Страница 7 из 8
Лин сморщилась - старший сын Любимой Наложницы Ян Мей не мог дождаться окончания траура по отцу. Смерть Шу ни капли его не растрогала, а наоборот, утвердила в твердой мысли – сами боги Девяти Небес «расчистили» для него престол. А Первый Министр его во всем поддерживал.
Принцесса свернула в широкий коридор и услышала голоса. Навстречу шла визгливая процессия ревнивых наложниц из Внутренних Покоев. Девушка никогда недолюбливала сварливых, подлых, лживых обманщиц и сплетниц в богатых шелках и украшениях; к ее радости, все они после окончания траура покинут Дворец Сладких Грез; одних отправят в монастыри и храмы, других низведут до статуса рабынь при новых наложницах нового Императора.
Лин нырнула в сторону балюстрад. В огнях весны просыпался девяносто один квартал Шелкового Города, разбросанный по холмам и низинам у подножия Горы Царя Обезьян.
Из Зала Пера и Кисти доносились громкие похвалы придворного поэта. Судя по репликам, он восхищался стихами старшей принцессы Дейю и называл их достойным самой Ши Цзин, Книги Песен Трех Царств.
Лин улыбнулась и признала – каллиграфический почерк давался ей лучше прочих искусств, но в поэтическом мастерстве боги ей отказали. Лин скоро семнадцать, а она так и не сложила ни одной достойной строчки, не говоря уже о стихах или поэмах, коими блистала ее старшая сестра Дейю.
Девушка свернула в новый коридор и минула свиток с наставлением. Витые иероглифы складывались в узор:
«Мир ничуть не изменится, если человек внезапно умрет. Не рухнут небеса, не пересохнут реки, не потухнут звезды, - все останется, как прежде…».
Мыслители прошлых Династий писали «Смерть – есть путь Жизни» и Лин знала – ее мать и отец не ушли в никуда; они вознеслись в мир духов под Нефритовым Источником и обрели вечную жизнь.
- Мы сообщим ей, когда закончится траур. Сейчас не самое подходящее время, Сиятельная госпожа, - принцесса узнала голос Первого Министра Чанг Минга и застыла на месте. Она так увлеклась размышлениями, что не заметила, как подошла к переходам, ведущим во Внешние Покои Изумрудного Дворца.
- Раньше узнает – быстрее смириться, - настаивал женский голос. Лин прижалась к стене и затаилась. Голос принадлежал Любимой Наложнице отца.
- Все это не так уж важно, - рассмеялся будущий наследник Империи, ее сын Ксиу. – От ее желания ничего не зависит.
- Это так, Ваше Императорское Высочество, - соглашался четвертый – генерал Шэнь, а ныне ближайший советник Первого Министра. – Но решение будет принято только по окончании траура по Сыну Неба, да обретет его душа покой.
Принцесса Лин недоуменно моргнула. Эти четверо прежде никогда не собирались тайком.
- Я будущий Император и я не потерплю отказа Лин! – Вспылил Ксиу.
Девушка вздрогнула – они говорили о ней. Похоже, безжалостно решали ее судьбу у нее за спиной.
- Ваше Императорское Высочество, не так громко, - забеспокоился Первый Министр. – Нас могут услышать. Дворец давно не спит.
- Я не боюсь сплетен! – Горячился Наследник Империи. – Лин все равно узнает о свадьбе с Огедеем. Высокая Солнечная принцесса Дейю уедет в Империю Ци и выйдет замуж за принца Энлея. Младшая дочь Императора Шу отправится за Стену в становище кочевников Биши.
- Да, - соглашался генерал Шэнь, - но смею повторить, эти решения еще не окончательны. Второй сын хана Бехмета Огедей заинтересовался принцессой Лин и готов принять ее в дом двенадцатой женой, но я не уверен…
- Вы были генералом, Шэнь. Теперь вы советники Первого Министра, - вскричал наследник, - и меня не интересует, в чем вы уверены, а в чем – нет! Лин выйдет замуж за Огедея, пусть ей придется жить в юрте хоть прислугой, хоть рабыней! Этот брак важен для Срединного Царства. Всем известно – хан Бехмет стар и болен, а его первый сын Чагатай слабоумный идиот. Как только отец отправится на небеса, Огедей зарежет старшего брата. Он не отдаст трон дураку! А вы, славный генерал, и сами прекрасно осведомлены, насколько Огедей воинственен и дерзок. Я не хочу начинать правление, отражая нападки безумцев Биши! Кровные узы - лучшая возможность избежать противостояния с их царством. Лин – Высокая Солнечная принцесса, она дочь Императора Шу Аньфу. Она была рождена, чтобы пожертвовать собой во славу Империи. Таков удел любой из принцесс.
- Да, Ваше Императорское Высочество. Ваша мудрость восхищает, - глухо ответил генерал Шэнь. Послышался шорох одежд – он преклонил перед будущим Императором колени.
Лин зажала рот рукавом и бросилась в арочный переход.
Двенадцатая жена варвара из-за Стены. Двенадцатая жена бессердечного братоубийцы. Двенадцатая жена дикаря-сыроядца.
Мир под Девятью Небесами перевернулся для нее в то утро. Из волос выскользнула заколка с головкой из серебра в виде феникса, с запястья слетел золотой браслет. Девушка выбежала в сад, украшенный красными горящими лампами, и зарыдала.
Как только ее старшей сестре Дейю исполнилось пятнадцать, ее причислили к легендарным красавицам Империи; что, в общем-то, заслуженно. У Дейю была фарфоровая бледность гладкой кожи, утонченность жемчужных глаз, изящный изгиб губ, грация и плавность о которых можно мечтать. Она слагала великолепные стихи и безупречно играла на пипе. Такую нельзя отдавать на поругание кочевникам из народа Биши. Для такой уготовили ложе принца Энлея, будущего правителя Империи Ци.
Лин, в свою очередь, никогда не считали красавицей. Низенькая, по-мальчишески худая и нескладная, без округлых бедер и груди, с темно-нефритовым глазами и губами с опущенным уголками. Ни один благородный наследник не пожелал бы такой уродливой жены, а для кочевника-дикаря – в самый раз.
Двенадцатая жена все равно, что рабыня. Без прав, без надежды, без будущего.
Но кого волновали желания младшей дочери покойного Императора? Они были подобны желанию шелковичного червя, плетущего паутину в свечении летних лучей. И ничего не значили.
* * *
Весь день над Изумрудным Дворцом бушевала гроза.
Лин, под предлогом плохого самочувствия, отослала служанок и закрылась в покоях. Она пропустила ежедневные тренировки в седле с луком, которые обожал ее брат Реншу; не явилась в Зал Пера и Кисти (как настаивал учитель Сян Юй), чтобы поупражняться в мастерстве стихотворения и отказалась спускаться к обеду.
В шуме весеннего дождя, она тихо играла на лютне и, глотая слезы, напевала «За край Последнего Мира».
Спев плач семь раз, Лин завела «Прощай, родительский дом», а после затянула Горькую Судьбу Невесты.
Но, страстная и ранимая девушка не могла долго предаваться душевным терзаниям и под покровом синих облаков вышла в сумрачный сад. Перед глазами замелькали залитые светом павильоны, фруктовые деревья, бесчисленные лица сановников, слуг, евнухов, а потом темный коридор привел в Северное Крыло к Высокому Дому. Лин остановилась у рисовой бумажной перегородки. За ней простирались владения генерала Шэня, советника Первого Министра.
- Ваше Императорское Высочество? – Слуга распластался ниц. – Что вы здесь делаете в такой час?
- Я, - принцесса вскинула голову и придала голосу твердости, - я хочу говорить с господином Шэнем.
- Сейчас вечер, моя госпожа, - ответил слуга, - и господин занят…
- Немедленно сообщите, что его желает видеть Высокая Солнечная принцесса Лин!
Слуга вздрогнул, вскочил, отвесил три низких поклона и, не поднимая глаз от пола, попятился к перегородке. Через минуту она распахнулась и принцесса решительно шагнула в мужские покои.
В зареве свечей сверкали золотые статуи богов Девяти Небес. Стены покрывали свитки с иероглифами, своды украшали плетения трав и цветов, бумажные перегородки скрывали тени женских фигур.