Страница 24 из 27
До этого момента развитие ракетостроения в Германии и в СССР шло параллельными путями и практически одинаковыми темпами.
Создание Пенемюнде – мощного центра разработки ракет, объединившего в небольшом поселке сотни ученых и инженеров, стало одним из основных факторов, определивших отрыв немецкого ракетостроения от аналогичных работ в СССР и США. До начала 1940-х гг. был сооружен мощнейший комплекс, включавший в себя конструкторские корпуса, лаборатории, цеха опытного производства, в том числе сборочный цех высотой 30 м, шириной более 60 м, длиной 120 м, а также стартовые комплексы и средства наблюдения за полетом ракет.
Гордостью Пенемюнде стала уникальная по тем временам сверхзвуковая аэродинамическая труба, обеспечивающая продувки моделей длиной 0,25-0,4 м в диапазоне чисел М от 1,2 до 4,4. Замеры продолжались не более 20 с. За это время походящий через трубу с сечением рабочей части 0,4 х 0,4 м поток атмосферного воздуха заполнял вакуумную камеру объемом 900 м³ . После этого в течение пяти минут проводилась откачка камеры с доведением давления в ней до 0,02 кг/см² . Наряду с экспериментами в аэродинамических трубах проводились летные испытания пикирующих моделей ракет весом до 250 кг и длиной до 1,5 м. При сбросе с самолета He111 с высоты 6 км они развивали околозвуковую скорость, а об устойчивости полета судили по форме следа от дымовой шашки, установленной в хвосте модели.
На территории центра в Пенемюнде был также построен жилой городок для сотрудников. В результате в коллективе сформировался особый социальнопсихологический климат.
Затраты на Пенемюнде составили несколько сот миллионов марок, но он стал одним из первых «наукоградов», ярчайшим примером которых в нашей стране стал ядерный центр – так называемый «Арзамас-16». Невиданная концентрация талантливых ученых и инженеров в ограниченном пространстве создавала эффект «критической массы», интенсивное творческое общение велось и во внеслужебной обстановке. Дорнбергер свидетельствует: «Стоило двум собеседникам встретиться в столовой, как через пять минут разговор переходил на клапаны, реле и контакты, другие технические подробности, которые беспокоили нас. Не лучше обстояло дело, и когда руководители отделов встречались… за рюмкой шнапса». При этом сотрудники Пенемюнде не ощущали себя за решеткой, могли во внерабочее время свободно отправиться в тот же Берлин, расположенный всего в 150 км от исследовательского центра.
В то время как из Пенемюнде стартовали первые ракеты, у нас в стране успешно разгромили единственную организацию по разработке ракет – НИИ-3, бывший Реактивный научно- исследовательский институт. Руководителей института расстреляли, а будущего главного конструктора С.П. Королева загнали на Колыму долбить ломом вечную мерзлоту. Ему повезло: в итоге он оказался в «туполевской шарашке» – тюремном КБ, где участвовал в разработке будущего бомбардировщика Ту-2. «Шарашки», одна из которых описана в солженицынском «Круге первом», как и немецкий центр в Пенемюнде, также стали примером сосредоточения мощных научных сил в условиях, способствующих всемерной концентрации помыслов сотрудников на решении поставленных перед ними задач при минимуме отвлекающих факторов. Однако это была не «золотая клетка», а скорее галера с прикованными к скамьям гребцами.
Но вернемся в Германию. В 1936 г. ракетчикам удалось согласовать с военными основные характеристики главного объекта разработки – большой баллистической ракеты на дальность до 280 км. К лету 1937 г. за ней закрепилось обозначение А-4 – сокращение от «Агрегат-4». Таким образом, наименование не раскрывало ни назначения, ни принципа действия объекта. Таким же безликим стал и термин «изделие», спустя десятилетие вошедший в обиход советских специалистов и обычно употреблявшийся в переписке и разговорах вместо слова «ракета».
Еще до начала боевого применения ракеты А-4 с подачи Геббельса ей было присвоено обозначение V-2 (в русской транскрипции – «Фау-2»), от начальной буквы слова Vergetung – возмездие. Как известно, гитлеровская пропаганда стремилась представить ракетные обстрелы Англии как возмездие за массированные бомбардировки немецких городов. Наименование «Фау- 1» получил самолет-снаряд Физилер Fi 103.
Вернер фон Браун в своем рабочем кабинете в Пенемюнде.
Компоновка ракеты А-3. Обратите внимание на небольшие стабилизаторы и газовые рули, а также на слишком длинную камеру сгорания двигателя. Размещение двигателя внутри бака – техническое решение, намного обогнавшее свое время.
При отсутствии какого-либо опыта создания подобных ракет дальность разумно ограничили величиной около 300 км, достаточной для достижения все того же Парижа с территории Германии. Впрочем, немецкий генштаб не был загипнотизирован «позиционным тупиком» предшествующей мировой войны. В ходе «блицкрига» 1940 г. Париж был оккупирован задолго до того, как первая А-4 взлетела с полигона. Но вот Англию отделял Ла-Манш, прикрытый Королевским флотом. Для достижения ракетой Лондона с позиций на континенте было вполне достаточно дальности 250 км. При заданной дальности общая размерность ракеты А-4 определялась железнодорожными габаритными ограничениями.
Схема ракеты А-5.
Аэродинамические летные испытания макета ракеты А-5.
В качестве носителя задействован бомбардировщик Не111.
Ракета А-3 в период проведения испытаний в конце 1937 г.
А-4 не была первой немецкой управляемой баллистической ракетой с жидкостным ракетным двигателем. Ее разработке предшествовало создание и летная отработка ряда экспериментальных образцов, в том числе и относительно крупногабаритных. Ни одна из них не предназначалась для решения реальных боевых задач, соответственно даже в чертежах не оснащалась боевой частью.
Первой ракетой, спроектированной под руководством Дорнбергера, стала А-1 («Агрегат-1»). Ее диаметр составлял 0,305 м, длина – 1,4 м, стартовый вес – 150 кг. Устойчивость в полете предполагалось обеспечить за счет вращения, т.е. по принципу обычного артиллерийского снаряда. Для того чтобы избежать трудностей, связанных с забором в двигательную систему топлива, размазанного центробежной силой по стенкам баков, вращающейся решили сделать только переднюю часть корпуса, раскручиваемую перед стартом установленным на борту ракеты трехфазным электродвигателем.
Тяга ракетного двигателя с вытеснительной подачей, камера которой была «утоплена» в бак, достигала 295 кг. Ракету должны были испытать на полигоне Куммерсдорф, но дальнейшие расчеты показали, что вес вращающейся передней части (38,5 кг) избыточен, а стабильный полет не обеспечивается.
Основным отличием следующего образца – А-2 – от предшествующего стало размещение вращающейся секции в середине длины ракеты. Две ракеты, получившие персональные названия «Макс» и «Мориц» в честь персонажей популярной в начале XX века юмористической детской книжки, были в декабре 1934 г. запущены с острова Борхум в Северном море. Ракеты достигли высоты 2 км.
Однако применение силовых гироскопов было бесперспективно: они не обеспечивали отработку сложной программы движения и ее коррекции с учетом действующих на ракету возмущений. Немецкие специалисты перешли к разработке управляемых ракет.
Ракета А-3 если не по стартовому весу (750 кг), то по размерам (длина 6,5 м, диаметр 0,7 м) уже приближалась к созданной спустя четверть века советской Р-17, более известной под западным кодовым обозначением Scud. Характерной особенностью внешнего облика А-3 было пластмассовое кольцо диаметром 1,2 м, соединяющее законцовки стреловидных стабилизаторов и обеспечивающее повышение их жесткости. Отсечка двигателя, работавшего на протяжении 45 с и развивавшего тягу 1,5 т, осуществлялась по радиокоманде. После этого задействовался парашют, ракета опускалась в море, что позволяло в конечном счете извлечь ее на берег и изучить состояние матчасти. Ракету А-3 впервые оснстили системой управления на базе гироприборов, а в качестве исполнительных органов управления использовали молибденовые газовые рули.