Возвращение к людям

— Сурово…

Он молча кивнул. Я не стал переспрашивать — похоже, «индеец» не испытывал особой радости от общения с другими людьми.

— Твоя скво хромает. Она ранена?

— Нет. Или, да… Во время потопа. На днях пришлось идти по воде, наступила на кого-то. Был укус. Возможно, змея…

Сова, насупившись, указал снять ей обувь. При виде распухшей ступни он свел переносицу и нахмурился еще больше. В реку впадал довольно широкий ручей. Сова указал Нате опустить туда ногу, и, дождавшись, когда Ната стала потихоньку поскуливать — вода была прохладной! — вытащил свой нож… Я насторожился, но Сова успокаивающе произнес:

— Мой брат не должен тревожиться напрасно… Опухоль спадет, если на место укуса наложить целебную мазь. Боли твоя женщина не почувствует. Попробуй сам! — он протянул мне свой нож.

— Что я должен делать?

— Надрежь кожу там, где была рана.

Ната широко раскрыла глаза — а я, почему-то доверившись незнакомцу, прислонил острое лезвие к пятке… Сова оказался прав — Ната даже не поняла, что сталь прорезала ее кожу. Крови тоже не было — Сова нахмурился и решительно отодвинул меня в сторону. Еще раньше он вытащил из своего мешка кулечек с порошком, который размешал с водой. Этой кашицей он обмазал стопу Наты, после чего велел просто ждать…

— Что это?

— Средство от яда. И не только… Тайну изготовления знают не многие странники, лучшее средство известно вдове старого вождя… Она смотрела на зверей, которые лечат себя сами, и те подсказали ей нужные травы. Моя старшая скво всегда следит, чтобы порошок находился в сумке Белой Совы.

— Оно так действует?

— Оно помогает не только в этом… Лучше всего — от рваных ран, серьезных укусов, переломов и ушибов. Также — от яда. Твою женщину зацепил Цепень, в ране всегда остаются его жвалы! Это существо новое, Сова не знал подобного, до Того Дня. Он похож на дождевого червя, но гораздо больше и с грубой кожей, укус этого червя глубокий и болезненный, с замедленным действием… Очень опасен!

— Эти жвалы, как ты говоришь, пробили даже подошву ее мокасин. Я их еле вытащил…

— Охотник с города правильно сделал. После Большого Удара, на земле и под ней появилось немало новых существ, и почти каждое мы узнавали через гибель людей, с ними столкнувшимися… Этот — тоже, из таких. Сова не знает, почему так произошло, но знает, как лечить. Останься они в ране — твоя подруга могла умереть через несколько часов. Цепень — волк, в своих болотах! Он парализует небольшую жертву первым укусом, но основной яд действует позже… Сова видел тушки мертвых жаб и рыб — их раздувало, как воздушные шары. Цепень предпочитает поедать добычу, когда та лопается и заполняет округу запахом гнили. Ты не выбросил их?

— Выбросил. — Я метнул взгляд на Нату. При красноречивом описании индейца о способе охоты твари, ее укусившей, мою подругу едва ли не стошнило…

— Зря. Эти жвалы очень могли пригодиться при ловле рыбы, в водах скалистого озера. Большие сазаны словно впадают в спячку от крохотной доли яда, оставшегося в жвалах, и сами всплывают на поверхность! Но мой брат не мог этого знать…

Он предложил большой кусок прожаренного мяса, мирно лежащему псу. Тот, нисколько не проявляя торопливости и со значением собственного достоинства, принял угощение. Индеец прищелкнул языком от восхищения:

— Гордый! С таким псом можно бродить по прериям!

— А пре…Какие прерии?

Он улыбнулся Нате, показав белоснежные зубы, без единого изъяна:

— Те травы, которые вы должны были увидеть, если хоть раз поднимались на любой из холмов вдоль реки. Не все их так зовут. Вам тоже предстоит выбрать, как именовать то, что видят ваши глаза. Но уши индейца радуются именно этому названию.

— Я поняла, — тихо ответила Ната. — Не зря мне пришло в голову такое же определение…

Взгляд «индейца» задержался на девушке несколько дольше, он даже кивнул ей, в знак согласия. Меня это несколько напрягло… Первоначальное удивление уже прошло, и я более внимательно осмотрел одежду названного «брата». Через минуту я уже был убежден в том, что предположение Наты насчет провала во времени лишено всякого смысла. Напротив, я подумал, что мои опасения насчет его «нормальности» имеют под собой вполне оправданную почву. Что бы ни случилось с нами и всем прочим миром — это еще не повод рядится в одежды, давно годящиеся для музея, времен покорения дикого запада… Кожа кожей — мы и сами ее использовали! — но сшита ведь не руками! А машинные, идеально ровные стежки отличить от ручных, довольно просто! Пуговицы на мокасинах, на которые застегивались петли шнурков, да и явно фирменная, литая подошва — это откуда? Ремень на поясе, хоть и расшитый бисером — тоже из мастерской! Вряд ли все это сочеталось с настоящим индейцем… Но, тогда, с кем?

Сова поймал мой взгляд, вздохнул и указал рукой на восток.

— Дорога к поселку далека… Пока ее нога в покое, отдыхайте. Завтра с утра пойдем… в прерии. Скво увидит — ее нога будет как прежде, и она сможет идти так же быстро, как ходила ранее… Сейчас — ешьте! А Сова расскажет моему брату о людях и земле, в которую они пришли. И о себе… чтобы мой брат не изучал его так внимательно!

«Белая Сова» — конечно, не являлось настоящим именам охотника. Он все объяснил, пока мы, ошеломленно слушая, поглощали наш ужин. Сова так и не назвал своего настоящего имени, сразу перейдя к истории собственного преображения в индейца. Он, уже давно, задолго до катастрофы увлекся культурой и бытом индейцев. Найдя таких же, как сам, единомышленников, он посвятил этому все свое свободное время. Каждое лето и до поздней осени, он проводил его на месте очередных сборов поклонников ритуалов и костюмов индейцев, а вскоре… Вскоре Сова совсем ушел из цивилизации. И, если для многих это являлось чем-то вроде игры, то для него — смыслом всей будущей жизни. По скупым обрывкам, мы поняли, что это случилось не меньше десяти лет тому назад — Ната только охнула, услышав, что человек, которого мы встретили, так давно бросил современный мир! Сова коротко пояснил, что свое имя он получил тоже там, но, по-настоящему, осознал свое предначертание на земле «предков», что только добавило загадки в этом рассказе… Я вспомнил, что про таких, как он, как-то была передача по телевидению, и все, что показывалось, было вполне серьезно. Ну, или серьезно — для них самих. «Индианисты», как их называли, вообще-то, являлись довольно распространенным явлением, и не только в нашей стране. Но мы и представить не могли, что кто-то мог на полном серьезе бросить все и жить такой жизнью…

То, что произошло в Тот день, застало его и его единомышленников, как и всех, внезапно. И его, и его женщин спасло то, что лагерь был разбит в степи. Гигантские подъемы, перевернувшие пласты земли, тем не менее, пощадили их — на головы не падали здания, не валились деревья… Шквал налетевшего ветра протащил их палатку и швырнул прямо в воды взбесившейся степной реки. Они едва не утонули в чудовищных волнах. В лагере, где стояли «вигвамы», погибли все, кроме самого Совы, старой шаманки и двух его скво — он так и сказал! Пережив первые дни, они нашли в себе силы успокоиться и даже принять все, как должное. Старая жизнь давно его перестала интересовать, а начавшаяся, иная, стала именно той, к которой он стремился всегда… На счастье, всех четверых — Совы и женщин! — на берегу нашлись разрушенные остатки рыбацких домов. Там они, в кровь сбивая пальцы, ломая ногти, раскопали что-то из продуктов, что помогло им на первых порах. Позже Сова нашел останки своих товарищей, которым не повезло так, как им… Зато сохранилось оружие, которое редко, когда применялось всерьез. Сделано оно было добротно, с применением всех технологий, многое — вообще покупное, выглядевшее гораздо лучше и надежнее того, что когда-то изготовил я. С ним можно было охотиться — хотя Сова и близко не представлял, что кто-то из животных мог уцелеть в той страшной мясорубке, которой подверглось все живое на тысячи километров вокруг. Тем не менее, первого и последнего — настоящего зайца! — им удалось подстрелить через три дня, после того, как закончились скудные припасы, когда у всех уже сводило животы от голода. А на следующей неделе им попался не до конца полутрансформировавшийся «овцебык». Мы с Натой понимающе переглянулись — и название, и описание полубыка-полуовцы, точь-в-точь, совпадало с тем животным, которое мы встретили и убили на нашей охоте. Тогда же на них наткнулся еще один из «племени», с соседней стоянки, потом они вместе нашли его брата. Далее на них вышел рабочий с фермы — единственный выживший из всех ее обитателей. Потом целая группа — чудом уцелевшие среди всего этого хаоса десять туристов, намеревавшихся до того, спустится по реке. Семь девушек и трое изнуренных мужчин. Правда, в самом начале, в их группе было двадцать пять человек… Все были измучены, голодны и, самое страшное, никто не знал, что произошло и что теперь делать. Скудные припасы практически сразу закончились, и мужчины, увидев следующего «овцебыка», на этот раз уже полностью преобразившегося, попытались его убить… В безумной стычке, мутант пропорол своими рогами одного из охотников, но Сова успел все же всадить стрелу ему в бок. Ранение оказалось смертельным. Едва тело предали земле, как над погребением вырос холм, и жуткие лапы двух монстров едва не утащили в могилу еще одного из охотников — так они познакомились с очередным созданием нового мира. Я кивнул — очевидно, свинорыл… Чуть позже, разделав добычу и разведя костер, Сова решил что-то сделать для уцелевших, и, поневоле, некоторые стали брать с него пример. Он учил шить одежду, мастерить примитивное оружие, поддерживать огонь… Мало кто мог похвастаться подобным умением — практически все являлись городскими жителями и самое больше, на что их хватало — караулить по ночам, отпугивая огнем нападение внезапно появившихся и столь же резко осмелевших хищников. Неумело, часто безуспешно, они ходили на охоту, возвращались с пустыми руками и уходили вновь. В отличие от города, где практически не встречалось никакой живности, в долине быстро стали появляться различные звери — да вот только их вид полностью сбивал с толку совершенно не ожидавших видеть такое, людей… Сова не мог ответить — откуда они взялись, предполагая лишь, что все они являются так или иначе, очень быстро мутировавшими животными, которым повезло уцелеть в катаклизме… Причем, настолько быстро, что это не укладывалось в голове. И — не в лучшую для человека — сторону! Но, времени приглядываться не было — следовало как-то пробовать выжить в этом странном и жестоком мире. Половина из них вскоре погибла — частые сотрясения земли, и, как следствие — трещины и провалы, куда улетали люди. Полученные во время катастрофы ранения, внезапно появившиеся жуткие монстры — все это значительно сократило их число. Остальные научились выживать. Для постоянного проживания Сова выбрал берег озера — там было легче с водой, а среди уцелевших деревьев они вырыли землянки. К ним постепенно прибивались другие. Люди приходили отовсюду, примерно около месяца-двух… Потом поток иссяк. В основном, шли из поселков, расположенных далеко от городской черты, из сгоревших и свалившихся под откос поездов, из домов отдыха. Из города, за все время, пришло лишь человек пятьдесят… и приспособленными, для наступивших перемен, они оказались хуже всех.