Страница 46 из 73
- А ты знаешь, папуль, вчера, али позавчера наши студенты объявили забастовку в знак протеста против снятия декана факультета Макаровой.
- Что? забастовка? - завопил он, задвигался так, что стул под ним стал поскрипывать. Зоя уронила лицо в ладони, испугавшись того, что сказала. - Забастовка, говоришь? Да вас всех расстрелять надо! Вы -политические преступники, вот кто вы есть. Государство их бесплатно обучает, понимаете, а они бастовать! Распустились, сволочи. Я завтра же позвоню в КГБ, пущай разбираются! Четвертовать, жечь на костре и пепел над Атлантическим океаном развеять! Ты в забастовке участие принимал? - устремил он свои глаза на зятя. - Может, ты и организовал енту забастовку?
- Я вчера хотел попросить у вас пистолет и всех перестрелять, но постеснялся, - сказал зять.
- Папульчик, ну не злись, что ты так разволновался? На западе студенты тоже бастуют - и ничего,- сказала Зоя.
- На Западе бастуют? Правильно делают. На Западе нет свободы, там студенты борются против эксплуататоров. А у нас против кого бороться? Да и вообще, о чем это ты говоришь? Да знаешь ли ты, что всех вас надо сослать в Сибирь, пожизненно и никогда, ни при каких обстоятельствах не отпускать оттуда? - все более распалялся Никандр и даже стукнул кулачищем по крышке стола. - Была бы моя воля, я бы из вас жилы тянул раскаленным пинцетом, током мозги прошибал. Я, когда партизанил в лесах Белоруссии, среди нас никакой забастовки не было.
- Неправда, - сказал зять. - Вы там все время сидели, а значит, у вас была сидячая забастовка. Другие партизаны с немцами воевали, а вы отсиживались, да крестьянских коз отлавливали на мясо. Вот вы и бастовали. И потом, почему бы вам ни изложить свои соображения в письменном виде и не послать в КГБ СССР? Нам бы устроили второй Бабий яр, - чем плохо? - спросил Женя тестя, как можно спокойнее.
- Ты не поднимай свой голос, - сказал Никандр, уставив на Женю свои бычьи, налитые кровью глаза. -Я знаю, к кому ты испытываешь симпатии... У тебя брат сидел? сидел. Вот и весь сказ. Если бы ты был постарше, ты был там же, где и он. Ты- западник, а значит - бандер и этим все сказано. Вам американские империалисты во сне снятся. Я не знаю, как тебя в университет приняли, это ошибка какая-то.
- Все понятно. Не понятно только одно. Как же так случилось, что бандер, враг народа, сидит с вами за одним столом и хлебает с вами иногда прокисшие щи, а по ночам ублажает вашу дочь весом в девяносто килограммов?
- Вон отселева! Валя, дай мне пиштолет, я чичас разделаюсь с энтим ублюдком! А ты, Зоенька, тоже мне дочка, врага в дом привела, а я хотел тебя за дупломата замуж выдать.
Никандр, пьяный, кричал и собирался запустить миской с кусками недоеденного мяса в ненавистного зятя, но его супруга Валентина и дочь повисли у него на шее, стали покрывать поцелуями лысину и потом увели в спальню.
- Дурак ты, - сказала Зоя, когда вернулась из спальни отца, - разве можно возражать отцу, особенно, когда он малость приголубил водочки. Да он же нас кормит. Ты никуда не уходи, он проспится, а утром уйдет на работу. Я тоже учту и не буду ему сообщать никаких новостей больше. Он партизанил, советскую власть защищал, поэтому так болезненно на все реагирует. Ты бы тоже так поступил.
- Никогда в жизни, - отрезал Женя.
- А откуда ты знаешь, сколько я вешу? - спросила она.
- Как откуда? Толстая как бочка, это у тебя от лежания. Ты лежишь сутками и матери не помогаешь, хоть бы посуду, когда вымыла.
- А ты для чего?
- Ты знаешь, я чертовски устал, постели мне на кушетке сегодня, хорошо?
- Сам себе стели, не барин, - сказала она.
Утром следующего дня Никандр ушел на работу, как обычно, не сказав никому ни слова, а вечером усадил Женю напротив себя, налил стопку и сказал:
- Я вчерась немного погорячился, ты не серчай. Пущай она оканчивает юнирситет, и мы начнем писать книгу о партизанском движении. А чичас я тебе дам боевое задание. Мне сегодня, опосля обеда звонил мой друг, полковник авиации Лунин из Ташкента. У его дочь Неля хотит перевестись сюда в ентот юнирситет. Ты в ихнем активе, попытайся содействовать ее переводу. Мой друг тоже потом сюда переедет, мы с им партизанили. Как только Зоя окончит учебу, мы все вместе поедем по тем партизанским местам собирать материал и писать книгу. Лунин тоже с нами поедет.
- Это те, что были в Ашхабаде, а потом в Ташкент перебрались? - спросила Зоя. -А когда она приедет?
- Это пока неизвестно.
- Я хочу на море, я не собираюсь тут, кого-то ждать, - сказала Зоя.
- Мы его оставим здесь, пущай он устраивается на работу. На любую, нечего ему на море ехать. И пусть ее ждет. Как только она приедет, он пущай ее устроит, и тогда может к матери поехать, - сказал Никандр.
Ночью Женя крепко спал на топчане и проснулся оттого, что кто-то проводил мягкой рукой по лицу. Он открыл глаза.
- Кто это? Что случилось?
- Миленький, это я, твоя любимая супруга. Ты прости меня, я очень груба с тобой, больше этого не будет. Я чувствую, что мы не сможем сохранить семью. Нам надо отсюда уехать. Здесь нас терроризируют, я не могу так, - говорила Зоя, и слезы стали капать у нее из глаз.
- Иди спать, завтра поговорим, - сказал Женя, держа ее мягкую пухлую руку в своей.
- Нет, я хочу сейчас.
- Сейчас два часа ночи, кто решает семейные проблемы в такое время?
- Я хочу сейчас. Вот хочу и все, - потребовала она.
- Ну, давай.
- Уедем к тебе на родину. Мне там очень нравится. Я буду там работать, а ты переведешься на заочную форму обучения, и мы всегда будем вместе и только вместе. Не для того я выходила за тебя, чтобы, где-то в глуши, вдали от цивилизации, торчать одной в ожидании своего возлюбленного.