Страница 63 из 73
На следующий день под покровом ночи Женя подошел к дому Люды, постучал в деревянную раму окна, зашторенного изнутри, и терпеливо стал ждать. В доме никто не подал признаков жизни. Он постучал еще раз трижды, как было условлено. Открылась форточка, она высунула прелестную голову. Тепло разлилось по всему телу его, глаза его засверкали как угольки во мгле
- Заходи скорее, - шепнула она, подавая руку. - Сейчас зажгу свечу. Ну, чего ты, пусти, я же вся...твоя, твоя.
Ее прелестная рука коснулась его головы, а пальчики стали теребить волосы.
- Я иду отпирать дверь, она на запоре.
Он схватил ее руку, стал покрывать каждый пальчик по очереди поцелуями, а потом впился в полуоткрытые губы.
- Я вижу тебя в темноте, ты такая загадочная и такая прекрасная, сам Бог послал мне тебя такую...почти неземную, - лепетал он, а она все вырывалась, чтобы открыть дверь.
- А я тебя не вижу, - сказала она, когда он обнимал ее уже в комнате, тесно прижимаясь к ее телу своим пылающим телом.
- Видеть не обязательно, - произнес Женя, задыхаясь.
Она поняла его и дрожащими руками стала расстегивать на нем рубашку, а Женя шарил руками по ее платью, искал молнию на спине, но ничего не находил.
- Я сама, - шепнула она и сняла платье через голову. А больше на теле ничего не было. Его дрожащая рука опустилась вдоль живота и застряла в волшебном бугорке, в котором он какое-то время спустя утонул, как в теплой наполненной благовониями ванной. Казалось, лишняя энергия покидает его, он отдает эту энергию ей, своей возлюбленной и оттого необыкновенно счастлив: глубокий стон, даже вскрик был благодарным ответом. Блаженство расслабленности длилось всего несколько минут, а потом он весь целиком вошел в волшебную пещеру, которой, казалось, невозможно было насытиться. Нет, это не был обычный секс, связанный с удовлетворением животной страсти, обычной похоти, это было единение душ, слияние сердец, взаимопроникновение в психику друг друга.
Только сейчас Женя понял, что прежней семьи больше не существует. Это тяжелая ошибка, но ошибка исправимая и ее надо исправить, во что бы тони стало. Какой угодно ценой. Пусть люди говорят, что разбивать семью нехорошо, что это против воли Божьей. Но семьи не существует больше, а, следовательно, и разбивать нечего.
- Не хочешь ли ты перекусить, мой милый, возлюбленный мой? Не одевайся, хорошо? Сейчас только закрою штору. Уже довольно поздно, - сказала Люда, и первая поднялась с любовного ложа.
Она зажгла свечу, поставила на небольшой столик возле кровати, полный яств и вина. Они ужинали, но мало пили. Он все смотрел на нее, будто впервые видел: морской феей, только что выплывший из воды она казалась ему. Ладонь легла на тугую грудь и губы прилипли к ней. Она обхватила его голову ладонями и впилась ему в губы.
- Ты любишь меня, любишь, я это знаю, чувствую, мне никто так сильно не любил. Ты не знаешь, что это значит для женщины, когда ее любят. Правда, ведь, это правда, я для тебя - все? Скажи: да, да, да!
Он взял ее на руки как маленького ребенка-первенца и стал кружиться с ней по комнате, целуя ее в грудь и в губы.
В постели она захотела быть седоком, чтоб попрыгать на лошадке. Две слезинки скатились по щекам возлюбленной, упали ему на грудь, горячие, будто подогрели их на сковородке.
- Жеребец мой милый, до чего ты вынослив! Как хорошо на тебе кататься, - лепетала она, закатывая глаза. Вот ради этого маленького отростка, который творит внутри нас что-то невообразимое, мы тяжело рожаем, идем на аборты, совершаем дикие поступки в состоянии ревности. Да, да, я это только сейчас поняла. И я тебя теперь не отдам ей ни за что! Даже если подвергнусь четвертованию. Ты веришь мне, веришь, ну скажи, только правду, одну только правду и ничего больше.
Женя покрывал ее тело жаркими губами, и все повторилось с еще большей страстью. Это была агония любви, и длилась она до самого рассвета. Никогда Женя не был таким усталым и таким счастливым. Они поднялись, присели к столу, много ели и подкрепились вином.
- Ну, как мой дорогой теоретик?
- Ты знаешь, ничего лучшего в жизни я не ощущала. Это невозможно передать словами, это невозможно описать. Но только от любимого человека можно это получить. Может, следующее поколение будет более свободно общаться друг с другом, и слабый пол будет чувствовать себя раскованным, исчезнет страх иметь нежелательного ребенка, но люди потеряют прелесть контакта. Ты к своей Лизе остыл еще и потому, что она доступна тебе, как стакан воды. У вас контакт - обычное явление, у вас любви нет. А без любви не надо подставлять губы, не стоит ложиться под мужчину. Это просто удовлетворение своей похоти. Наш контакт - это вершина нашей любви. Я тебя еще больше люблю, ты стал мне родным, а я...я - твоей рабыней.
- Прекрасная моя рабыня, я не знаю, как оставить тебя, куда идти, чтоб дать возможность тебе пойти на работу.
- Расстанемся только до вечера, до вечера, ничего не поделаешь. Вечером так же приходи.
Женя шел домой усталый, сонный и счастливый, как никогда. Он спал до обеда. Мать стала тормошить его.
- Что с тобой, сынок? где ты вчера был всю ночь?
- В гостях.
- Ну, смотри, не поступай так, как некоторые: жена с порога, а муж - в гости. Это нехорошо.
- В эту ночь я буду дома ночевать, - сказал Женя, обнимая и целуя маму.
- Милый! Я не могу больше без тебя, не знаю, что со мной. Иди скорее ко мне! я вся извелась уже,- говорила она, не помня себя, не отдавая отчета, что делает... - О Боже, как хорошо! Как это все прекрасно! Сделай все, чтобы он как можно дольше был во мне, массировал мои мышцы. Еще! Еще! Я скоро сойду сума, о-о-о!
Пот выступил у нее на лбу, по щекам катились слезы радости и счастья. Она торопилась и торопила своего партнера. Вот уже скрипнула дверь, Аня стала подниматься по лестнице.