Страница 3 из 4
Распутин, Белов и Астафьев относятся к писателям-деревенщикам, в творчестве которых тема сельской жизни раскрывается с учетом психологических и нравственных проблем. «Распутин 1970-х гг. изображает современную действительность сквозь призму природно-космического порядка бытия. Складывается особая распутинская мифопоэтика, подвигающая исследователей его творчества сравнивать его с У. Фолкнером и Г. Гарсиа Маркесом. Художественное пространство прозы этого периода Распутина организовано по вертикальной оси «земля» – «небо» – как система восходящих окружностей: от «житейской круговерти» до «вечного круговорота жизни» и круговращения небесных светил. В своем творчестве Распутин исходит из представления о норме жизни, заключающейся во взаимной согласованности противоположных начал бытия. Залогом такого целостного гармонического восприятия мира является жизнь и труд человека на земле в согласии со своей совестью, с самим собой и жизнью природы», – пишет один из критиков.
Повести «Прощание с Матерой», написанной в 1976 году, предшествовал очерк Распутина «Вниз и вверх по течению», опубликованный в 1972 году. Тема очерка во многом перекликается с тематикой повести. Герой очерка Виктор едет на теплоходе навестить родителей, которых переселили из затопленной деревни, как и матеровцев. Люди, разобрав свои избы, перевезли их на новое место, но жизнь как-то не задалась. Утрачены корни, что сказалось на настроении людей, на работе, на взаимоотношения между жителями, которые стали жестче и малоприветливее. Ничто больше не радует, кажется, что всё стало хуже и не то: и рыба другая, и вода не та, да и птицы куда-то улетели, – будто сама природа восстала против изменений. Да и на Матере не все в порядке было перед затоплением, – остров и деревня будто застыли в ожидании Апокалипсиса: «Та Матёра и не та: постройки стоят на месте, только одну избенку да баню разобрали на дрова, все пока в жизни, в действии, по-прежнему голосят петухи, ревут коровы, трезвонят собаки, а уж повяла деревня, видно, что повяла, как подрубленное дерево, откоренилась, сошла с привычного хода. Все на месте, да не все так: гуще и нахальней полезла крапива, мертво застыли окна в опустевших избах и растворились ворота во дворы – их для порядка закрывали, но какая-то нечистая сила снова и снова открывала, чтоб сильнее сквозило, скрипело да хлопало; покосились заборы и прясла, почернели и похилились стайки, амбары, навесы…».
Очерк «Вниз и вверх по течению» во многом биографический: автор рассказывает о судьбе своей родной деревни, затопленной так же, как и деревня с острова Матера. Очерк стал подготовительным плацдармом к написанию повести «Прощание с Матерой». В интервью в «Литературной газете» писатель сказал, что «не мог не написать «Матёру», как сыновья, какие бы они ни были, не могут не проститься со своей умирающей матерью. Эта повесть в определенном смысле для меня – рубеж в писательской работе…На Матёру уже вернуться нельзя – остров затопило, придется вместе с жителями деревни, которые мне дороги, перебираться в новый поселок и посмотреть, что станет с ними там».
Писатель воплотил свой замысел и в повести «Пожар», где он описал жизнь людей, снятых с насиженных мест и помещенных в леспромхоз Сосновка, кстати, у соседнего поселка не менее банальное название – Березовка.
В. Распутин не выступал против объективных социальных и экономических улучшений жизни, но считал, что люди, оторванные от своих корней, могил предков, теряют морально-этические, культурные и духовные связи во времени и пространстве, превращаясь в варягов в собственной стране.
Жанр, сюжет, композиция
Повествование можно отнести к жанру социально-психологической повести, основная тема которой – прощание: прощание с предыдущими поколениями, с землей – прародительницей, с малой родиной. Тема ассоциируется с историями бесследного исчезновения античных народов, островов, континентов, и вносит мотив не отвратности судьбы. «И опять наступила весна, своя в своем нескончаемом ряду, но последняя для Матёры, для острова и деревни…».
Итак, сюжетная линия медленно, но целенаправленно ведет к затоплению небольшой сибирской деревни Матеры, расположенной на острове с одноименным название и ставшей символом гибели цивилизации, природы и человека. Затапливали не просто деревеньку, а последний островок былинной Руси, где жили традиции предков, где люди жили в согласии со своей совестью и со всем окружающим миром. Людей переселяют на новое место, однако, не все готовы порвать с прошлым, особенно это трудно дается старикам и старухам. Как известно, старое дерево на новом месте не приживается, поэтому так и сопротивляются старухи во главе с героиней повести Дарьей переезду, решив остаться и принять смерть в стенах родного дома, охраняя деревенское кладбище с православными крестами и могучий листвень – языческое Древо жизни. Кто по моложе, как Настена, смотрит вперед, не оглядываясь назад, потому что для них жизнь продолжается, но не для Дарьи. Лишь один из матёринцев, Павел, навещает старуху, надеясь приобщиться к истине. Павел делает попытку вырваться из мира машин и роботов и вернуться к живому теплу земли, однако, островок тепла обречен на исчезновение: «Наблюдая за матерью, Павел все больше убеждался, что, рассуждая о переезде, себя она нигде, кроме Матёры, не видит и не представляет, и боялся того дня, когда придется все-таки ее с Матёры увозить».
В финале повести в деревне остается только мифический Хозяин Острова, отчаянный крик которого, звучащий в мертвой пустоте, завершает повествование: «В раскрытую дверь, как из разверстой пустоты, понесло туман и послышался недалекий тоскливый вой – то был прощальный голос Хозяина. Тут же его точно смыло, и сильнее запестрило в окне, сильнее засвистел ветер, и откуда-то, будто споднизу, донесся слабый, едва угадывающийся шум мотора». «А вместо сердца пламенный мотор», – так пелось в популярной когда-то песне, недаром повесть заканчивается именно словом «мотор», автор предупреждает, – предавая предков, человеческая душа действительно может превратиться в мотор, в кусок холодного равнодушного железа. А равнодушие – это самое большое преступление.
Композиционно повесть состоит из 22-х глав и построена так, что читатель постепенно окунается в духовное и физическое пространство Матёры, знакомясь с ее историей и, сопереживая, становится невольным соучастником происходящих событий.
В первой главе повести автор уделяет больше внимание острову и самой деревне, изобразив общий портрет её жителей и их прародителя: «Тот первый мужик, который триста с лишним лeт назад надумал поселиться на острове, был человек зоркий и выгадливый, верно рассудивший, что лучше этой земли ему не сыскать». Всякое повидала Матера на своем веку, – и хорошие, и плохое, но люди не уходили с насиженным мест, прижились, сроднились с островом. «…Жила деревня, перемогая любые времена и напасти, триста с лишним годов, за кои на верхнем мысу намыло, поди, с полверсты земли, пока не грянул однажды слух, что дальше деревне не живать, не бывать». Вторая глава знакомит читателей с главной героиней произведения Дарьей, «самой старой из старух»: «лет своих в точности никто из них не знал, потому что точность эта осталась при крещении в церковных записях, которые потом куда-то увезли», и с другими обитателями острова. Это были люди с глубоко народными корнями, которые прочно удерживали их в жизни. Автор обстоятельно рассказывает о быте и заботах своих персонажей, о их судьбах, тесно переплетенных с судьбой Матёры, связь эта будет прослеживаться, углубляться и исследоваться на протяжении всего произведения. Именно во второй главе завязывается основной нравственный конфликт, получивший развитие в третьей главе повести: старик по имени Богодул – «пугало огородное» – приносит новость пьющим чай старухам: «Мер-ртвых гр-рабют!» Работники «сам-аспид-стансыи» (санэпидемстанции) «доканчивали свое дело, стаскивая спиленные тумбочки, оградки и кресты в кучу, чтобы сжечь их одним огнем», – шла ликвидация деревенского кладбища. Для жителей Матёры это было равносильно надругательству над святынями, над памятью живых о мертвых, но дорогих и близких людях, которые уже не могут постоять за себя, а потому живые несли двойную ответственность перед своей совестью. Происшествие на кладбище обернулось глубокой психологической травмой, усугубленной циничным «объяснением»: «на этом местe разольется море, пойдут большие пароходы, поедут люди… Туристы и интуристы поедут. А тут плавают ваши кресты. Их вымоет и понесет, они же под водой не будут, как положено, на могилах стоять. Приходится думать и об этом…». Обо всем подумали начальники, даже интуристов не забыли, а вот о том, каково людям видеть варварское отношение к могилам предков – никого из них не интересовало. Главное выполнили «установку», «постановление», «решение». «Разрази ты его, господь, на этом месте, не пожалей. Не пожалей!», – кричит возмущенная Дарья. Об обрушившейся на головы людей беде рассказывает Распутин в своей философской повести «Прощание с Матёрой!». Еще Пушкин утверждал, что «неуважение к предкам есть первый признак безнравственности».