Шахнаме. Том 1

[НАБЕГ АФРАСИАБА НА ИРАН] Узнав, что в полон государь ее взят, Иранская рать устремилась назад. До суши на быстрых челнах добралась, Пустыней и степью затем понеслась. Как только Ирана достигла она, Печальную весть услыхала страна О том, что лишен кипариса цветник, — Пустует престол властелина владык. Владеть им охотников много нашлось, 13360 От замыслов алчных врагам не спалось. И Степь копьеносцев, и смежный Туран[385] Тотчас же раскинули воинский стан. И вождь Афрасьяб снова рвется к войне, Забыв о покое, и пище, и сне. Вся стоном стонала Ирана земля, И мирные в ад обратились поля. И первым сражаться идет Афрасьяб; На битву им вызван отважный араб. Три месяца в жарких боях протекло, 13370 Немало голов за венец полегло. Дружина арабов разбита была, Победы искавшая гибель нашла. И вражьи войска наводнили страну; Мужчины, и жены, и дети в плену. Так в бренной юдоли живет человек, Терзаемый алчностью, бьется весь век. Глядишь, не осталось ни блага, ни зла; Смерть-хищник добычу свою унесла. Весь мир потемнел у иранцев в глазах, 13380 Пылают сердца и ланиты в слезах. Направились многие в Забулистан Где жил сын Дестана, Ростем-великан. Просили: «Будь в горе опорой для нас! Ведь царственный свет Кей-Кавуса погас». Сказали иранцы: «Судьба наша зла, Неслыханно трудные ждут нас дела. Ужель опустеет Иран, и приют В нем львы да свирепые тигры найдут? Он краем отважных воителей был. 13390 Чертогом великих властителей был. Теперь он в пристанище бед обращен, И властвует там беспощадный дракон. Но должно нам путь к избавленью найти, Сердца от унынья и скорби спасти. Ты, ярой тигрицей вскормленный герой, Сегодня возглавь наш воинственный строй!» Иранцам внимая, кровавый ручей Муж доблестный пролил из скорбных очей. Сказал он в ответ: «Я и вся моя рать 13400 Готовы врагов истреблять, сокрушать. Лишь весть получу о Кавусе — в войну Вступлю, от туранцев очищу страну». И в разные страны послал он бойцов, И те свои рати прислали на зов. Из хиндской, кабульской, забульской земли На помощь герою дружины пришли. Литавры грохочут, гремит барабан, Бурлит и волнуется воинский стан. Отвагой в вожде загорелась душа, 13410 Летит он, как буря, на битву спеша. [РОСТЕМ ШЛЕТ ПОСЛА К ЦАРЮ ХАМАВЕРАНА] К царю Кей-Кавусу известье, меж тем, С гонцом расторопным отправил Ростем: «На ратников Хамаверана войной Иду я, огромное войско со мной. Ты сердце утешь и печаль позабудь: Я здесь, завершился мой длительный путь». И к хамаверанскому также царю Велит он воителю богатырю Помчаться с посланьем: в послании том — 13420 Оружья бряцанье, сражения гром. «Тобой в западню завлечен Кей-Кавус, Забыт и поруган священный союз. Коварство и ложь недостойны царей. Не шел ты стезей благородных мужей — Те в битве врагу не готовят засад, Как ни был бы дух у них гневом объят. Смотри, не чини властелину вреда — От пасти дракона спасешься тогда. Не то — повстречаемся скоро в бою, 13430 На шею наденешь ты петлю мою. Ты, верно, слыхал от своих воевод, Как в Мазендеран совершил я поход, Как Бида, Пулада в борьбе одолел, Для Дива какой уготовил удел». Домчался до Хамаверана гонец С письмом, что отправил великий боец. Вручил он послание богатыря, И мир потемнел пред глазами царя. Ответ был: «Кавусу царем уж не быть, 13440 На поле сраженья вовек не ступить. Попробуй и ты, натянув повода, С дружиною конной примчаться сюда. Коль хочется так же в оковы тебе — Темница и цепи готовы тебе. Навстречу тотчас приведу я стрелков: Таков наш закон и обычай таков». Лишь только посланец ответ услыхал, Назад он к искателю битв ускакал. Он молвил, ответ передав: «Одержим 13450 Безумец тот дьяволом, видно, самим. Ответ подобающий не был им дан: Гордыней его обуял Ахриман». Муж силы слоновьей, услышав ответ, Воителей знатных созвал на совет. И вот уже труб раздается призыв. Могучий, на буйного Рехша вскочив, К широкому морю повел свою рать: Им сушею долго пришлось бы скакать. Поплыли бойцы, на судах разместясь; 13460 И Хамаверана достигнув, тотчас Стал каждый воитель, схватившись за меч, Разить без пощады, и грабить, и жечь. Владыка державы услышал о той, Ростемом возглавленной рати большой, И видит: пора подниматься ему, Раздумывать, медлить теперь ни к чему. Вокруг, вся разграблена, разорена, Стенает, в крови утопает страна! Царь вышел с бойцами из города прочь, 13470 И день показался им темным, как ночь. Кимвалы гремят, трубный голос зовет; Затрясся, сказал бы ты, сам небосвод. Для боя, как должно построена рать; Стал витязя витязь на бой вызывать. «Мне,—крикнул Могучий,—на бой выходить, Мне путь ненавистным врагам преградить!» Надев на ходу боевую броню, На Рехша взлетел он, дал волю коню, И тяжкую палицу грозно занес. 13480 Отвагою сердце героя зажглось. Едва меченосцы успели взглянуть, На палицу, плечи, на мощную грудь — В них замерло сердце: от грозной беды Спасаясь, рассеялись вражьи ряды. И вот уже в Хамаверане войска, Их вспять обратила Ростема рука. Совета спросив у старейшин седых, Властитель призвал двух бойцов молодых И в Мыср и в Берберию, вихря быстрей, 13490 Велел им скакать, не жалея коней. Обоим гонцам он посланья вручил — Писал он, как будто кровь сердца точил: «Меж царствами нашими путь недалек, Всем разом шлет беды и радости рок. Когда бы прислали вы помощь свою, Ростема бы я не страшился в бою. Не то — будет каждого доля тяжка, Дотянется всюду несчастья рука». О грозном набеге Ростема узнав, 13500 В смятенье пришли властелины держав. И каждый владыка согласье дает, И вот уж две рати выходят в поход. Направился к Хамаверану их строй, Равнина, сказал бы ты, встала горой. За пылью луны в небесах не видать, От кряжа до кряжа — несметная рать. Про это Могучий узнал и тайком К Кавусу гонца отряжает с письмом: «Идти на меня сговорились войной 13510 Трех стран властелины ордою одной. Не помня себя, побегут они вспять, Как только я двину могучую рать. Страшусь, роковою война б не была Для шаха: ведь созданы злые для зла. А мне берберийский не надобен трон, Коль будет владыка бедою сражен». Кавус отвечал: «Обо мне не жалей, Ведь мир не погибнет со смертью моей. 13520 С любовью вражда и с отравою мед В соседстве с тех пор, как вращается свод, К тому ж Вседержитель меня пощадит, От вражеской злобы меня оградит. Мчись бурно на пламенном Рехше своем, Укрась ему ухо стрелы острием. Не дай никому из соперников злых Открыто иль тайно остаться в живых». Вняв слову царя, не тревожась ничем, Навстречу противнику славный Ростем На Рехше горячем несется стрелой, 13530 И ждет, кто решится затеять с ним бой? Бестрепетно встав против вражьей орды, Могучий глазами обводит ряды. Он в бой громогласно зовет удальцов: Пусть выйдет один или много бойцов! Но тщетно он ждал, нетерпеньем томим: Схватиться никто не осмелился с ним. Уж солнце ушло за безбрежную ширь — Надвинулась ночь, и Ростем-богатырь, Отвагой прославленный в мире герой, 13540 К себе воротился в шатер боевой. Сон обнял усталого богатыря. Наутро, едва засияла заря, Поднялся Могучий, сразиться готов, Построил ряды закаленных бойцов. вернуться

385

Смежный разумеется в отношении Ирана, а не Степи копьеносцев, тем более, что в контексте далее говорится явно о движении туранцев (торкан) и арабов (тазиан) на Иран с разных сторон и о «встречных боях» на территории Ирана.