Страница 2 из 10
Идя между развёрнутых шатров, кивком приветствовал встречных орков, в памяти всплывали имена и их место в иерархии. День был в разгаре, а потому на стоянке в основном остались только орчанки с детьми и немного охотников. Шёл обычным шагом, стараясь выбраться подальше от стойбища и привести в порядок мысли. Солнце приятно грело кожу, ветерок приносил свежие запахи разнотравья, а земля приятно пружинила под кожаными подошвами. Большинство детей ходили босыми, слишком уж быстро растут, малый вес и мозоли берегли их ноги от повреждений.
Опустив руку на пояс, извлёк нож - подарок отца на шестилетие, первое серьёзное оружие, когда орчёнок считается достаточно взрослым, чтобы ему доверить ценную вещь. Погружаюсь в воспоминания, вспоминая тот день и восторг, радостный клич и удары, повергающие "добычу". Были после и другие ножи, но для работы по хозяйству и резьбе по дереву и кости. Устроившись на вершине холма, вспоминаю проведённые вместе дни. Несмотря на интенсивную учёбу и время, уходящее на сбор съедобных трав и кореньев, времени на игры было много.
Поднимаюсь, мешанина мыслей требовала разрядки, ускоряю шаг и перехожу на бег, следя за своими ощущениями. Неизбежные диспропорции тела не стали преградой, новая моторика легла как родная, и наработанные рефлексы тоже отзывались, споткнувшись о пучок травы, выровнял бег, не упав. Пробежал уже больше километра, но отдышки нет, не прокуренные лёгкие и тренированные мышцы, привычные к долгим переходам давали о себе знать. Новые возможности мне определённо нравились, старую жизнь уже не вернёшь, и чем быстрее я освоюсь с новым окружением, тем лучше устроюсь здесь. Впереди показалась роща олембы, и там определённо кто-то был.
Три орчанки собирали быстро густеющий сок из надрезов, складывая смолистые наплывы в корзинки, перейдя на стелящийся над землёй шаг, присел за кустом, наблюдая за ними. Похоже, кроме воспоминаний и навыков мне передались и эстетические вкусы оркской расы, дополнив к понятиям о женской красоте и орчанок. А посмотреть было на что - летние наряды, эдакий раздельный "купальник", пояс с ножнами и меховые полусапожки из тонко выделанной шкуры, ворс коротко острижен, а сами вещи подогнаны так, что повторяют все изгибы тела. Стройные фигуры, приятные глазу выпуклости на нужных местах и провокационное поведение.
"Не замечая" меня девушки продолжали собирать сок, тихонько переговариваясь, пересмеиваясь и иногда излишне грациозно двигаясь, оттачивая на мне своё очарование. Тоже "не замечаю" что замечен, любуясь их представлением. Раньше "я" боялся подойти к ним, изменения, происходящие с телом и психикой, были новы и непонятны, хотя секретов во взрослых взаимоотношениях не было. Сейчас же подростковая стеснительность мне не мешает, наглядевшись, подхожу ближе.
- Приветствую красавицы! Угостите будущего великого охотника и шамана сладкими дарами природы.
- Сильномогучий охотник уже оправился от ран? - подала голос главная острословка клана Бьюкигра. - Говорят, прежде чем пасть он расправился с целым гронном!
Раньше осадить нахалку никогда током не получалось, слишком хорошо она язвила, выворачивая слова, да и просыпающаяся тяга к противоположному полу делала своё дело, потому подыграю ей.
- Не совсем, этот был слишком крупным, но сок олембы из рук самой красивой девушки исцелит их навсегда, - после чего поворачиваюсь к краснеющей Кайнати, слегка отвернувшей лицо. Та, оценив комплименты и шутку, повернулась ко мне, достав из корзины застывший кусок протянула мне.
- С каких же пор невеста первой делает подарки? - желая оставить за собой последнее слово, продолжила Бьюкигра, впрочем, не заставив ту убрать сок обратно.
- Завидуешь! - быстро парирую я.
- Было бы чему! - не остаётся та в долгу.
- Посмотрим что заговоришь на осеннем кош'харге.
Поперепиравшись с ней ещё немного, я поблагодарил Кайнати и отправился по своим делам. Ничто так не поднимет настроение, как вкусная еда и беседа с прекрасной половиной оркского племени, а привычные действия позволят унять сумбур в мыслях. Перекусив, продолжаю путь, выслеживая полевых крыс и мелких птиц. Тело машинально повторяло привычные действия, по пути я не гнушался срывать съедобные травки или поймать жука-другого, хрустя хитином на зубах. Новый рацион не вызывал отторжения, разве что самую малость у моей части, не избалованной восточными деликатесами. Впрочем, рацион орков на фоне некоторых стран вполне привычен и понятен - ешь всё, что можно есть.
Найдя целую колонию полевых крыс, перекрыл отнорки, по которым добыча могла ускользнуть и принялся копать до главной норы. Загнанные в угол животные опасны, но благодаря ножу и быстрой реакции успел убить тройку, прежде чем остальные разбежались. Освежевал на месте, избавляясь от внутренностей, шкурки сниму в шатре. Недалеко была ещё добыча, но про запас летом лучше не охотиться, пищи и так достаточно. Вернувшись домой, развернул шкуру со своими вещами, доставая немногочисленные памятные и необходимые предметы. Из ранних были железные резцы, плетенные браслеты и ожерелье, сделанное из вырезанных из дерева клыков, каждый орчёнок в детстве делает такие, представляя себя удачливым охотником.
Перебираю вещи, каждая делится своим воспоминанием, поднимая множество ассоциативных цепочек. Была тут и пара старых пергаментов, отданная мне учителем, чтобы тренировался в письме. Несмотря на то, что грамоте обучали только детей вождя, кузнеца или шамана, проблем с почерком у меня не было, как впрочем, и у любого другого орчёнка. С детства занимаясь сбором корней, ягод и работая по дереву и кости, хорошо развивали мелкую моторику рук.
Сняв шкурки, поставил вариться, а сам пока занялся выделкой, вспоминая, как помогал матери разделывать принесённую с охоты добычу.
***
Незадолго до этого в шатре шамана
Проводив взглядом уходящего ученика, Хатгаут покачал головой, закрывая полог, хождение по грани меняет орков, но его ученик изменился слишком сильно, ему, как живущему рядом, это было виднее всех. Прожил тот у него недолго, но старик успел привязаться к любознательному подростку, с восторгом изучающим всё новое. Сейчас же глаза молодого орка будто подзатянуло льдом, в его словах и жестах чувствовалась отчуждённость, даже биение жизни слегка изменилось. Бывало, болезнь, отпустив тело, отравляла разум, делая из нормальных соплеменников скрытных излишне жестоких психопатов.
Предки не любят когда их тревожат, но искать ответы самому может стать поздно. Руки привычно смешивали травы помогающие услышать духов, набив трубку, он не торопясь затянулся, погружаясь в транс и стараясь найти ответы на тревожащие его вопросы, трубка тлела, распространяя приторно горький дым. Докурив и приведя полученные образы в порядок шаман успокоился, перемены не несли в себе угрозу клану, духи не чувствовали зла, ом'риггор (праздник совершеннолетия) Аргнака уже скоро, он и решит вопрос, останется ли тот жить.
Ответ духов принёс мир в душу Хатгаута, покряхтев поднялся, поминая старые кости, разобрал вещи и разложил обратно в короб зелья, не пригодившиеся в исцелении ученика. Перекусив вяленным мясом и одев на шею ожерелья из костей, пошёл по стойбищу, проверяя не нужна ли кому помощь, и предупреждая об отравленном ручье.
2
Утром меня разбудил Хатгаут, старческая бессонница уже давала о себе знать, забирая конец ночи. Позавтракав вчерашним супом, отправляемся к месту моего вселения. В этот раз беру и топор, подаренный родителями год назад, имеющий хоть и не запредельную, но большую цену. Встретить хищников не так далеко от стойбища маловероятно, но полагаться на защиту учителя тоже не хотелось, тем более он не стал брать с собой своего волка.