Страница 6 из 8
Ага, я мигом!
и тут же припустил вдоль улицы во все лопатки. «Беги Форест! Беги!»- с нежностью подумал я глядя на чикиляющего по пыльной дороге Вадика, а после, развернувшись пошёл готовиться к эвакуации. Брусчатый дом бабы Ани, где мы квартировали, находился на краю посёлка на берегу реки, и именно река являлась нашим путем возвращения домой. 11.
В доме было как-то непривычно тихо, обычно наша хозяйка несмотря на свой семидесятипятилетний возраст была довольно таки бодрой старушкой и с утра до вечера чем-нибудь да занималась по хозяйству, в общем – шуршала.
Бабань,
позвал я. Тишина. Я выскочил на задний двор, ни там, ни в огороде ее не было видно. «Наверное к соседке ушла»,- решил я и вернулся в дом. В это время появился запыхавшийся Вадик, с полной авоськой продуктов. -Тоха, смотри сколько я у Петровны выцыганил! Дай Бог ей здоровья!
Ай молодца!
похвалил я его,- Водку взял? -Не дала, подлая старуха! -Ну ладно, мы у бабы Ани попросим. -А где она?
Не знаю, я её звал,
ответил я вытаскивая из шкафчика наши нехитрые пожитки,- она не отозвалась. Вадик, загляни в её светёлку, может она прилегла отдохнуть, я ее искал, а к ней в комнату заглянуть, так не догадался. -Тормоз. -Не спорю…
Тоха!
заорал Кисель уже из её комнатки. Я бросил рюкзак и побежал в светёлку бабы Ани. Выглянув из-за спины Вадика, я увидел нашу хозяйку, она лежала на кровати неподвижно-мертво, торжественно сложив жилистые, за долгую жизнь натруженные, руки на груди.
Сковырнулась бабулька!
с жалостью прошептал друг.
Жалко, хорошая была женщина,
промямлил я и осёкся. В этот момент, кот, который мурлыча тёрся о наши ноги, выгнулся, вздыбил шерсть и, выкатив зеленые глаза в белой кайме, стал отступать вглубь дома, его шипение переросло в мерзкий гундосый вой. Ах, ёпт твою же!.. Наша мёртвая хозяйка уже не лежала, она медленно поднималась, спуская ноги на пол. Труп хрипло всхлипнул и открыл мёртвые глаза. От заячьего визга Вадика у меня заложило в ушах. Что он орал, я не помню, но надо отдать ему должное, Вадик первым соорентировался – вытолкнул меня из комнаты, захлопнул дверь в комнату и подпер её плечом.
Тохаа! Неси доску с гвоздями!!!
взвизгнул он. -А? Я сейчас! Я выскочил на задний двор, схватил первую попавшуюся доску, банку со старыми гвоздями и топор. Возвращаясь в дом, я споткнулся о порог и грохотом растянулся на полу прихожей. Выпущенный из рук топор, по инерции скользнул далеко вперед, а банка отлетев и ударившись о стену, упала прямо в дырку подпола, куда обычно ходил срать хозяйский кот. Передо мной на полу осталось с десяток кривых, словно черви, гвоздей.
Сейчас, сейчас…
лихорадочно повторял я, кинувшись собирать в руку ржавые гвозди.
Да быстрее давай!
взвыл Вадик, мёртвая старуха ощутимо толкала дверь с обратной стороны,- Ну чего ты возишься?!
Да бля, гвозди все старые – гнутые! Ай!
отчаянно завопил уже я, торопливо пытаясь выправить для начала хотя бы пару, то и дело попадая обухом топора по пальцам. Наконец заколотив дверь неугомонной старухи, мы смогли перевести дух. Стараясь не обращать внимания на скребущегося за дверью мертвеца, в изнеможении попадали на стулья. В который раз бздявая натура Вадика спасла мне жизнь. -Ты чего тормозил-то? Я тебе кричу, кричу, а ты как стоишь вкопанный… -Блин, я как кролик перед удавом замер…Взгляд у нее такой страшный, меня как будто сатана за яйца прихватил…Ни туда ни сюда…
Ну ладно, что дальше?
Вадик утомлённо закрыл глаза. -Ну, а что, планы у нас не меняются, собираемся и валим домой. Я сейчас до соседей, добегу, предупрежу, что бы значит бабульку нашу упокоили. А ты, вот что – трёх курей заруби, собери яйца и ставь всё это вариться.
Блин! Куры то у бабки – беговые, часа два будут вариться!
заныл Кисель. -Ничего, лучше сейчас на газе их сварить, чем в дороге с дровами мучиться. Баба Аня давно уже готовила все на печи, но про запас у нее в сенях стояла пара газовых баллонов, а уж теперь, в связи со сложившимися обстоятельствами, беречь газ уже не имело смысла. 12. -Тётя Ира-а!- я пытаюсь докричаться до соседки. Тётя Ира, женщина лет сорока – ещё неувядшая блондинистая красавица и отчаянная хохотунья с огромными голубыми глазищами. Была она энергична как и баба Аня, можно даже сказать – атомнее, эдакий – «энерджайзер» в юбке. Её практически нельзя застать на месте, она была везде и одновременно нигде. Тётя Ира постоянно носилась по посёлку и всегда первой узнавала все новости которые и разносила с небольшими дополнениями и немного приукрашая их.
Чего тебе Тоша?
неожиданно, заставив меня вздрогнуть, она выскочила сараюшки держась за правый глаз. -Тёть Ир, баба Аня-то – померла,- выдал я почти киношную фразу. В глазах тёти Иры, наряду с огорчением промелькнула искра радости – опять она первой узнала! Не подумайте, о ней плохо, просто она была – ужасно любопытно-азартной. Можно сказать – гиперактивной.
Ох, да как же это! Как же так!
запричитала она, отряхивая руки от птичьего помёта и еще какой то дряни. -Не знаю, может с сердцем что-то…- прервал я её,- Там она, мы её, тёть Ир, в комнате заперли и заколотили… И в этот момент похолодел, меня прошила страшная, просто потрясающая мысль о смерти нашей хозяйки, я её Вадику потом скажу, пусть родимый взбодрится! -Вы сходите до председателя, пусть её упокоят, животинку разберите по соседям.
О! Возьму себе Зойку, у неё молоко хорошее…
тётя Ира запнулась,- А вы что ж? Наследников у бабы Ани нет, живите. Теперь вы, можно сказать, завидные женихи!- она игриво подмигнула.
Мы, тёть Ир, уезжаем домой. За нами скоро вертолёт прилетит,
подбросил я очередную сенсацию неугомонной деревенской СМИ. Тебе пойдёт – «село не асфальтированное».
Ааа,
протянула поражённая кантри-красавица, грудь стала тяжело вздыматься, её сейчас просто распирало от груза новостей,- прощайте соколики! Она оттёрла меня бедром от калитки и попылила калошами по улице в сторону центра поселка.
До Анны Николавны побежу, ей всё подробно обскажу!
донеслось напоследок до меня. Анна Николаевна – это, бывшая управляющая сельпо, а тётя Ира при ней была продавцом. Вместе работали, рядом жили-дружили, в общем – подружки. -Блин, лишь бы не растрезвонила, что будто бы, это мы бабу Аню кокнули. 13. Вадик расстарался вовсю – в умывальнике уже лежали три освежеванные куриные тушки, на газовой плите варились яйца. -Я заморачиваться не стал – снял кожу с перьями, осталось выпотрошить. Ты прикинь, у бабули то, в погребе, два ящика водки, натурально – советской! «Столичной»!- Вадик указал окровавленной рукой на стоявшие у стола пыльные, окутанные паутиной ящики. Я тут же выхватил из ящика бутылку покрытую слоем благородной пыли, обмыл в умывальнике и сорвал жестяную пробку. -Ого! Один собой забираем, а то мало ли, промокнем – согреться или для обмена на продукты у диких аборигенов.
Тю, дикие аборигены предпочитают стеклянные бусы,
Вадик у нас очень начитанный и постоянно «блещет» своей сногсшибательной образованностью, эрудит проклятый! -А ты знаешь, я в детстве, думал, что уже сразу за городом, живут всякие там индейцы или туземцы бегающие в травяных юбках с копьями в руках. Ха-ха! -Ха-ха! А я думал, что за городом начинаются темные леса, с избушками на курьих ножках и бабками Ежками! Ну, да ладно, давай бабулю помянем, так сказать – за упокой! Когда мы подняли по третьей стопке, в сенях раздался жуткий грохот, заставивший нас изрядно перепугаться, в это время в дом ввалилась тётя Ира, виновница переполоха. Вид у неё был сногсшибателен: прическа в стиле а-ля «Тайфун Сицилия», видимо свежеуложенные волосы развеяло от скорости с которой она передвигалась и они теперь стояли дыбом, на лице лежал боевой макияж, ансамбль венчали праздничная зелёная кофточка и…О Боже! малиновые джинсы! В руках соседка держала два огромных «коришневых чимодана». Счастливо взвизгнув и грохнув об пол «чимоданами», она радостно выпалила: -Мальчики! Я еду с вами! Занавес… Сцена из «Ревизора» – все обалдев замерли…