Вредная

В замок я проскользнула через потайной ход. Магическую защиту на него накладывал Верес (так что меня, снабженную соответствующим амулетом, она пропустила безропотно), а человеческой здесь даже не пахло — о ходе знали только мы и непосредственно царствующий монарх с племянницей. Вообще-то, как жена придворного мага, я имела законное добропорядочное право прошествовать мимо стражи через центральный вход не только с гордо поднятой головой, но и с нахально вздёрнутой мордой в любое время дня и ночи… Но старые инстинкты брали верх. Кроме того, зачем отказывать себе в таком простом человеческом удовольствии одурачить парочку олухов на посту, особенно — парочку десятков?

Когда я неслышной серой тенью проскочила по коридору мимо королевской опочивальни за спинами сладко подремывающих на копьях стражников, мелькнула шаловливая мысль: а не расширить ли наше с Ларриной маленькое предприятие в Ясневом Граде до Шаккарского дворца, взяв придворного мага в подельники? Тут-то я заработала бы поди втрое больше, чем на самоуверенных дриадах — уж на что на что, а на жалование стражники, так сказать, не жаловались.

Я вздохнула — из пасти вырвался тихий рык, который, однако, уже никто не услышал — и рассталась с грёзами о легком обогащении. Верес заявит, что сие есть бесчестное деяние, несопоставимое с его моральными принципами, к тому же в деньгах у нас нужды нет — ни в выжуленных, ни в честно заработанных. А как же веселье?!

Я воспользовалась ещё одним тайным ходом — на сей раз уже внутридворцовым — за огромной картиной в пол, до того лестно изображавшей оборотня, кровожадно разинувшего окровавленную зубастую пасть в раскоряченном прыжке, что даже у меня шерсть на загривке шевелилась каждый раз при встрече с этим полотном. Для пущего эффекта глаза чудища были намалеваны зелёной фосфоресцирующей краской и светились в темноте, аки два фонаря. А музой для сего очередного живописного шедевра любимой королевской племянницы, между прочим, послужила я! Попросить прощения, что ли, у всех слуг и придворных, которым в потёмках довелось наткнуться на мой «портрет»?.. Так ведь не простят. Особенно прежний коннетабль, высунувшийся из опочивальни напротив, чтоб схватить служанку за аппетитное место, а схвативший инфаркт.

Трусцой попетляв по узкому каменному коридору, вынырнула я, толкнув с наружной стороны замаскированную под участок обоев дверь, уже в личной опочивальне придворного мага.

Наш дом стоял всего за две улицы от дворца, и Верес честно старался под вечер в него возвращаться — но должность королевского мага была хлопотной, и удавалось ему это далеко не всегда. Порой он вынужден был безвылазно сидеть во дворце несколько дней кряду — но ни я, ни Ройм с Рией не жаловались. Так было уж куда лучше чем в Стармине, где от него из командировок не было ни слуху ни духу месяцами, и о том, жив ли он вообще, оставалось только гадать на кофейной гуще. Да и я не скучала: в конце концов устала наниматься ко всем травникам подряд и открыла свою маленькую лавку снадобий прямо в пристройке сбоку нашего дома: и далеко ходить не надо, и Ройм с Рией были при деле, а главное — у меня на виду.

…Насколько это было возможно, потому что Ройму уже исполнилось шестнадцать, и удержать его целый день на моём виду можно было разве что цепями. Зачарованными.

Ну или нагрузив работой по самые уши.

Да и за восьмилетней Рией глаз да глаз был нужен — бойкая девчушка росла (хе-хе, вся в меня) и к своему магическому дару, в отличие от Ройма, интерес проявляла нешуточный — уже инциденты с её экспериментами были. То часть крыши обвалилась, то несчастная Рыжая кошкой замяукала. Верес, конечно, с восторгом занялся обучением дочери, но по-моему, сделал только хуже: теперь Рия точно знала, что именно ей делать для достижения желаемого эффекта. Силенок и сноровки для большинства заклинаний у неё, разумеется, не хватало — и ещё долго не будет хватать, — но Верес, распираемый отцовской гордостью, уверял, что потенциал у Рии прекрасный. Видно, придётся, как время придёт, отослать её в Старминскую Школу Чародеев, Пифий и Травниц — хоть меня и корёжило от морды до хвоста при одной мысли о том, чтоб в обозримом будущем расстаться с дочерью на несколько дней, не говоря уж — лет. Испытывала я эту Старминскую школу на собственной шкуре — безопасностью там и для обычных адептов не пахнет, а уж для оборотня!..

Я сердито расфыркалась, забыв, в какой ипостаси нахожусь — а находилась я, между тем, уже в человеческой, с комфортом разместившись в разобранной постели и поджидая Вереса. Временное одиночество я скрашивала за увлекательнейшим чтивом, которое откопала здесь же, на одной из книжных полок.

Пламя всех трёх свечей в подсвечнике на прикроватном столике синхронно колыхнулось, когда потайной ход снова открылся. Я услышала шаги ещё за пару минут до того и даже не шелохнулась, только перевернула страницу.

Верес, завидев меня на кровати, почему-то затрясся, а потом и захихикал в свете скользнувшего за ним в комнату пульсара.

Хм. Я, признаться, ожидала несколько другого эффекта… Ну хоть не возрыдал с досады, и на том спасибо.

— Чего смешного?

— Да ничего… Просто сегодня за беседой как раз о тебе вспоминали.

— К ночи, незлым тихим словом? — с энтузиазмом предположила я.

— Днём. У меня вся одежда в твоей шерсти. Один… ээ… пострадавший кентавр заметил и поинтересовался, есть ли у меня собачка, — всё ещё улыбаясь, пояснил Верес, скидывая жакет. — Пришлось согласиться с прозорливым утверждением, а то у него и без того воображение было потрясено.

— Ну так и ответил бы, что у тебя уже собственная псарня из трёх штук. Хвостиком повилять? — ехидно предложила «собачка».

— Не рычи, Шел, — придворный маг, скинув рубаху, умиротворенно вздохнул и на локте подлез мне под руку. — Что читаешь?

Я ухмыльнулась, но вслух для порядка возмутилась:

— Тебя в постели ждёт абсолютно голая женщина, а тебя только это интересует, колдун?

И тут же, зевнув, мстительно ввернула:

— Так и знала, что после стольких лет вольной жизни без каких-либо обязательств не надо было соглашаться узаконивать наш вражеский союз в твоих глазах! Поставил на меня метку и, как любой мужик, тут же потерял всякий интерес.

Безмятежно настроенный Верес на мои провокации поддаваться отказался.

— Напротив, Шел: в абсолютно голой женщине в моей постели меня интересует абсолютно всё — включая книгу в её руках, — улыбнулся он, склоняя голову и мимолетно касаясь губами моего бедра. Узкая тёплая ладонь Вереса ласкающе прошлась вдоль моей спины.

Я, довольно выгнув позвоночник, милостиво отпустила Вересу грех непрелюбодеяния и сунула ему под нос один из книжных разворотов не так давно отпечатанного, последнего тома «Белорских хроник». С иллюстрациями.

Верес наверняка уже видел, но тоже посмеялся. Художник постарался на совесть. В два раза укрупненный огнедышащий дракон, единолично сражающийся с десятком загрызней в памятной битве за замок чародеев-ренегатов, смотрелся донельзя героично. И уж куда более вдохновляюще для потомков, чем отвлекающий внимание Мрак, с красноречивым тролльим трехэтажным улепетывающий от кровожадных вражеских псин во весь дух. Летописи не терпят достоверности — а то, не дай боги, потомки их прочтут и действительно узнают, как всё там было на самом деле!

Верес отобрал у меня книгу и с похвальным усердием приступил к развеиванию моих сомнений в прежней пылкости его чувств. Через пару минут я была уже твердо убеждена, что огонек в нашем семейном очаге ещё бодренько пляшет, а ещё через четверть часа — что тот ревёт в нем с такой устрашающей силой, что как бы вся изба к мракобесам не сгорела! Пришлось, как и Верес, не словом, а делом приносить колдуну свои извинения.

— Не уходи. Оставайся здесь до утра. Позавтракаем… — мечтательно протянул Верес, борцовским захватом ловя меня поперёк живота, когда я уже вознамерилась покинуть отжалованное ему роскошное дворцовое ложе.

Я плюхнулась назад, и колдун, тоже сев в постели, подтянул меня ближе, заставив облокотиться на него. Острый подбородок упёрся мне в плечо.