Шахнаме. Том 1

[САМ ПРИЕЗЖАЕТ ПОВИДАТЬ РОСТЕМА] Сам-витязь услышал, душой просветлев, Что стал сын Дестана могучим, как лев. Все чуду такому дивились не зря: Кто видывал отрока-богатыря? И дрогнуло сердце у Сама: ему 8110 Хотелось на внука взглянуть самому. Назначил над войском главу, и скорей — В дорогу с почетной дружиной своей. Любовь его к сыну Дестана влекла, До самого Забулистана влекла. И вот уж литавры в Забуле гремят, От рати несметной земля — что агат. Навстречу желанному гостю вдвоём Заль вышел с Мехрабом, кабульским царем. Бряцание меди, и грохот, и гам, 8120 Возносятся клики бойцов к облакам, От кряжа до кряжа раскинулся строй, Сомкнулись щиты желто-красной стеной. Взревели слоны, ржанья конского звук Разнесся на многие версты вокруг. Шагает пред войском воинственный слон, На нем золотой возвышается трон. На троне сидит молодой великан — Сын Заля, — осанкою — стройный платан, В богатом венце, в золотом кушаке, 8130 С мечом, со щитом, с добрым луком в руке. Увидев могучего издалека, Сам-витязь рядами построил войска. Дестан и кабульской земли властелин, Мужи, убеленные снегом седин, Все спешились и, поклонясь до земли, Воителю Саму хвалу вознесли. От счастья у Сама лицо — что заря: Увидел он отрока-богатыря, Увидел он львенка верхом на слоне. 8140 Любуется витязь, и сердце — в огне. Слона подвели к нему ближе; юнца Он видит на троне, в сияньи венца. Торжественно внука приветствует дед: «О лев, о воитель, живи много лет!» И низко склонившись пред дедом затем, Такое сказал ему слово Ростем: «Храбрейший из витязей, славься весь век! Ты — ствол исполинский, а я — твой побег. Знай, раб твой покорный томится тоской, 8150 Не создан я негу вкушать и покой. Броню бы мне, шлем, да седло, да коня! Все мнится, оружье в руках у меня. Врагов ненавистных крушить я готов Во славу святого Владыки миров. В тебя, богатырь, удался я лицом, Быть может, таким же взрасту удальцом». Затем он сошел со слона и, склонясь, Приблизился. Взял его за руку князь И долго в глаза и чело целовал, 8160 И каждый, взирая на них, ликовал. Помчались, беседу ведя, в Гурабе[251], Веселья полны, благодарны судьбе. Блистает в чертоге престол золотой, И витязи шумной пируют толпой. Уж месяц истек — все пиры, что ни день, Забыты труды, всюду нега и лень. Повсюду звенит упоительный руд, Повсюду ликуют и песни поют. И справа на троне — могучий Дестан, 8170 А слева — Ростем, молодой великан. Меж ними — Сам-витязь, и вьется пестро На княжьей короне Хомая перо. Могучим Ростемом любуется дед, Твердя в восхищеньи: «Великий Изед!» Невиданный рост; как стальная, рука, Стан тонок и строен, а грудь широка. И сила верблюжья в могучих ногах. Как яростный лев, нагоняет он страх. Таков он по силе, величью, уму, 8180 Что в мире не сыщешь подобных ему. Сам Залю сказал: «Поколений за сто Я думаю, вспомнить не мог бы никто, Чтоб вынуть сумели из чрева дитя, Спасение в средстве таком обретя. Симоргу стократно хвала и привет! Сей путь указал ему правый Изед. Мы будем вином опьяняться всю ночь,— Печали с вином состязаться невмочь. 8190 Все движется в мире, таков уж закон: Кто старится, кто лишь сегодня рожден». И пили они, опьяняясь вином, Сперва за Ростема, за Заля потом. Столь много напитков Мехраб проглотил, Что первым из первых себя ощутил. Он молвил: «Кто в мире внушил бы мне страх! Что Заль мне, что Сам, что владетельный шах! Ростем, да скакун мой, да меч мне оплот — Тень бросить и туча на нас не дерзнет. 8200 Зохаков закон снова мир покорит. Пыль черная встанет от конских копыт[252]. Оружье ковать для Ростема велю!» Такие он речи держал во хмелю. Смеялись и Сам и Дестан без конца, Мехрабовой шуткой потешив сердца. Настал новый месяц, и Сам поутру[253] С дружиной вернуться решил ко двору. Собрался воитель и в путь поспешил, Дестан с ним один переход совершил. И деду, спешившему в Мазендеран, 8210 В печали сопутствовал внук-великан. Сам вымолвил Залю: «О, сын дорогой! Ты жизнью живи справедливой, благой. Ищи не богатств, а познанья, будь прям, Душой неподкупной будь верен царям, Стезею Йездана, что вечно светла, Ты шествуй, чуждаясь неправды и зла. К сокровищам бренным не должен ты льнуть; И в сердце таким же, как с виду, ты будь. Заветы отцовские свято блюди, 8220 С дороги прямой никогда не сходи. А я уже чую, скажу не тая: Срок близится, жизнь догорает моя». Тут крепко он обнял детей дорогих, Прося не забыть наставлений благих. В поход призывая, забили в кимвал, Трубач на спине у слона заиграл. На запад направился доблестный муж, Мудрец, наделенный чистейшей из душ. Два чада с ним, слезы струя из очей, 8230 В груди сберегая всю мудрость речей, Шли три перехода. Тут, с ними простясь, Свой путь продолжал опечаленный князь. А сын его, доблестью славный Дестан, С дружиной вернулся в родимый Систан. С могучим Ростемом с утра до темна Блаженствовал витязь за чашей вина. вернуться

251

Гурабе — по-видимому, населенный пункт или замок, где, по преданию, находилась семейная усыпальница предков Ростема.

вернуться

252

Перевод строки подлинника: бепай машк-е сара конам хак ра, т. е. «ногами изотру землю так (мелко), как растирают мускус».

вернуться

253

В оригинале сложнее: сар-е мах-е ноу хормоз аз мехр мах, т. е. «в начале нового месяца, в день Хормоза (1-го дня) месяца Мехр».