Веренлинги

Панов Сергей

Веренлинги

Этот мир, зачатый во лжи,

в пороке и ненависти.

Доживает последние дни,

в агонии вечности.

ПРОЛОГ

Мужчина в рваной тунике блуждал по рынку, держась за урчащий живот. Почёсывая голову с длинными курчавыми волосами, он сглатывал обильную слюну, при виде разложенной на прилавках еды. Протягивая дрожащую руку, он надеялся получить ломоть хлеба. Смотря на оголодавшего человека, продавцы требовали за товар деньги, но не получив оплаты, прогоняли прочь. Выждав подходящий момент, попрошайка стащил с прилавка булку хлеба и скрылся в толпе под проклятия разъярённого продавца.

Ели передвигая исхудавшие ноги, мужчина брёл по безлюдной улице, пока не упал от бессилия на мостовую. Склонившаяся над ним хрупкая, белокурая женщина стала пристально его разглядывать, будто пытаясь убедиться, что он именно тот нищий, который ей нужен. Необычайно большие голубые глаза незнакомки, похожие на безоблачное небо, отдавали живительной теплотой, сочившийся из них свет накрывал с головой, освещая серую улицу на много шагов.

Приближающееся эхо от тяжёлых шагов затмило неровное дыхание мужчины, испуганно ожидающего действий от незнакомки.

- Если он у тебя что-нибудь стащил, то оставь его в покое, он и всё что у него в карманах принадлежит мне! - проведя тыльной стороной ладони по искривлённому носу, верзила под смешки дружков, пригрозил белокурой красавице острым мечом.

- Больше нет, - не отводя от нищего взгляда, женщина расплылась в улыбке. Повернувшись к оскалившимся сопровождающим, мужчина нервно засмеялся, заставив стоящих перед ним людей в недоумении съёжиться от страха. Оборвав смех, верзила резким движением пронзил острым клинком впереди стоящего соратника.

- Ты что творишь?! - проследив за падением напарника, второй мужчина трясущейся рукой взялся за рукоятку меча.

- Очищаю этот мир от грязи, - очередным замахом верзила снёс противнику голову.

Протянув нищему красивую руку с тоненькими изящными пальчиками, незнакомка помогла ему подняться. Отряхнув одежду от дорожной пыли, нищий внимательней рассмотрел защитницу. Невысокая женщина с прекрасной светлой кожей. Миловидное лицо имело форму правильного овала, тонкие идеальные черты.

- Меня зовут Аксель, - оглянувшись, мужчина с опаской взглянул на верзилу, который будто ожидая приказания, стоял чуть поодаль.

- Не волнуйся, больше он тебя не побеспокоит. Завтра за совершённое преступление он станет одним из моих детей.

- Я узнал вас! Вы Мать изгоев?!

- Меня называют по-разному. Ирдой, Матерью изгоев, но мне больше всего нравится слышать от своих детей ╛- Мама.

- Можно ли я буду называть вас мамой?

Обняв прижавшегося к ней человека, женщина нежно прошептала, - Аксель, я с радостью буду называть тебя сыном.

* * *

Бросая мимолётный взгляд на слоняющихся по улице людей, Аксель надеялся разглядеть в их лицах знакомые черты матери. Её отсутствие вселяло тревогу. Мысленно посылая зов о помощи, он надеялся на скорое прибытие защиты. Насильно схваченный на улице монахами, мужчина спотыкаясь об дорожные камни, шёл замыкая небольшую группу нищих по направлению к храму Силоса.

Оказавшись в храме, Аксель встал в круг, созданный из расставленных на полу зажжённых свечей. Повинуясь монаху, он поднял с пола свечу. Смотря на перепуганные лица детей и взрослых, Аксель мог разглядеть играющие в их глазах крохотные язычки пламени, которые казалось загипнотизировали своих жертв.

- Дети Хроноса, сегодня вы волочите жалкую жизнь бездомных попрошаек, но вам выпал шанс изменить судьбу, вступив в ряды тайлургов - последний оплот защиты Аванты от тирании мирмидонцев, - выйдя из тени, монах обвёл взглядом дрожащих от страха людей. - Сейчас вы ещё не осознаёте своей значимости в предстоящей войне, но я уверяю, каждый из вас внесёт решающую лепту в заключительной битве.

- А если я не желаю принимать участие в вашем конфликте? - затушив свечу, Аксель демонстративно бросил её на пол.

- В таком случае в Аванте станет на одного защитника меньше, - кивнув скрывающимся в тени соратникам, монах удивился тому, что его приказание было проигнорировано.

- Боюсь, если вы не отпустите моего сына, Аванта лишится гораздо большего из их числа, - придерживая изящной рукой трепещущийся на ветру край плаща, женщина перешагнула порог храма. Оказавшись в стенах монолитного сооружения, она взялась за рукоятку верного меча, скрытого под одежной.

- Ты ещё кто такая? - сощурив глаза, будто стараясь разглядеть лицо незнакомки, монах решительно двинулся к ней навстречу.

- Отпусти моего сына и тебе посчастливиться узнать кто я, - оставаясь на месте, женщина перевела взгляд на Акселя, затем обратно на приближающегося монаха.

- Ты смеешь диктовать условия Тайлургам? Мы правители Аванты! - выхватив из-под плаща меч, монах ринулся на стоящую в проходе дерзкую незнакомку.

- Значит, вашему правлению подошёл конец, - широкие трёхметровые двухстворчатые двери с грохотом захлопнулись за женщиной. Волна воздуха сбросила с головы монаха капюшон и затушила расставленные на полу свечи. Утонувший во тьме зал освещался частыми ярко-красными всполохами. Метающиеся по залу люди, пытались укрыться от охватившей храм бури смертоносных заклинаний и звона клинков. Возникающие на мгновение искажённые от боли и ужаса лица монахов, тонули во тьме, чтобы вскоре возникнуть вновь.

Распахнув двери, на пороге храма появился монах. Накинув на голову сброшенный порывом ветра капюшон, он обронил окровавленный меч. Взглянув на ладонь по которой стекала струйкой багровая кровь, монах перевёл взгляд на уходящее за горизонт солнце. Вдохнув прохладный воздух, он разразился мокрым кашлем и накренился в сторону. Потёкшая изо рта кровь оросила древние плиты. Ухватившись за колонну, монах из последних сил старался удержаться на ногах, но издав стон, скатился на образовавшуюся под ним красную лужицу, оставив после себя широкий след от кровавых ладоней.

- Мама, прошу, поднимайся! Мама! - всхлипывая, Аксель держал Мать изгоев за руку.

- Я погубила их всех... не надо было использовать их в сражении, - протянув дрожащую руку к лежащему неподалёку мёртвому ребёнку, женщина теряя сознание закрыла глаза.

- Нам нужно уходить! - прорычав, мужчина перевёл мать в сидячее положение. Взглянув на женщину, Аксель вздрогнул. Некогда миловидное лицо с прекрасной светлой нежной кожей, теперь было обезображено морщинами и глубоким рассечением от вражеского клинка.

- Моё время вышло. Я истратила все силы, - разглядев испуг сына, Мать изгоев улыбнувшись, провела рукой по его щеке. - Ты должен идти.

- Я не оставлю тебя! - закинув руку матери себе за плечо, Аксель взял её на руки и неуверенными шагами направился к выходу из храма.

Переступая выпирающие плиты, Аксель медленно удалялся от храма Силоса. Приближающийся топот городской стражи, заставил Акселя свернуть в первый попавшийся закоулок. Ступив на приятную мягкую траву, мужчина почувствовал в коленях облегчение, будто обретя второе дыхание, устремился вглубь спасительного убежища. Скрывшись за гигантских размеров камнем, Аксель уложил Мать изгоев на траву и перевёл дух.

- Где мы? - привыкшие к темноте глаза Акселя, различили окружавшие их руины.

- Это древнее святилище прошлых богов, разрушенное по велению Ларготрона... - не открывая глаз, женщина выглядела умиротворённой.

- А кто он? Этот Ларготрон?

- Бог что прогнал мой народ и захватил Аванту. Он умер много лет назад. Теперь его потомки грызутся меж собой за право занять трон Даргов, - разразившись громким кашлем, Мать изгоев сплёвывая кровь, болезненно скривилась.

- Ты ведь поправишься?

- Рана не смертельна, - коснувшись глаза, измученная женщина тяжело вздохнула. - Если не буду использовать контроль над разумом, то возможно излечусь.