Страница 3 из 11
– В этом платье я в автобусе не поеду, – категорично заявила я и попыталась встать как можно более горделиво. Уж лучше я проглочу язык, чем задам ему один из тех вопросов, которые вертелись у меня в голове.
На мне было белое платье с синим сатиновым поясом и таким же бантом – наверняка писк моды в 1912 году, но совершенно не годное для поездки в общественном транспорте в двадцать первом веке. – Мы возьмём такси.
Гидеон повернулся ко мне, но возражать не стал. В своём сюртуке и брюках со стрелками он тоже, вероятно, не горел желанием проехаться в автобусе. При этом он смотрелся действительно хорошо, хотя его волосы уже не казались такими уложенными, как два часа назад, а падали на лоб растрёпанными прядями.
Я выбралась из исповедальни в неф и поёжилась. В церкви было страшно холодно. Или, может быть, я чувствовала холод оттого, что почти не спала три ночи подряд? Или из-за того, что только что произошло?
Наверное, за последние дни мой организм выбросил больше адреналина, чем за все предыдущие 16 лет, вместе взятые. Как много всего случилось и так мало было у меня времени на то, чтобы всё это обдумать! Моя голова, казалось, вот-вот лопнет от мыслей и эмоций. Была бы я персонажем комикса, надо моей головой сейчас бы наверняка плавал пузырь с огромным вопросительным знаком. И ещё с парочкой черепов.
Я призвала себя к порядку. Если Гидеон хочет вернуться к текущим делам – пожалуйста, я тоже могу это сделать.
– Окей, тогда пойдём отсюда, – сказала я надменно. – Мне холодно.
Я собиралась протиснуться мимо него, но он крепко ухватил меня за руку.
– Послушай, насчёт того, что только что… – Он замолчал, очевидно надеясь, что я продолжу фразу.
Но я, разумеется, не стала этого делать. Мне очень хотелось знать, что же он собирается мне сказать. Кроме того, у меня были трудности с дыханием – так близко ко мне он стоял.
– Этот поцелуй… Я… – Опять половина предложения. Но я тут же мысленно его продолжила.
«Я этого не хотел».
Да, понятно, но в таком случае не надо было этого делать, правда? Это было то же самое, как если поджечь, к примеру, занавеску, а потом удивиться, что в доме пожар! (Ну ладно, сравнение дурацкое). Я не собиралась ни на йоту облегчать его положение и смотрела на него холодно и выжидающе. То есть я пыталась смотреть на него холодно и выжидающе, но на самом деле, наверное, мой взгляд говорил «Я маленький Бэмби, пожалуйста, не стреляй в меня», и я ничего не могла с этим поделать. Не хватало ещё, чтоб моя нижняя губа задрожала!
«Я этого не хотел». Давай уже, скажи это!
Но Гидеон ничего такого не сказал. Он вытащил шпильку из моих спутанных волос (наверное, моя сложная укладка превратилась сейчас в воронье гнездо), взял прядь и стал наматывать себе на палец. Другой ладонью он принялся гладить моё лицо, а потом наклонился ко мне и поцеловал, на сей раз очень осторожно. Я закрыла глаза – и опять произошло то же самое: мой мозг отключился и снова стал испускать «Ох», «Хммм» и «Ещё!».
Правда, всего лишь в течение десяти секунд, потому что чей-то голос рядом со мной нервно произнёс:
– Что, опять?
От неожиданности я легонько оттолкнула Гидеона и уставилась прямо в морду водосточной фигурки, свисавшей вниз головой с хоров, под которыми мы стояли. Точнее говоря, это был призрак водосточной фигурки.
Гидеон выпустил мои волосы и сделал нейтральное лицо. О Боже! Что он теперь обо мне подумает? В его зелёных глазах читалось лёгкое отчуждение.
– Мне… мне показалось, что я что-то услышала, – пробормотала я.
– Окей, – протянул он, но тон был, по счастью, вполне дружелюбный.
– Ты услышала меня! – вскричал водосточный призрак. – Ты услышала меня! – Он был размером с кошку и с мордой как у кошки, но между большими рысиными ушами на его голове торчала пара кругленьких рожек, за спиной трепетали крылышки, а хвост был чешуйчатый, как у ящерицы, и с треугольником на конце. Этот хвост сейчас нервно хлестал во все стороны. – И ты меня видишь!
Я не ответила.
– Пойдём, пожалуй, – сказал Гидеон.
– Ты меня видишь и слышишь! – восторженно заорал водосточный призрак. Он спикировал с хоров на ближайшую скамью и пустился в пляс. У него был голос как у простуженного, охрипшего ребёнка. – Я это точно заметил!
Теперь бы мне только не допустить ошибку, иначе он не отвяжется. Идя к выходу, я подчёркнуто равнодушно скользнула взглядом по церковным скамьям. Гидеон придержал мне дверь.
– Спасибо, очень мило! – заявил водосточный призрак, выскальзывая из церкви следом за мной.
Выйдя на свет, я зажмурила глаза. Было пасмурно и поэтому не видно солнца, но, по моим ощущениям, уже начинался вечер.
– Подожди же! – закричал водосточный призрак, ухватывая меня за подол платья. – Нам нужно срочно поговорить! Эй, ты наступаешь мне на ноги… Не делай вид, что ты меня не видишь. Я знаю, что видишь! – Из его рта вылетела струйка воды и образовала крошечную лужицу на моём ботинке. – Ой, извини. Со мной это бывает, когда я волнуюсь.
Я поглядела вверх на фасад церкви. Она была построена, вероятно, в викторианском стиле, с мозаичными окнами и двумя красивыми шпилями. Кирпичи перемежались с кремово-белой штукатуркой и образовывали весёлый полосатый узор. Но нигде на всём здании не было видно ни химер, ни горгулий, ни фигур на водостоках. Странно, что призрак околачивался здесь.
– Вот я! – вскричал водосточный призрак, вцепившись в стену прямо перед моим носом. Он мог карабкаться по стенам, как ящерица, они все это умели. Я секунду глядела на кирпич рядом с его головой, а затем отвернулась.
Водосточный призрак уже не был так уверен, что я его вижу.
– Ах, пожалуйста, – сказал он. – Было бы здорово пообщаться для разнообразия с кем-нибудь ещё, а не только с призраком сэра Артура Конан Дойля!
Ну что ж, паренёк довольно интеллигентен. Но я не поддалась. Мне было его жаль, но я по собственному опыту знала, какими назойливыми могут быть маленькие бестии. Кроме того, он помешал нашему поцелую, и из-за него Гидеон сейчас, наверное, думает, что я капризная корова.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-а-алуйста! – умоляющим тоном произнёс призрак.
Я игнорировала его изо всех сил. Боже мой, у меня и без него полно проблем!
Гидеон вышел на край тротуара и сделал знак проезжающему такси. Некоторым в таких случаях всегда везёт. Или они излучают что-то вроде природного авторитета. Например, моя бабушка леди Ариста. Ей стоит только остановиться у проезжей части и поглядеть строгим взглядом, как таксисты тут же начинают резко тормозить.
– Ты идёшь, Гвендолин?
– Ты же не можешь теперь вот так запросто смыться! – В простуженном детском голосе слышались слёзы, и это разрывало мне сердце. Несмотря на острые клыки и копытца, призрак выглядел довольно мило, и у него было, видимо, совсем немного возможностей для общения. (У духа Артура Конан Дойля наверняка имелись занятия и поинтереснее. Что он, кстати, вообще делал в Лондоне?). Но тот, кто в присутствии других людей общается с духами, рискует прослыть – если ему повезёт – вруном и лицедеем, а если не повезёт (а таких случаев большинство), то сумасшедшим. Я не хотела рисковать тем, что Гидеон может счесть меня сумасшедшей. Кроме того, последний водосточный призрак, с которым я заговорила, проявил столько навязчивости, что мне едва удавалось ходить одной в туалет.
Поэтому я с каменным лицом уселась в такси и неподвижно смотрела вперёд, пока мы не тронулись с места. Гидеон рядом со мной повернулся к окну. Таксист, вздёрнув брови, разглядывал в зеркало наши костюмы, но ничего по этому поводу не сказал. Это делало ему честь.
– Ровно половина седьмого, – сказал Гидеон, стараясь, очевидно, завязать нейтральный разговор. – Неудивительно, что я умираю с голоду.
Как только он это произнёс, я тут же почувствовала то же самое. Из-за грозной атмосферы за семейным столом я за завтраком не смогла впихнуть в себя даже половинки тоста, а школьная еда была, как обычно, несъедобна. С некоторой тоской я вспомнила аппетитные сандвичи и лепёшки на столе у леди Тилни – но их нам, к сожалению, не досталось.