Страница 15 из 16
Эпилог
Хонор
Шесть месяцев спустя…
Я подпрыгиваю на краешке сиденья нашего внедорожника, готовая взорваться от волнения. «Милая. Успокойся». Я оглядываюсь на Вашингтона, который везёт нас домой. Он улыбается мне. Он немного отрастил бороду. Я до сих пор чувствую его щетину на своих бёдрах. С тех пор как мы покинули Белый дом, он выглядит намного спокойнее.
— Мы идём домой, — напоминаю я ему. Я так широко улыбаюсь, что знаю: завтра у меня будет болеть лицо, но мне всё равно. Мы свободны. Больше никто не наблюдает за нами всё время. Мы можем прикасаться друг к другу и целоваться, когда захотим.
Последствия публикации фотографий оказались не такими катастрофическими, как я ожидала. На самом деле там ничего не было, только наши поцелуи, которые пресса превратила в какую-то любовную историю, от которой весь мир был без ума. Я была рада, что люди не стали говорить обидные вещи о Вашингтоне. Но хотя всё было хорошо, теперь люди следили за каждым нашим шагом. Они хотели знать всё о нашей истории любви, а я не хотела делиться этим с миром. Я уже многое рассказала о своей жизни, и это касается меня и Вашингтона.
— Я уже давно дома, — говорит он, и я понимаю, что он имеет в виду, что я — его дом. Я наклоняюсь и целую его в шею. Я целую его в ухо.
— Ты тоже мой дом, но теперь у нас есть место, где ты можешь быть со мной, когда и где захочешь, не беспокоясь о том, что кто-то нас застанет. Я провожу зубами по его мочке уха. Рука, которая весь последний час лениво поглаживала моё бедро, сжимается.
— Сладкая моя, — рычит он. Я облизываю губы, думая о том, что мы сможем делать и другие мелочи. Даже целоваться в нашей машине. Кому-то это может показаться незначительным, но для меня это целый новый мир.
За последние несколько месяцев я кое-что поняла о своей сексуальности. Я больше не стесняюсь своего тела или секса. Вашингтон заставляет меня чувствовать себя не только свободно, но и сексуально. Как я могу не чувствовать себя сексуальной, когда такой мужчина, как Вашингтон, всегда пытается забраться ко мне в постель в любую свободную минуту? Этот мужчина ненасытен. Но мы наверстываем упущенное.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, когда думаю о том, как часто я едва успевала выйти с кем-то из-за стола, а он уже тащил меня в свою комнату, чтобы трахнуть. Не то чтобы я назвала это трахом ему в лицо. Это его бесит. Мы занимаемся любовью, говорит он, какой бы грязной она ни была. Это всегда любовь. Кто бы мог подумать, что мой суровый мужчина может быть таким романтичным.
Неважно, с кем я встречалась — с мужчиной или с женщиной. Он ревновал меня к моим встречам. Если я слишком долго уделяла время одному человеку, он хотел прийти и заявить о своих правах.
Это выводило его из себя, и единственное, что могло его успокоить, — это когда я лежала на спине, а он был внутри меня, и я выкрикивала его имя. Он сказал, что теперь завидует моему времени, потому что он так долго ждал возможности получить хоть что-то. Теперь он хотел получить как можно больше. Боже, я люблю его.
Это стало проще, когда мой отец смирился со всем. Вашингтон остался на моём попечении. Нам не разрешалось говорить, что он живёт со мной, но все, кто был близок к нам, прекрасно знали, что это так. Он каждую ночь был в моей постели. Так или иначе. Как ни странно, мой отец спокойно относился ко всему этому. Это заставило меня задуматься, не знал ли он, что это произойдёт. Мой отец неглупый человек.
— Нам нужно увидеть целый дом. — Я снова целую его в шею, прежде чем вернуться на своё место.
— О, я знаю. — Он поворачивает руль. Заворачивая за угол, я вижу белый забор, тянущийся вдоль дороги. — Вот мы и приехали.
Трудно сделать дом своей мечты, даже не войдя в него и не побывав там, но каким-то образом нам это удалось. Больше Вашингтону, чем мне. Сначала мы работали с агентом по недвижимости, а затем с подрядчиками. О, и давайте не будем забывать о сотрудниках службы безопасности, с которыми он работал, чтобы обеспечить нам безопасность.
На самом деле я только и делала, что выбирала дом и рассказывала Вашингтону, что я хочу в нём видеть. Ну, я больше показывала ему картинки из журналов, но он всё сделал. Я следила за ходом работ по фотографиям, пока дом строился, и сегодня мы наконец-то можем в нём жить.
Он подъезжает к воротам и что-то нажимает в своём телефоне. Ворота распахиваются, и вскоре мы уже едем по длинной подъездной дорожке. Вдалеке виднеется жёлтый дом. У меня наворачиваются слёзы. Вот он. Наша мечта.
— Идеально, — шепчу я. Это двухэтажный дом с верандой на каждом этаже. На переднем крыльце стоят кресла-качалки. Дом не огромный, но и не маленький. Он стоит на достаточном расстоянии от других домов, чтобы мы могли побыть наедине, но не слишком далеко от моего отца. На самом деле, наша земля соприкасается с его землёй сзади.
Когда внедорожник останавливается, я собираюсь выпрыгнуть, но Вашингтон сжимает моё бедро. «Подожди, пока я обойду машину».
— Я не могу ждать так долго, — умоляю я, глядя на него так, словно он сошёл с ума. Он лишь смеётся. Он распахивает дверь и вытаскивает меня, прижимая к себе, положив руку мне на живот.
— Милая, успокойся. Тебе станет плохо. Я хочу закатить на него глаза, но знаю, что он прав. Наш малыш начинает шевелиться, и меня действительно тошнит.
Вашингтон подхватывает меня на руки. «К тому же я должен перенести тебя через порог». Я обнимаю его за шею.
— Мы ещё не женаты, — напоминаю я ему. Он пристально смотрит на меня. Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Это его больное место. Он уже несколько месяцев хочет жениться, но я хотела выйти замуж здесь. Тайно. Что-то маленькое, на самом деле.
— У тебя есть месяц, — говорит он мне, направляясь к нашему дому.
— Ты даёшь мне целый месяц на подготовку? — Я немного удивлена.
— Я люблю тебя, поэтому дам тебе немного времени. Я знаю, что ты с Джулией захотите сделать всё правильно, — вздыхает он. Он прав. Мы с Джулией хотели бы, чтобы у нас было время, но мы его уже использовали. Мы поднимаемся по ступенькам на крыльцо.
— Ну, я не могу ждать месяц. Он открывает входную дверь, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать его. — Всё уже спланировано. Мы поженимся через пять дней.
Лицо Вашингтона озаряется, и он улыбается мне одной из тех улыбок, которые в последнее время появляются у него всё чаще. Больше никаких каменных лиц. Для меня это всё равно что тепло.
— Тогда, думаю, нам стоит отпраздновать. Он заходит в дом и захлопывает за собой дверь. Он поднимается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Я не свожу с него глаз. Я забываю о нашем новом доме и падаю в его объятия. Он укладывает меня на нашу кровать.
— Добро пожаловать домой, милая, — нежно говорит он мне в губы, прежде чем сорвать с меня одежду.
Дом не может быть более совершенным.
Эпилог
Вашингтон
Пять лет спустя…
— Как ты до сих пор к этому не привык? Я отрываю взгляд от двух агентов и смотрю на Генри. Мне всё ещё странно называть его так после стольких лет обращения к нему «мистер президент».
— Они смотрят на неё, — рычу я. Чего я точно не скучаю по Белому дому, так это по тому, что за тобой всё время, чёрт возьми, наблюдают, но когда Генри рядом, то и его агенты тоже. По большей части. Сегодня он просто заехал за Эммой, а не остался, поэтому у него не было планов, из-за которых его агенты оказались бы поблизости, так что теперь я следил, чтобы они не пялились на мою женщину. Нет, моя ревность не ослабла за эти годы.
— Это их работа. Наблюдать. Я слышу смех в его голосе, но не обращаю на него внимания. Я снова смотрю на поле, где моя жена и маленькая дочка собирают цветы. Наш дом всегда полон цветов, которые они собирают. — Я не просто так поручил тебе присматривать за ней в тот день.