Офсайд

Больше всего на свете Ки Су не хотел казаться слабым перед окружающими его людьми, особенно перед Кёнхва. Ему очень не хотелось признаваться девушке, что его меткость оставляет желать лучшего. Последняя попытка, еще в детстве, закончилась плачевно – выбитым окном в соседском доме, когда он с друзьями играл в мяч.

- Давай я куплю тебе точно такой же? – осторожно спросил Ки Су.

- Нет, мне нравится именно этот, ведь ты его заработаешь, - Кёнхва чуть обиделась, ее рука, обвивавшая руку Ки Су, опустилась. Если ей что-то придет в голову, то она этого уже никогда не забудет.

- А может, пойдем в другой аттракцион? – предпринял последнюю попытку Ки Су.

- Нет, я хочу этот брелок…

И ссора, продолжавшаяся почти полдня, закончилась поздним вечером у небольшого фонтана, изредка из озорства направлявшего свои хрустальные разноцветные брызги на прохожих. После упреков в том, что Ки Су не подарил ей один маленький брелок, Кёнхва продолжила перебирать уже все его недостатки, а парень стойко игнорировал все это, ведь они были вместе уже полтора года, с начала обучения в старшей школе, и за это время произошла не одна ссора – Ки Су не привыкать.

Но в этот раз он действительно обиделся. Сравнивать его с каким-то боксером? Оскорбительно. Не проходит и дня, как Кёнхва ненароком не упоминает о своих друзьях или чьих-то знакомых, которые занимаются плаванием, баскетболом, хоккеем… Всем, чем угодно, только не составлением новых компьютерных программ. Ведь это так скучно.

Ки Су решительно поднялся с намерением уйти домой, ведь его ждала очередная электронная разработка, но когда он проходил мимо доски объявлений, его взгляд невольно зацепился за сообщение об открытии футбольной секции. Недолго раздумывая, он произнес:

- Что ж, Кёнхва, будь по-твоему! – наверное, слишком громко, потому что, кошка, мирно лежащая на лавочке, тут же спрыгнула и скрылась в высокой траве. Неуловимо быстрым шагом Ки Су отправился по вечерним, скудно освещенным улицам окраины Сеула.

До дома оставалось пройти не так много, всего лишь два квартала по улице, окруженной двухэтажными домами, подпирающими друг друга так, что они казались одним неразделимым зданием. Из-за оград слышались людские голоса, детский смех, доносился лай собак, вспоминавших о своих прямых обязанностях, как только кто-то приближался. Как раз такой лай собак и заставил обернуться Ки Су. Сзади, совсем недалеко, показалась страшная фигура невообразимого чудища, словно огромная улитка тащившего на себе что-то и невнятно ворчащего время от времени. Но присмотревшись, Ки Су понял, что это всего-навсего худощавый парень, пытавшийся утащить на себе непомерно большой рюкзак и футляр для музыкального инструмента. Для столь тощего такая ноша была совсем не по силам.

- Эй, ты не мог бы помочь? – воспользовавшись тем, что на него обратили внимание, громко сказал парень, явно обратившись к Ки Су – других прохожих на этой тихой улочке просто не было.

Глубоко вздохнув, Ки Су побрел назад. Стоило лишь извиниться, сказать, что он очень спешит, и ему бы не пришлось принимать временную работу грузчика, но это ему не позволило такое иногда лишнее чувство как совесть и капелька благородства.

- Пожалуйста, извини за такую просьбу, но я бы сам не донес… - пустился в объяснения парень, поставив рюкзак на асфальт и поклонившись в знак благодарности.

- Да ничего, - смутился Ки Су.

Он уже протянул руку, чтобы взять футляр, но парень резко отошел на шаг со словами:

- Это я понесу сам, - лицо его стало очень серьезно, а большие глаза обрели почти черный оттенок.

Ки Су пожал плечами и взял рюкзак. День и так был не из легких и заканчивался в буквальном смысле очень тяжело. Они шли молча, стараясь не растрачивать силы на пустые разговоры. Темно-синее небо было усеяно звездами, иногда дул слабый ветерок. «У Кёнхва это любимая погода…» - подумал Ки Су, засмотревшись на звезды, и тут же тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей.

- Ты что, в рюкзак кирпичей наложил? – первым не выдержал тишины Ки Су.

- Нет, там только необходимые вещи, - рассеянно ответил тощий незнакомец. – Я приехал сюда жить у родственников, здесь ближе к музыкальному колледжу… - видно, ему тоже хотелось поговорить. – А раньше я жил в Новонгу. Переезжать каждый день через Ханган – очень утомительно.

- И на чем ты играешь? – заинтересовался Ки Су.

- На виолончели, - ответил парень, показав черный футляр в качестве иллюстрации к своим словам. – Можно сказать это мое проклятие, - грустно добавил он. – С самого детства родители уверяли меня, что из меня выйдет прославленный музыкант, делали все, чтобы я занимался только музыкой.

- Но тебе это не нравится?

- Я привык к этому… - просто ответил парень, задумавшись на мгновенье. – Только я всегда хотел заниматься другим делом, не музыкой. И вот результат, - он снова продемонстрировал свою виолончель.

- И чем же? – уточнил Ки Су.

- Каким-нибудь видом спорта… Футболом, например, - после продолжительного молчания ответил парень. Идти стало особенно тяжело, потому что начался крутой подъем.

Преодолев его, Ки Су наконец осознал ответ. Он вспомнил недавно виденное объявление, о чем не помедлил рассказать своему новому знакомому.

- Может, сходим туда послезавтра вместе? – закончил Ки Су.

- Отличная идея! – парень несказанно обрадовался. – Вот кстати и мой новый дом.

Они подошли к одному из многочисленных небольших домов с аккуратной белой оградой, на одном из маленьких столбцов которой спал кот, что все же не мешало ему двигать ушами во сне. Из окон дома лился уютный теплый свет. Ки Су удивленно приподнял брови, увидев дом. Но причиной его удивления не был дорогой автомобиль «Хёндай» новейшей модификации или тщательно выращенные кусты роз, и даже не внезапно проснувшийся кот.

- Кажется, мы теперь соседи… - сказал Ки Су, запустив руку в короткие волосы и почесав затылок. – А, кстати, меня зовут Пак Ки Су, - он протянул руку.

- У Джи Чин, - довольно улыбаясь, произнес парень, пожимая руку. – Большое спасибо за помощь, - он снова поклонился и, проворно подхватив рюкзак, побежал в дом.

- Да не за что… - сказал Ки Су, особо не надеясь, что его услышат, и отправился в соседний дом.

Комната, отведенная для У Джи Чина сестрой его отца, У Мунхи, оказалась не такой просторной, как он ее себе представлял, но удобной и очень уютной – здесь было все необходимое, чтобы заниматься игрой на виолончели. Но будет ли у него теперь время на нее, когда его музыкальное образование не будут ежедневно контролировать родители, и, самое важное, он будет заниматься тем, что нравится ему? Виолончель мирно стояла в углу комнаты, около небольшого книжного шкафа, она ждала своего хозяина, чтобы издать прекрасные волшебные звуки, но Джи Чин не спешил к ней прикасаться. Спустя некоторое время его позвали на ужин.

За столом сидело четверо человек: Мунхи, ее муж ,Хон Мён Су, и две их маленькие дочери, Арым и Исыль. Джи Чин уже давно не был у своих родственников, поэтому ему сразу же бросилось в глаза, как успели подрасти девочки.

Ужин проходил по большей части в молчании – Джи Чину было непривычно сидеть за столом в чужой семье, и чтобы отвлечься, он принялся за разглядывание висящих на противоположной стене семейных фотографий. На одной из них на фоне Галапагосского фонтана в парке Ретиро в Мадриде была вся семья, счастливо улыбающаяся. Да, они довольно часто ездили в другие страны – муж Мунхи держал сеть магазинов, приносивших ощутимый доход.

- В нашем районе дружелюбные соседи, - решила разрядить молчаливую атмосферу Мунхи, оторвав Джи Чина от созерцания фотографий.

- Да, я уже познакомился с одним, - как бы между делом сказал парень и принялся за еду.

- И с кем же? – в разговор решил вступить Мён Су, выглядевший особенно официально в костюме с галстуком, который по рассеянности забыл снять перед ужином.