Страница 18 из 18
Я не понимал.
— Держи. Восьмизарядный револьвер типа «Тайпан». Заряжен патронами, которые с одного выстрела разносят бошки в хреново мясо. Твоя задача, сынок, предельна простая. Или ты выйдешь из загона с моим револьвером и сухими штанами, или я проделаю тебе третий глаз, и ты уже точно не увидишь «мокрую курицу». Ты понял меня, сынок?
— В чём я провинился, мистер Годони? Я же ничего такого, я ж всегда старался, когда вы просили, делал всё, что велели.
— Тш-тш, не скули Инси, ты ж мужик, а завыл аки баба. Я ж тебя ни в чём и не обвинил, ведь тогда бы мы точно так мило не болтали. И уж я бы наверняка не доверил тебе свой револьвер, а? Смотри! Видишь пасущихся коров, да? Жуют травку, срут под себя, глядят на нас, как на говёные объедки. А мы их жрём, а? Жрём по четыре пятьдесят за килограмм.
Ларри замолчал и пошёл. Мои ноги стали ватными, промчалась шальная мысль — драпать, пока цел. Ларри встал в противоположном углу загона и заорал, что-то вроде «понеслась», выстрелил в воздух из ружья, отобранного у сторожа. Коровы засуетились, стали топтаться и толкаться. Ларри выстрелил ещё раз и погнал стадо в мою сторону. Я оглянулся — забор и чистое поле. Если я перемахну через ворота загона, то никогда не вернусь в Генцелад. Если вообще выживу. Коровы разъярились, мчали на меня, выдирая дёрн из-под копыт, гудели. Топот сотрясал землю и мои нервы. Я растерялся, хотя вернее всего было выстрелить в воздух, погнать стадо обратно, пригрозить. Но я ценил вверенный мне «тайпан», ценил редкие патроны и не позволил себе бесталанно их растратить. Осёл! Первая плечистая корова промелькнула мимо, почти не побеспокоив. Но вторая и третья едва не задели. Надвигался пул из шести особей. Я взвёл курок и открыл огонь. Палил куда попало, ранил одну в бедро — она замычала, толкнула соседа, и они завалились на землю, сбив других коров. Их обошла бурая и злая особь. Я прицелился, спустил крючок — попал в яблочко, коровий череп треснул и лопнул, туша рухнула и вздыбила землю. Я спрятался за её телом, пока меня огибало остальное стадо. Патрона четыре в запасе, но нужно ли стрелять ещё? Какой смысл у этой проверки? Очередная северная корова врезалась в прикрытие, и меня отбросило прямо под копыта. Я увернулся от пары мощных лап, прострелил одной брюхо, оттуда вылился чан крови, и вывалилось до конца не сформированное тело жеребёнка. Я взвыл, потому что измазался в крови и слизи, потому что не хотел убивать. Последняя корова, тощая и проворная, проскакала мимо, даже не удосужив меня вниманием. Стадо столпилось в углу загона, ещё волновалось, шумело. Ларри схватил меня за руку, потащил за собой к умирающей корове. В его руке блестел нож. Он посадил меня на красную траву, а сам склонился над брюхом коровы и вспорол его. Скотина в последний раз громко замычала и сдохла. Ларри запустил ручищу в кишки и вытянул брикеты, обвязанные ремешками из сыромятной кожи. Бросил брикеты мне, полез ещё. Шесть квадратных слитков, упакованных в писчую бумагу и обвязанных ремнями.
— Если покопаться, у каждой пятой та же дрянь, — сказал Годони, вытирая руки о свой жилет. — Наркота «пыльная заря», ядрёный синтетик. Эти говнюки крысят за моей спиной, бракуют скотину на вывоз, и мнят, хитрые мошонки, что у них всё на мази! Дилдо им в зад, а не моих бурёнушек, мальчик мой!
Вывернуло меня за двоих, вышло вчерашнее мясо, вылилась медовуха. Ларри крякнул, похлопал меня по заднице и позвал к другой дохлой корове.
— Глянь, сынок, видишь шов? Скажи как хирург, ладный шов или говно? Профи делал?
Шов был плохим: стянут, как попало, края не обработаны, кое-где проступили гнойные раны, дряхлый морской узел. Этот шов слепил студент академии или недоучка: есть навыки, но они не отточены. Так я и сказал Годони, который потёр усы и ещё раз похлопал меня по плечу.
— Ты бы лучше сделал, да? Лады, почистись и прыгай в грузовик. Экскурсия закончена. — И добавил, раскурив сигару. — Это ж надо, а балабол Мануэль в кой-то веки не обосрался со своими обещалками.
Мануэль Траск пытал меня недели две, выясняя, что стряслось в той поездке, почему мы вернулись, вымазанные грязью и кровью, и отчего остаток того дня Ларри срывался на всех подряд, и даже вмазал своему псу, которого очень любил. Я намекнул, что всему виной наркота, но Эль требовал подробностей. Их я дать не мог. Ларри ничего не запрещал, ни словом не обмолвился, чтобы я помалкивал или вроде того. Просто я решил, что буду держать рот на замке. Через пять дней наша выходка аукнулась, но отдуваться пришлось мне и Элю. Кто бы сомневался.
Я провожал Джулию, мы провели отличный вечер, почти свидание. Когда с кем-то видишься каждый день, перестаёшь подмечать мелочи в его внешности и поведении, начинаешь относиться, как к должному. Прогулка по ночному Генцеладу должна была встряхнуть нас. Мы усердно катались на каруселях на рыночной площади, взяли еду на вынос в ресторане и уплетали её на набережной. Учились общаться заново, видеть не привычного соратника, но таинственного незнакомца. Получалось неважно. Джулия дразнилась, кривлялась, флиртовала, но наигранно, жеманно. Моя идея провалилась, мы не ощутили тот укол, который судьба сделала нам в подтрибунном помещении Киртаса. Но стоит признать, что и без романтических переживаний дела шли неплохо: мы наслаждались друг другом, могли дурачиться и не оглядываться на косые взгляды. Джулия сложила руки на груди, насупилась и сказала, что может удовлетворить меня прямо здесь, на глазах у прохожих. «Темнота, никто ничего не увидит, — говорю, — слабая заявка на подвиг». Она пихнула меня, и сбежала в парк Вельянса. Спряталась за деревьями, хихикала, а я её ловил. Набегавшись, я сдался, постелил на траву шарф и уселся. Джулия плюхнулась рядом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Полную версию книги можно приобрести на сайте Литнет.
Смотрите другие книги, где автором является Платон Романов
А вообще вы любите жанр Фантастическая литература, так как читали уже вот столько книги: 2