Рассвет в Миссури

Coffee Break

Я много работала перед грядущем сентябрем, чтобы финансово подготовить себя к учебному году.

С началом занятий количество моих смен уменьшится, а значит, и зарплата тоже. Несмотря на это, я была благодарна Шэйну; уже второй год подряд он выручает меня со сменами и помогает оплачивать университет. В какой-то степени, он мне как старший брат.
Как только я получила новое расписание, мы составили с Шэйном мои рабочие смены.
Мое рвение работать каждый день он не поддержал, аргументируя это тем, что если я растрачу все силы и выгорю — то не смогу ни нормально учиться, ни работать, а это никому не надо.

Хотелось бы мне противостоять этому аргументу, хотя головой понимаю — Шэйн прав. Прямо как старший брат.

Со всеми вышеперечисленными заботами, август пролетел в мгновение ока.Первый день в университете был для меня волнующим, а чувство волнения мне совсем не нравилось. Отчего же я переживаю? Университет мне знаком, первый курс уже позади. Наверное, стоило меньше смотреть Netflix накануне вечером и лучше выспаться.

— Ты выглядишь дерьмово.

Хейли подошла ко мне, с двумя стаканчиками кофе в руках. Я благодарна приняла напиток и посмотрела на здание университета Сент-Луиса.

— Спасибо. Кофе не помешает.

Мы стояли в тени, под деревом, наблюдая как «муравейник» из студентов медленно тащился ко главному входу.

Хейли, как всегда, выглядела безупречно: белая блузка идеально подходила к ее блондинистым волосам, и на фоне такой белизны ее яркие голубые глаза будто бы светились. Макияжа практически не было, но зато красовались ненавязчивые серебряные украшения в виде кулончика, пары сережек в ушах и два кольца на правой руке.

Я отхлебнула кофе, тут же поморщившись.

— Боже, здесь что, виски? — Я выжидающе смотрела на подругу.

— Ну да, чего ты так смотришь на меня? — Хейли невинно пожала плечами и пояснила: — Ты всегда боишься толпы и встречи с новыми людьми, вот я и подумала, что это сможет обуздать твою тревожность. Разве я не права? — Невозмутимо объяснила она.

Поразительно. Так вот откуда это чувство.

— Я удивлена, что я сама до этого не догадалась. Все утро будто не в своей тарелке... — На этот раз, я сделала лишь небольшой глоток кофе. Не хотелось бы напиться в первый же день учебы.

— Расслабься. — Блондинка слегка поморщила свой аккуратный носик, отхлебнув кофе. — Первые два алкогольных коктейля превращают тревожного человека в нормального. Так что пей с удовольствием, скоро нервы успокоятся.

Я ничего не ответила, лишь продолжила смотреть на здание университета, потягивая напиток. С такой подругой можно и алкоголиком стать.

Студенты сновали туда-сюда, некогда широкие коридоры казались сейчас слишком уж тесными. Ну точно муравейник.

Мы с Хейли присели на широкий подоконник, в ожидании социологии, последней пары на сегодня. По правде говоря, я готова была высидеть еще несколько пар — настолько бодро я себя ощущала, даже в такую жару. Кто его знает откуда такой прилив сил — из-за утреннего кофе, волнительного предвкушения перед новым учебным годом или все вместе?

Мне кажется, спроси я это у Хейли, она бы выдала мне точный диагноз. Как всегда.

— Майк приглашает меня сегодня к себе в загородный дом. Отпраздновать начало учебы, так сказать. — Глаза Хейли не отрывались от экрана телефона. Я видела, как она пыталась скрыть довольную улыбку.

— Напомни-ка, это тот самый Майк, который месяц тебе ничего не писал и ни разу не позвонил, да?

— Брук, не душни. Мне плевать что там было до этого. Извиниться он всегда успеет. В постели. — Кокетливая улыбка заиграла на ее лице, когда она посмотрела на меня.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь силу секса. К тому же, весьма номинального секса, по твоим словам. Ты достойна лучшего отношения к себе. — Уверено сказала я, хотя и понимала, что достучаться до Хейли в этом вопросе не так-то просто. — Майк сопляк, который не может взять на себя никакую ответственность и продолжит таким быть. Сколько раз он нарушал свои же обещания?

— Я просто дам ему шанс все обсудить. — Я лишь закатила глаза.

— Ага, как в прошлый раз, позапрошлый, поза-позапрошлый... Для столь проницательного человека, ты словно не даешь этой проницательности проникнуть в твою жизнь. Ты видишь других людей насквозь, но как только дело касается твоей личной жизни, ты будто становишься слепа и нема.

Хейли уставилась в окно и стала что-то разглядывать. Затем, она заговорила:

— Может быть, моя личная жизнь — это единственное место, где я хочу побыть слепой и немой? — От кокетливости не осталось и следа. — Ты ведь сама всегда говоришь, что страдания — это выбор. Неужели я недостаточно ясно показываю, что свой выбор я сделала?

— Во-первых, далеко не всегда страдания — это выбор. Во-вторых, дерьмо это, а не выбор. — Хейли грустно усмехнулась в ответ на мои слова. — Я не знаю полной картины того, что там между вами происходит, но это явно не то, что тебе нужно. Жизнь и так сплошное страдание, разве смысл не в том, чтобы быть счастливой?

— Я никогда не была хороша в прощаниях. — Хейли все так же задумчиво смотрела в окно, когда говорила. — По правде говоря, мысль о том, чтобы остаться и терпеть его выходки кажется мне меньшим злом. Решив я порвать с ним, я сделаю ему больно.

— Решив остаться, ты сделаешь больно себе. Оно тебе надо? Неужели его пальцы настолько хороши, что, помимо оргазма, погрузили тебя в экзистенциальный кризис?

Хейли снова невесело усмехнулась.

— Нужно чаще делиться с тобой такими вещами, Брук. Иногда умные вещи говоришь. — Я улыбнулась. — Пошли, мудрец, поблистаешь своим умом перед горячим профессором.

— Что за старомодное употребление слов? — Я пригладила невидимую бороду и нарочито нахмурилась. — Какой там феминитив к слову мудрец?

— Брук Хармон?

— Точняк. — Я последовала за подругой в лекционную.

Аудитория вмещала в себя порядка двухсот студентов, была светлой и с хорошей акустикой. Большие окна создавали достаточно естественного освещения, которое тянулось до самых отдаленных уголков.

Мы с Хейли присели за свободное место по середине аудитории, практически на последнем ряду. Отлично.

Преподавателя пока что не было видно; настенные часы показывали, что осталось две минуты до начала лекции. Хейли достала свой MacBook, а я подготовила ручку с тетрадкой.

Дверь аудитории открылась ровно в четыре часа.

Написав свое имя на доске, мужчина повернулся к аудитории.

— Добрый день, студенты. Я Алан Купер. Так как Миссис Лэн... — Он на секунду задумался. — Миссис Лэнгдон отправилась на пенсию, вашим новым преподавателем по социологии буду я.

Нужно отдать ему должное — голос у него был твердый, властный и хорошо поставленный. Конец предложения он говорил немного тише, отчего на слове «я» у него появилась легкая хрипотца. Интересно, как долго он преподает? Хорошо ли он знал горгулью Лэнгдон?

Я сделала пометку в тетради, чтобы не забыть имя преподавателя.

— Не хочу грузить вас тестами или расспросами на первом занятии. Это мы всегда успеем сделать. Социология — наука хоть и интересная, но местами бывает... Х-м. — Мужчина задумчиво поджал губы. — Ну-ка, дайте мне прилагательное.

Расхаживая медленно перед первыми рядами, он абсолютно точно обратил на себя внимание каждого студента. Что-то было в нем завораживающее.

Есть такие люди, которые по своей натуре отлично умеют овладеть вниманием толпы. Мистера Купера хотелось слушать, и даже с практически последнего ряда мое внимание было обращено только на него.

Я пыталась для себя определить насколько он отличался от той фотографии, которую когда-то показывала мне Хейли. На фотографии он был в белой рубашке с галстуком. Сейчас поверх белой рубашки был надет черный пиджак, но без галстука; волосы тоже изменились и стали более длинными, чем на той фотографии, были аккуратно уложены набок. Самое главное отличие от фотографии — густая русая борода.