Страница 3 из 83
Блейн оторвался от дверного косяка и, пройдя в холл, окинул медленным взглядом моё тело, всё ещё завёрнутое в полотенце. Блеск, который появился в его глазах, заставил моё сердце забиться быстрее.
– Насколько рано? – Его голос был севшим, и он, придвинувшись ближе, поднял руку, чтобы провести пальцами поверх каймы полотенца. Когда его губы и язык коснулись обнажённой кожи моего плеча, способность говорить меня оставила, и я склонила голову на бок, закрыв глаза. Блейн поцеловал изгиб моей шеи, и я глубоко вдохнула. Запах его парфюма одурманивал моё сознание. Когда он развязал полотенце и сбросил его на пол, я, наконец, нашла свой голос.
– Ты испортишь мою причёску, – умудрилась выдавить я, и когда его рука опустилась к моим бёдрам, я ухватилась за его плечи, чтобы устоять. Пальцы Блейна двигались с умелой лёгкостью, очень скоро заставив мои ноги дрожать.
– Всегда есть способы этого избежать, – произнёс он поверх моего уха, отчего по моему телу пробежали мурашки. Вскоре я узнала, что такие способы действительно были, и он очень скоро мне их показал.
Через полчаса я надела вечернее платье и восстановила блеск на губах. Оставаясь верным своим словам, Блейн действительно не повредил моей причёске, хотя моя кожа приобрела румянец, выдававший меня с головой. Насыщенное голубое платье, выбранное мною несколько дней назад, выгодно оттеняло мои глаза. Это был длинный атлас с сердцеобразным глубоким вырезом и бретельками, красиво обрамлявшими мои плечи и подчёркивавшими ложбинку моей груди, пышностью которой, к счастью, Бог меня не обделил. Длинный разрез чувственно обнажал мою ногу при ходьбе, а высокие шпильки скрадывали недостаток моего низкого роста.
Окинув себя критическим взглядом в зеркале, я не могла не отметить, что к платью не хватало украшения, но драгоценности или даже качественная бижутерия являлись для меня излишней растратой, если учесть, что мне приходилось работать на двух работах, чтобы элементарно платить по счетам.
– Ты забыла кое о чём, – произнёс Блейн, подойдя ко мне сзади. Взглянув на наше отражение в зеркале, я не без удовольствия подумала, что из нас получалась красивая пара.
Мои глаза расширились, когда я увидела, что он поднял руки, чтобы надеть мне на шею колье, и мой рот открылся при виде большого овального сапфира, который лег чуть выше низкого декольте. Окружённый бриллиантами, он переливался на длинной двойной цепочке из белого золота.
– Думаю, остальное ты наденешь сама, – произнёс Блейн, протянув передо мной руку.
Я опустила взгляд и увидела, что он держал тёмно-синий футляр, в котором лежали сапфировые серёжки. Я осторожно притронулась к камням, красиво переливавшимся на свету.
– Блейн, – неуверенно начала я, – я… не знаю, что сказать. Это… слишком. – Его жест поразил меня до глубины души, потому что мне никогда не дарили ничего подобного. Слёзы подступили к моим глазам, затуманивая всё вокруг. Я сморгнула их в нежелании испортить момент потёкшей тушью.
– Скажи, что ты будешь носить их, – уговаривал он меня, и его губы коснулись моего уха, в то время как его рука обхватила меня за талию и притянула к его телу. – Сапфир напоминает мне цвет твоих глаз.
Он наблюдал в зеркало, как я застёгивала серёжки, и в этот момент мне пришла в голову мысль, заставившая мой взгляд подняться вверх и встретиться с его. Был ли это мой «отступной» подарок? Блейн всегда делал прощальные подарки, когда прекращал отношения. Только, обычно, отступные сувениры выбирала его секретарша Клэрис.
– Ты красивая, Кэт, – мягко произнёс Блейн, и тепло в его глазах сгладило мою тревогу. Его ладонь на моей талии слегка сжалась, и я упрекнула себя за то, что подозревала его в каких-то скрытных мотивах.
В этот момент Блейн взглянул на свои часы, после чего отстранился:
– Нам лучше поспешить.
Кивнув, я взяла свой серебристый клатч, подобранный к платью, и поспешила из квартиры вслед за Блейном.
– Подожди, – остановил меня Блейн, когда я уже собиралась закрыть дверь. – Где твоё пальто?
Я поморщилась, потому что ненавидела носить пальто и, обычно, делала это только, когда Мать Природа настаивала на своём желании обсыпать всю землю снегом.
– Ты должна надеть что-то тёплое, – настаивал Блейн и, подойдя к моему шкафу, достал длинное чёрное пальто, которое он подарил мне несколько недель назад. – На улице холодно.
Я неохотно позволила ему надеть на себя пальто, несмотря на сомнения, что оно подходило к моему платью. Потом закрыла на ключ дверь, и мы вышли на улицу. Я жила на втором этаже дома, расположенном в таком районе, где стоило удостовериться, что оставляешь квартиру и машину на ночь закрытыми.
Блейн помог мне сесть в чёрный «Ягуар», что стало для меня достаточно непростой задачей, если учесть насколько нечасто мне приходилось носить по жизни дорогие коктейльные платья.
Наблюдая, как я осторожно поставила ноги в машину, Блейн тихо рассмеялся.
– Что? – спросила я запальчиво.
– Просто подумал, будешь ли ты сегодня эпатировать публику своим любимым образом Бритни? – Оперевшись рукой о дверь, он склонился ко мне, заставив мои щёки вспыхнуть. Я была преданной фанаткой Бритни Спирс и могла очень правдоподобно имитировать её пение, что не преминула сделать на прошлый Хэллоуин, когда весь женский персонал бара «Дроп» был одет в костюмы поп-див. Правда, сейчас я понимала, что Блейн намекал не на сценический талант моей любимой поп-принцессы, а на её беспечное демонстрирование интимных частей тела, когда она садилась в машину и выходила из неё.
– Ты предполагаешь, что под моим платьем ничего нет? – вскинула бровь я, решив подыграть по максимуму.
– Это так?
Я заметила, как в его глазах снова появился блеск, и он опустил взгляд к вырезу платья, обнажавшему мою ногу.
– Если тебе повезёт, то, возможно, чуть позже ты об этом узнаешь, – поддразнила я.
Его губы дрогнули в порочной улыбке, и он отступил назад, закрыв дверь.
Несколькими минутами позже мы подъехали к одному из самых дорогих и красивых отелей в Инди, где в огромной зале проводился благотворительный вечер. Один из служащих отеля взял у Блейна ключи, в то время как он помог мне выйти из низкой машины, и я постаралась ступить на дорожку так грациозно, как только могла, не продемонстрировав при этом ничего, что не следовало.
Это был мой первый публичный выход в качестве спутницы Блейна, поэтому я с трудом сдерживала нервозность. Блейн, разумеется, приглашал меня на свидания в рестораны и на другие неофициальные встречи, но я впервые сопровождала его в качестве официальной спутницы на серьёзном мероприятии, связанном с его работой. Я знала, что Блейн был честолюбивым. Его карьера стремительно развивалась на пути к активной политической деятельности. И хотя Блейн никогда не упоминал, к какой именно, я знала, что это было неминуемо, если учесть, что он вырос в семье юристов и политиков. Его дед был Сенатором, а прадед – судьёй в «. Когда Блейну было четырнадцать лет, он разошёлся в политических убеждениях с отцом, и их разногласия только укрепились, когда он ушёл служить в ВМС. Тем не менее, политические корни оставались в нём сильными всегда.
Я знала, что на этом мероприятии будет много гостей, с которыми Блейн хотел бы пообщаться, чтобы расширить круг полезных контактов. Мне не хотелось каким-либо образом его скомпрометировать, хотя и чувствовала себя совершенно не в своей тарелке, когда окидывала взглядом фойе и залу, заполненные людьми. Все гости распределились небольшими группами в оживлённой беседе с бокалами спиртного в руках.
Сглотнув, я почувствовала, как мои ладони повлажнели от нервозности.
– Не волнуйся так, – негромко произнёс Блейн, придержав меня рукой за талию. – С тобой всё будет хорошо. Обещаю. Я единственный, кто укусит тебя этим вечером.
На моих губах дрогнула улыбка, и когда мои глаза встретились с его, я почувствовала, что мне стало гораздо легче дышать. Кивнув, я не стала сопротивляться, когда он повёл меня в сторону ближайшей группы людей.