Кроманьонец

Поэтому на правах шамана, на все остальные виды наложил табу.

Работы у соплеменников много. Племя небольшое, а животный мир вокруг богатый. Охотники - добычливые. Для шкур места в чумах уже не хватает. И пахнет в стойбище не очень приятно. Хоть и скоблят их, но дубить, как следует, не умеют. Чем-то натирают, потом смывают. Такой мягкости как у некоторых кусочков, что мне попадались, у соплеменников не получается. Все в племени ждут времени, а оно, как я понимаю, вот-вот настанет, чтобы пойти на встречу с другими, живущими выше по реке и поменять кремень и шкуры на кожу, соль и вощину.

Когда узнал об этом от зеленоглазки, Лило похвасталась, что на этот раз уйдет с родом туда, решил расспросить об этом походе у Тоя. Вожаку уже надоело патрулировать от чума к чуму, и он вернулся к привычным для мужчин племени делам - рыбалке и охоте. Ближе к вечеру увидев его у костра, подошел.

Той сидел на бревне. Время от времени Лют притаскивал в стойбище спиленные бревна. Моя пила давно развалилась, но он сделал другую, потом еще и еще. Последняя из тех, что я видел, даже имела ручку.

Той сидел, уперев локоть в ногу, поддерживая голову ладонью. Густые волосы собраны в хвост, широкий лоб покрыт горизонтальными морщинами. Борода с проседью полностью закрывала грудь, и его голова казалось большой именно из-за обильной растительности. Он заметил меня и в усталых глазах вождя белок промелькнул интерес.

- Показывай!

- Я хочу спросить, - присаживаюсь на корточки и грею ладони над костерком.

- А-а-а...

Кажется, он потерял интерес, но мне все равно.

- Кто пойдет к другим?

- Все белки.

- Я пойду?

- Пойдешь.

- Что понесем?

Он выпрямил спину, и будто делая одолжение, перечислил все то, о чем я и сам догадывался.

- Камень и шкуры. Еще черный камень понесем.

Видимо, вспомнив, что последний нашел я, расслабился и даже улыбнулся.

- Черный камень нести нельзя! - говорю и вижу, как серые глаза вожака темнеют. Он засопел и будь я Тошо, уже получил бы затрещину.

- Показывай!

Для взрослых говорить просто привычно. Любой из детей уже попросил бы рассказать. Но я и показать могу, да хоть "на пальцах"!

- Шкуры ты поменяешь на кожу. За одну, - показываю указательный палец, - Отдашь десять! - тычу ему растопыренные пятерни. - А если понесешь топоры и копья, ножи из черного камня, то получишь за один, за каждый - десять, а может, и больше других, нужных вещей!

Говорю медленно, речь сопровождаю жестами, смотрю ему в глаза.

Тонкие губы Тоя вытягиваются в улыбку, а в глазах заплясали веселые огоньки.

- Хорошо! - решает вождь, поднимается и кричит:

- Ли-и-им!

***

Полирую кусочком шкуры рукоять будущего лука. Лежащая рядом Муська, подняла голову и навострила уши. Смотрю, гости пожаловали. Слезаю с пригорка, иду навстречу к Лило и Тошо. Те тоже со щенками. Волчата подросли. Уже чуть выше колен. Что-то взрослое, волчье появилось в их движениях. Не было бы у меня своего щенка, пожалуй, уже не рискнул погладить таких зверюг.

Лило как обычно при встрече обняла, а Тошо смешно морща курносый, усыпанный веснушками нос, поинтересовался:

- Что делаешь?

- Потом покажу. Сейчас не знаю, как объяснить. Рассказывай новости.

Тошо мой отказ принял равнодушно и тут же сообщил:

- Завтра уходим!

- Как, завтра?!

Тошо пожимает плечами, а Лило подпрыгивая на месте, затараторила:

- Представляешь, завтра мы увидим новые места, новых людей...

- Других увидим не завтра, - перебил ее Тошо. Задумался, подбирая подходящее слово, - Потом увидим, - и, смутившись, схватил рукоять и стал тащить ее из моих рук.

Посмотреть поделку я ему дал.

Дети как обычно поиграть пришли, а я все думаю, что не готов идти завтра в поход. Полагаю, что нужно подготовиться, но, что именно сделать, пока не знаю. Все казалось, что это случится "не завтра".

Лило толкает в плечо, выводя меня из задумчивости и заявляет:

- Бусики хочу, скажешь Тою?

Взрослые соплеменники носили что-то. Стал обращать на это внимание, когда вожак повесил на шею клыки убитой им волчицы. Какие-то камни вроде куриного глаза, только не галька, а похожие на речной сердолик и агат, как-то раньше в голову не приходило попробовать сделать что-нибудь из примитивных украшений самому. Уже и рот раскрыл, чтобы пообещать, мол, сам тебе бусики сделаю, но представив, сколько времени, потрачу на эту забаву, кивнул, соглашаясь.

Лило на радостях, снова полезла обниматься. А мне в голову дурацкие мысли лезут: "Почему никогда не видел, чтобы она Тошо обнимала?"

***

Заснул глубокой ночью, а с рассветом Лило уже звала, чтобы я шел в стойбище.

За то рюкзак сделать успел. Вырезал из шкуры прямоугольный кусок. Нарезал по краям дырок и зашнуровал веревкой. Получился мешок. Если что-то тяжелое положить, то скорее, как раз от какой-нибудь дырки и порвется. Но запасные чуни, завернутые в шкуру наконечники и кое-какие инструменты нести в нем можно. Пришил лямки и - "Вуаля!"

Положил в него еще горшочек с чагой, пару чашек, взял дротик и пошел к соплеменникам. Муська, понятное дело за мной увязалась.

Вижу Тоя в доспехах с мечем в руке. В груди растет досада: "Вот павлин! На войну собрался?! Ему покрасоваться, а конкуренты-поставщики стратегического сырья, увидят готовое изделие и..."

Подхожу к Тою и говорю:

- Вождь...

Он отмахивается, кричит на Тибу:

- Оставь ребенка!

Та уперлась. Ни в какую не хочет оставить кроху с Таша. Получает подзатыльник и, всхлипывая, идет к провожающим белок выдрам.

Той замечает на мне рюкзак и снова за свое:

- Покажи!

- Покажу. Послушай меня!

Кивает.

- Говори!

- Не иди к чужим в доспехах.

Опять хмурится и сопит. Чувствую, отгребу.- Нельзя им показывать! - кричу и топаю ногой.

- Нельзя...

Вдруг он соглашается и спокойно уходит к чуму.

Вокруг тюки со шкурами и наполненные корзины. Внизу камни и изделия из них, сверху - рыбка вяленая. Все по-умному сделано. И тюки и корзины связаны толстой веревкой, чтобы по паре нести через плечо.

Как только вождь переоделся в шкуры, "белки" пошли. Иду замыкающим колонны. Шел так не долго. Толо решил идти последним. Ну, а вождь наш, как водиться, первым.

Шли, молча, сберегая дыхание для ходьбы. И только безразличный ко всему лес озвучивал наше движение вскрикиванием соек и сорок.

Когда я почувствовал тяжесть поклажи, лес становился все более сырым и темным. Сухой соснячок сменился дубовой рощицей, а вскоре и ольховник замигал еле шевелящимися на ветру густыми ржавыми листьями.

Солнце, наконец, пробило облачную муть и стало жарко. А вождь и не думал останавливаться. Мог бы ведь! Хотя бы для того, чтобы дать отдохнуть детям. Даже трусившая рядом Муська, вывалила из пасти язык и время от времени поглядывала на меня с укором.

Часто мы пересекали уютные поляны, поросшие высокой, не по-осеннему сочной зеленою травой. "Вот тут, тут отличное место для привала!" - звучала в голове мысль, а мы продолжали идти.

Просветы среди деревьев становились все ярче и вскоре мы вышли на лужок. По нему пробирались почти вслепую среди высокого ковыля и громадных кустов дербенника с уже поникшими длинными розовыми цветами пока вдруг не вышли к обрыву. Внизу поблескивала речушка, вся в тугих, масляных разводьях струй. По ней плыли седые узкие листья тальника. За рекой широко расстилались сизо-зеленые заросли ивняка.

Той остановился и мы за ним. Но спустя мгновение, отвернув от кручи, он возобновил движение, а я, споткнувшись, едва не толкнул Тиса, заметил на ее спине грязные дорожки пота, услышал прерывистое дыхание.

Конец ознакомительного фрагмента.

Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.

Смотрите другие книги, где автором является Красников Валерий "Альтер Эго"

А вообще вы любите жанр Прочая литература, так как читали уже вот столько книги: 1