Страница 2 из 82
— Но я краем уха слышал. Еще две группы должно быть, или даже три — те, что с базы в Яме пойдут. Там большая база, и они сами по себе…
Хлопнул игольник и Финк замолчал. Квин, зажав уши руками и опустившись на корточки, наблюдал, как тот покачивается, а затем мягко оседает на мостовую. Давление стало сильнее, словно шепот, на самой грани слышимости, сдавливал голову с двух сторон. Высокий наемник пытался прицелиться в незнакомца, стоящего совсем рядом, но что-то явно мешало ему. Игольник, отблескивая в свете звезд, плясал, словно рыба в канале, не дающаяся в руки незадачливому рыбаку.
— Значит, вас больше? — Снова прозвучал шепот. — Я исправлю это.
— А… иди к черту! — Ответил высокий наемник. Игольник в его руках неожиданно повернулся, и в темноте раздался еще один хлопок.
Квин не услышал, как тот упал. Незнакомец смотрел теперь прямо на него, каким-то невозможным образом он видел в темноте его лицо, обезображенное металлическими осколками, врастающими в кожу.
— Я… не знал. — Сказал Квин, отвечая на безмолвный вопрос. — Кредиты, работа… купить еды.
— Сестра. — Ответил шепот, озвучивая его мысли. — Сестра больна, нужны лекарства, больше никого. Комната, дом, тепло. Не хочу быть здесь, хочу домой.
— Да. — Согласился Квин и заплакал.
— Беги. — Сказала сломанная маска.
И Квин побежал.
I.
— Ты видел Бога?
— Где?
— На небе. Ты же был на небе, ты должен был увидеть Бога.
— Небо — это тонкая оболочка, за которой лежит холодная пустота. Там нет жизни, и воздуха. Люди строят там особые дома, из металла, и обогревают их изнутри. Много таких домов складываются в небесные города, парящие над особыми точками на Земле.
В коридоре на втором этаже не горел свет, но шепот разносился далеко. Мириам отлично слышала оба голоса, присев на верхней ступеньке лестницы. Не то, чтобы она собиралась подслушивать — скорее во всем были виноваты несколько стаканов молока, выпитых перед сном, заставивших ее проснуться в час ночи, и спуститься в альков, на первом этаже. А проигнорировать стук в дверь, которым Таня пыталась добудиться Джино, она просто не могла.
— То есть Бога там точно нет?
— В пустоте — нет. Но те из нас, кто верит в него, считают, что он находится во всем — в свете, воздухе, воде, в самом пространстве и каждом из нас. Например в тебе...
— Во мне?
— Ну конечно. Если его нет в детях, то значит он точно не существует... — Джино рассмеялся. — Так говорила учительница, в младшей школе.
— Твоя мама?
— Нет, учительница. Мы рождаемся не так, как вы, а в специальной машине. А потом детей воспитывают всех вместе, сначала в яслях, потом в школах...
— Машина делает детей?
— Ну да, можно и так сказать.
— И у тебя не было мамы?
— Получается, что нет.
— Это плохо. Слушай, но если Бог есть во всем, то он есть и в тебе?
— Ну... наверное.
— Почему же ты тогда так болеешь?
— Потому что... — Голос Джино, приглушенный дверью, зазвучал еще тише, словно он, как и Таня, сел, опираясь спиной о дверь. — Потому что я сам в этом виноват.
— Но что ты такого сделал?
— Я спустился на Землю, и этого достаточно. Я мог выстрелить себе в голову, и это тоже было бы моим выбором. Никто, кроме меня, не был бы за это в ответе...
— Но это не правильно!
— Почему? Все справедливо. Я получил награду, сообразно своему поступку.
Таня замолчала ненадолго, обдумывая его слова.
— Но если бы ты мог решать снова, ты бы остался дома... наверху?
— Не знаю, об этом не хочется думать. Почему ты задаешь все эти вопросы?
— Я думала, небесные люди знают ответы на все.
— Это не так. Я обычный человек...
— Неправда, ты очень умный...
— И очень усталый. — Не выдержала Мириам, и встала со ступеньки. — Ему же нужно спать, Таня!
Голос она не повышала. Наверное только поэтому Таня не вскочила с криком, а только сжалась, по прежнему прижимаясь к двери.
— Я боялась, что завтра он... что не успею спросить обо всем.
— Это Мириам? — Спросил Джино.
— Да.
— Спасибо за рисунок.
— Не за что. Это просто бумага, и немного мела...
— Это еще и мое лицо. — Голос Джино прозвучал глухо, снизу. Мириам присела у двери, рядом с Таней, чтобы лучше его слышать. — О котором ты мне напомнила...
— Би сказала, что ты будешь спать...
— Я спал достаточно. Девочка права, насчет завтра. Сколько тебе лет, Мириам?
— Шестнадцать. Осенью будет семнадцать, а что?
— Осень... это когда зеленеют деревья, да? Вся долина становится зеленой, а на холмах вырастают цветы?
— Ну да, а поздней осенью созревает второй урожай яблок, и кукурузы. А цветы... они просто красивые. Их собирают... ну просто, чтобы собрать.
— И дарят девушкам, да?
Мириам улыбнулась в ответ, и сразу же поняла, что ее улыбку не увидит в темноте даже Таня, тихонько сидящая рядом.
— Да. Цветы, и цветные ленты, и кольца с браслетами. На осенней ярмарке можно купить все это, она даже больше весенней.
— Но у тебя, кажется, нет колец?
Таня тихонько хихикнула, а Мириам почувствовала, что краснеет.
— Что-то не так? — Спросил Джино.
— Обычно так знакомятся с девушками. — Ответила наконец Мириам. — С теми, с которыми хотят... ну... в общем спрашивают, где ее колечко, лента в волосы или сережка...