Вверх тормашками в наоборот

Я не могла себя заставить подойти к нему. Ноги словно приросли к полу. Не могла спрятать ужас, отвращение – чувствовала, как перекосился мой фейс, ну, не совладала я с собой! Смотрела только на его лицо – какое-то бугристое, в ямках справа. Перекошенное из-за этого, с огромной вмятиной на щеке. С такой же бугристой шеей. Словно кто-то взял, поднёс огромный факел и провёл им по правой половине. Но то был не след от огня.

Не знаю, сколько стояла китайским болванчиком и глазела. Геллан не двигался. Стоял вполоборота, правой стороной ко мне. Стоял и ждал.

За пазухой завозился кролик. Запищал как-то растерянно, будто заплакал. Я погладила его через толстовку.

– Что едят ваши кролики? – спросила, отведя наконец глаза.

– Мерцатели?

– Ну… да, наверное. Так это мерцатель плачет у меня за пазухой?

Я решительно подошла к камину и опустилась на колени рядом с ногами Геллана. Осторожно вытянула футболку из джинсов и почувствовала, как шлёпнулась толстая тушка. – Не бойся, никто тебя не съест. Вы ведь не едите их, нет?

Спросила и подняла голову. Геллан смотрел на меня как-то… наверное, думал, что я за дикарь такой. Но в глазах уже расцветала улыбка.

– Нет. Мы не едим мерцателей и маленьких девочек. Тебя не съела бы даже Пиррия.

– Вот ещё. Подавилась бы, кобыла хренова.

И тут он засмеялся. Красиво так, чисто, радостно.

– Дара, с тобой не соскучишься.

– О да… Я веселая, что трындец. Вы тут еще обрыдаетесь все от моей жизнерадостности.

Мерцатель пискнул и, встав на задние лапки, потерся мордочкой о моё лицо.

Геллан присел на корточки рядом и осторожно провел по моей щеке левой, не обезображенной рукой. Пальцы засветились радужно. Представляю, какое у меня лицо… В волосах что-то с треском бабахнуло, я взвизгнула, мерцатель радостно заурурукал, а по полу поползла лиана. Я прям как мать-земля сидела, разбрасывая бело-голубые ветки вокруг.

– Мерцатели любят мимеи. А мимеи любят мерцателей. Но я ещё никогда не видел, чтобы мерцатели становились ручными. Как твой.

Короче, кролик урурукал возле мимеи, та кидала в него бутонами и листьями – вот прям отделялись – и в лапки этой толстой заднице падали. А тот ими хрустел, закатывал глаза от наслаждения и распушивал длинный хвост радужным фонтаном. Завораживающе красивое зрелище!

В этот момент поняла, что устала. Так устала, словно не конь ушастый нас вёз, а я тащила на себе уродливого Геллана, мерцателя, лошадь и заросли мимей.

– В твоих хоромах есть комната для девочки? С ванной и туалетом? Что-то мне прям нехорошо.

Он молча поднялся с колен, протянул руку и повел куда-то. Я не очень старалась рассматривать, чтоб не впечатляться. Мерцатель пыхтел рядом, трусил толстой тушкой, стараясь не отставать. По всей видимости, он не хотел со мной расставаться.

– Отдыхай, Дара.