Страница 47 из 48
Глава 35
31 декабря.
Утро встретило меня синим инеем на окнах, запахом дров и тишиной.
Той особенной тишиной, которая бывает только перед чем-то важным.
На улице уже хлопотали: дети таскали солому, женщины наряжали ель — не настоящую, конечно, а собранную из еловых веток, связанных в пучки и вставленных в берёзовое бревно.
Катя подшивала ленты, Пашка спорил с кузнецом, как лучше развесить свечи, а я… я просто стоял и смотрел.
Впервые за долгое время мне не нужно было спасать, учить, решать.
Сегодня всё было — как надо.
Когда стемнело, зажгли факелы и свечи.
На главной поляне появился самодельный помост — столы, лавки, бочки с мёдом.
Сбоку — бубен, балалайка, ложки. Началось.
Кто-то запел. Староста хлопал в такт, бабы смеялись, дети бегали между ног.
Марфа, в новом платке, крутилась среди женщин, что-то накладывала в миски, и вдруг — подняла глаза на меня и подмигнула.
— А ну-ка, лекарь! Не стой как столб! Танцевать можешь?
— В экстренных случаях.
— Сегодня — как раз такой.
Я не успел отказаться — меня уже увели в круг.
Танцы, как водоворот, смех, как звон, лица — родные, руки — тёплые.
Марфа рядом, Катя смеётся где-то за плечом, Пашка машет ложками, как воинами на учении.
— Ты счастлив? — вдруг спросила Марфа, когда мы остановились отдышаться.
Я посмотрел вокруг.
Снег кружился в свете огня, кто-то пел вполголоса старую новгородскую песню, дети уткнулись в пироги, взрослые — в кружки.
И все — рядом.
Без гаджетов. Без вечной спешки. Без одиночества.
— Да, — ответил я. — Я запомню этот день.
Как один из самых… прекрасных.
Поздний вечер.
Я сидел у печки.
Тишина уже легла на деревню.
Марфа дремала у меня на плече.
Я открыл тетрадь. Последняя страница.
Написал:
**День 185.
Новый год.
Смех. Музыка. Жизнь.
Сегодня — не было боли, тревоги, страха.
Сегодня я был дома.
С людьми, которых спас, и которые спасли меня.
Если бы мне дали вернуться — я бы всё равно пошёл этим путём.
Потому что этот день стоил всей боли.
Потому что здесь — я живу.
И это только начало.**
Конец первой части книги.
Я смотрю на свечу, плывущую в ночной тишине.
Снег скрипит за окном, где-то шумит праздничный костёр. Смеются люди — мои люди. Мои пациенты, друзья, ученики. Деревня, которая стала домом. Новгород, который стал испытанием. И лес, который стал началом всего.
Я уже не фельдшер из XXI века.
Я — лекарь. Учитель. Воин, если потребуется.
Я не знаю, что будет завтра. Но я знаю, что был нужен здесь. И, может быть, до сих пор нужен. А пока — я жив.
А значит, буду бороться. И лечить.
Потому что я — фельдшер XV века.