конечно, понятно. Когда я объяснил. Где ты был раньше со своим «пониманием», жалкий идиот?!