Резистент

– Ты не переживай, – усмехается Артур, – я поем с тобой. Голодный, как собака.

Я вздыхаю. Разумеется, семье Артура было непросто отдать мне столько еды сразу. Надо же, его мама помнит меня и переживает... Отказаться я никак не могу: не ела нормальной еды уже больше недели. К тому же, скоро, как только мне исполнится восемнадцать, нам с Ба перестанут выдавать пособие. Мне придётся пойти работать, и кто знает, смогу ли я себе позволить грибы и сыр...

Я решаю побыть гостеприимной: расправляю на столе клеёнку, достаю из шкафа красивые тарелки с розовым узором по кайме. Артур, довольный, но какой-то уставший, сидит за столом, подпирая голову рукой. Он задумчиво наблюдает, как я режу хлеб, раскладываю по тарелке сыр.

– Как дела на работе? – молчание меня смущает, и я решаю забить чем-нибудь неловкую паузу.

– А? – похоже, я выдернула его из глубоких раздумий. – Отлично, отлично. Главное, что пока не сократили.

– А дома? Как малыш?

– Прекрасно. Он уже ползает, кстати. Вот только места для ползания маловато.

– Ты еще не надумал жениться? – оборачиваюсь к нему я. Женившись, Артур получил бы собственное жилье и этим хоть немного облегчил бы жизнь родне.

– И ты туда же, – Артур смеётся, – вот, погляди.

Он вытаскивает из кармана на груди смятую листовку, разглаживает пальцами и раскладывает на столе. Я склоняюсь над ней, близоруко щурясь. Листовка цветная, очень яркая: голубое безоблачное небо, на его фоне – изображение семьи из мужчины, женщины и двух детей. Все, разумеется, идут за руки и смеются непонятно от чего. И кто делает эти слащавые фото? Большие белые буквы над головами счастливого «семейства» призывают:

«СОЗДАЙ СЕМЬЮ

Сделай вклад в будущее – вступи в брак

Получи законное жилье и пособие на ребенка»

– Вам это на работе раздают?

– Ага. Поглядишь на лица этих семейных, и сразу тошнить начинает. Но листовка права: мне надо съехать от родителей, им тяжело. И с каждым годом, что я сижу холостяком, сумма пособия уменьшается.

– Всё равно это тупо – жениться или выйти замуж ради комнаты. А потом жалеть, что не было времени подумать и найти нормальную пару.

Я сажусь за стол и принимаюсь уплетать бутерброд.

– Выбирать не приходится, знаешь ли... Только где эту жену искать? – Артур кривится. – На заводе я вообще девушек не вижу. Надо было в школе еще решать. Все нормальные парни так и сделали.

И он как-то странно глядит на меня. Не надумал ли?..

– Ну да, – я усмехаюсь, – пока нормальные парни искали девушек, ты со мной лазал по деревьям и прыгал по крышам.

Он суёт себе в рот половинку яйца и замолкает, меланхолично пережёвывая её. До конца ужина так и молчит, хотя ему наверняка есть чем поделиться. И зачем я вообще подняла эту тему о браках? Пусть звучит эгоистично, но мне бы не хотелось, чтобы Артур скоро женился. Тогда у него точно не станет времени на нашу дружбу, хотя ей без малого десять лет. А потом выйду замуж и я, хотя пока это кажется сомнительным.

Меня словно кто-то бьёт по затылку, так резко я прихожу в себя:

– Время!

Разумеется, я даже не пыталась следить за временем, слишком увлеклась болтовнёй. Схватив сумку, я выскакиваю за дверь, успев только бросить Артуру:

– Разбуди Ба, чтобы закрыла за тобой!

И мчусь к больнице так быстро, как только могу. Хочется спросить время у кого-то из прохожих, но я не могу потратить и минутку на это. Путь кажется слишком долгим: правду говорят, что ночью улицы длиннее, чем днём. Что будет, если я не успею в больницу? Что, если реакция сейчас начнётся, я ведь так и упаду посреди улицы, корчась от боли? И если что-то пойдёт не так, мне никто не поможет. Ноги горят от быстрого бега, дыхание сбилось к чертям, но я не могу остановиться.

Заскочив через вращающуюся дверь в больницу, я застываю посреди холла, переводя дыхание. А теперь куда? Слишком пусто. Везде тихо, значит, всех остальных привитых уже разместили в палатах. И как я умудрилась опоздать?

К счастью, в холл выглядывает пожилая медичка с выбеленными сединой волосами. Она смотрит на меня, вопросительно подняв брови.

– Простите, я пришла на вакцинацию... То есть, вакцинацию мне уже сделали, а сейчас мне нужно... В общем, извините за опоздание, – мысли в голове роятся, наталкиваясь друг на друга, язык, не отставая от них, тоже начинает заплетаться.

– Номер? – только и спрашивает медичка.

– Сто семнадцать тридцать четыре, – выпаливаю я.

– Идём.

Я семеню следом за ней по полутемному больничному коридору. Ровные ряды белых дверей по обе стороны, словно клавиши на пианино; тусклый электрический свет падает с потолка. Включена только часть ламп – видимо, экономия энергии.

Наконец мы останавливаемся у двери с надписью "134", и меня впускают внутрь. Оказывается, обычная палата, ничего особенного. Совсем тесная, слабо освещённая, на стене у двери – крючок для одежды, на который я тут же вешаю ветровку, из мебели – только кровать и прикроватный столик. В углу – ширма из белого пластика.

Женщина входит за мной.

– Закатай рукав.

Я слушаюсь. Она достаёт из сумки, которую носит через плечо, полоску, похожую на бумажную, но с мелкими металлическими детальками на одной стороне, одним движением закрепляет её у меня на запястье, словно браслет.

– Это ни в коем случае нельзя снимать. Так мы будем контролировать твоё состояние, чтобы в случае проблем оказать помощь.

Я киваю. Хотя медичка и не отругала меня за опоздание, ее тон и выражение лица ужасно презрительные и осуждающие. Я-то надеялась, что снова встречу ту милую молодую медичку, которая делала мне прививку.