Страница 8 из 17
Демис не особенно утруждал себя работой в страховом агентстве, давно заняв позицию доверенного лица очень состоятельных клиентов. Это давало возможность много ездить и встречаться с разными людьми, не вызывая никаких подозрений. Владея конфиденциальной информацией богатых и влиятельных семей юга Европы, балканский куратор использовал ее в интересах Ордена. Он с удовольствием плел интриги, незаметно подготавливая почву для решительных действий.
Его всегда забавляло, как бывают беззащитны влиятельные семьи перед проблемами личного характера их членов. Корпорации с мировым именем и огромными капиталами рано или поздно открывали двери совета директоров для новых родственников своих детей или, наоборот, закрывали их перед носом тех, кто стал неугоден Ордену и по какой-то странной причине неожиданно покидал семью собственников. Гловер был мастером в обустройстве таких деликатных дел. Причем его трудно было заподозрить, как ни «копали» под него службы безопасности компаний: он никогда не стремился к личной выгоде. Оставаясь в роли покинутого и соблазненного, он находил утешение в личном покое и… новых интригах.
С Би все обстояло иначе. Наверное, это была настоящая любовь. Прошло столько лет, а его сердце замирает от воспоминаний. Быть может, он идеализировал эту женщину, но чем-то она смогла покорить его сердце, оставшись там навсегда. Прошло почти полвека, а он до сих пор помнит ее запах. О, как он кружил ему голову! Тогда он искренне поверил в реинкарнацию. Они столкнулись в шумном коридоре университета. Демис куда-то торопился, а Биатрис выходила из аудитории. Миг – и все решилось. Он сразу осознал, что влюблен, и увидел то же в ее глазах. Он так и не понял до последней их встречи, любил ли он именно Би или некий образ, разбуженный ею в его душе. Тогда это было неважно. Позже страховой агент не раз пытался анализировать ситуацию и приходил к выводу, что Би всегда жила в его сердце. Еще до рождения, вернее, он родился с ее образом в душе. Тогда-то он и уверовал в реинкарнацию. Другого объяснения не было. Подумать только: в день их первой встречи они, как сумасшедшие, уже через час срывали с себя одежду в маленькой комнатке на втором этаже кафе рядом с университетом. И он ловил себя на мысли, что знает это роскошное тело, эти жесты, эти вздохи. Бывает же так…
Демис и не заметил, как оказался на набережной. С возрастом многие действия гловера происходили в некоем автоматическом режиме, исключавшем его сознание, и он мог сосредотачиваться на главном. Будь то чужой город или общество незнакомых людей, он был в состоянии шутить, участвовать в серьезном разговоре, играть в карты или искать незнакомый дом, но при этом думать о своем. Его сознание будто раздваивалось или даже делилось на большее количество частей, участвуя в независимых процессах, а он спокойно обдумывал сложную задачку.
Внимание балканского куратора привлекли несколько плетеных кресел и столиков у парапета набережной. Вид был просто великолепный. Начинался вечерний отлив, и пляж пустел. Стоило потомку знатного эллинского рода сесть в уютное кресло, как рядом появился услужливый официант. Протягивая красиво оформленное меню, он поприветствовал гостя по-итальянски. Да, строгий профиль грека некоторые принимали за римский. Демис ленивым жестом отказался от меню, давая понять, что цены его не интересуют, и сделал заказ на английском: маленькая чашечка крепкого черного кофе с пряностями и рюмочку «Метаксы». Официант быстро сориентировался и, по-гречески пообещав лично все исполнить, гордо удалился. Да, персонал здесь подбирали на славу.
Демис припомнил, как был удивлен когда-то, открыв для себя, что несколько десятков фраз на незнакомом языке очень помогали в общении. Первое впечатление остается надолго. Многим комфортно раскладывать все по полочкам. При этом в комнате или шкафу может быть полный беспорядок, но вот бирку к знакомому или коллеге приклеивают моментально. И первая минута общения во многом определяет дальнейшее развитие отношений. Научиться не только создавать впечатление, а умышленно его формировать и есть маленькие секреты мастерства. Людям лень каждый раз анализировать ситуацию, в общении они пользуются уже имеющимися заготовками. Остается только украшать созревший образ, добавляя потихоньку соответствующие детали.
Вот и сейчас гловер решил выглядеть солидным бизнесменом из Афин, они не так часто встречаются на атлантическом побережье, и это непременно запомнит официант. Быть узнанным в дорогом кафе иногда бывает очень полезно. И нет лучше средства для развития памяти персонала, чем щедрые чаевые.
Аромат хорошего кофе оттенял солоноватый привкус бриза с просторов Атлантики. В Ля-Боль редко бывают сильные ветра. Это севернее, в Сан-Мало или Мон-Мишеле, ветер с океана не дает подняться кустам вдоль берега, прилизывая их, словно модные в пятидесятых годах прически с использование бриллиантина. Молодые люди тогда подражали Элвису, приглаживая волосы и оставляя хохолки. Да, бежит время… Теперь лысые черепа с татуировками и пирсинг. Демис невольно улыбнулся, вспомнив, как недавно Надин гордо демонстрировала ему свой пупок с сережкой. Женщины всегда оставались для него загадкой. Забавно, гловер почти полвека на оперативной работе, и почти всегда это касается женщин, но они не переставали удивлять его. Возможно оттого, что ему всегда удавалось открывать для себя что-то новое, работа нравилась. Богатый опыт позволял почти не прибегать к специальному воздействию на чужое сознание, но порой без этого было невозможно обойтись. Воистину женская оригинальность безгранична.
Образ Би медленно проявился на фоне разгорающегося заката. В Нанте не было роскошных пляжей или пустынных парков, поэтому они любили вдвоем бродить по улицам и площадям. Тогда город открылся для влюбленных бесконечными вереницами извилистых улочек и переулков. Все они ручейками стекались к площадям и вновь разбегались в разные стороны. У каждого типа мощеных брусчаткой улиц был свой, особый отклик на каблучки и неповторимое эхо в переулках. Нужно было только дождаться ночи, когда все замирало, и вслушиваться в эти звуки.
Ну что же, вот, пожалуй, и тот ключик, с которым можно подойти к Би. Если им суждено завтра встретиться, то им будет, о чем вспомнить. Впрочем, тут Демис был абсолютно спокоен. Если лайтер поручал ему какую-то миссию, то предварительно продумывал ее до мелочей. Конечно, он никогда не говорил напрямую об этом, но опыт свидетельствовал, что это было именно так.
Глава III. Санкт-Петербург
Офис итальянской компании «Флорентино» занимал все три этажа старого особняка на набережной Обводного канала. Отремонтированный фасад и обновленная ажурная решетка высоких ворот, помпезно открывавшихся, чтобы пропустить во внутренний дворик дорогую машину с важным гостем, производили впечатление. Пожилые петербуржцы, проходя мимо этого дома, останавливались, поднимая любопытные взгляды. Обновление нисколько не изменило внешний вид, дом выглядел, как много лет назад, только посвежел. Так женщины мечтают восстановить свое лицо, вернув ему утраченную молодость. Однако и людям, и зданиям для подобных операций нужны немалые средства. У одних это вызывает зависть, а другие искренне радуются, что хоть здесь нашелся островок, где время остановилось ненадолго и можно полюбоваться на это великолепие. Вновь заиграли изящные обводы фасада, пара львов у мраморной лестницы стала отсвечивать солнечными зайчиками на гладких чугунных спинах, за чистыми стеклами окон виднелся стильный интерьер, а швейцар в расшитой ливрее вежливо раскланивался и открывал двери посетителям. Те, кто знал этот дом еще до революции, молча кивали головой. Красиво! Почему пришлось ждать так долго, чтобы восстановить утраченное.
Осенние дожди то и дело теперь стучат по новеньким плиткам под ногами. Вместо выщербленного, десятилетиями не меняемого асфальта, перед домом на Обводном лежит не глянцевая, скользкая даже в сухую погоду, а пористая, надежная для любой обуви плитка. Бдительный дворник в новенькой яркой одежде и длинном фартуке важно обходит свои владения, зорко следя, чтобы ни один окурок не испортил красоту. Когда капли усердно барабанили по новеньким жестяным подоконникам, а по украшенным изящными завитками трубам с крыш стекала вода, он радовался, как мальчишка, вспоминая свою давнюю молодость. Жаль, но красивый некогда город тихо умирал в нищете, и, когда появлялась щедрая рука и приводила очередной дом в надлежащий вид, у дворника становилось светло на душе даже в дождливый день. Он никак не мог понять соотечественников, что за бутылку водки несколько часов кряду выкрикивали дурацкие лозунги у Смольного: «Ни пяди земли буржуйским мордам…» Да что буржуи эти дома с собой заберут!? Нам ведь все останется, да и работу опять же предлагают. Эх, Россея…