Туманный город

Но наконец-то нам разрешили зайти в длинный узкий кабинет, основную часть которого занимал дубовый стол и стулья с изогнутыми спинками. В его главе, окружённый стопками бумаг, сидел высокий худощавый шестидесятилетний мужчина. Чёрные волосы, зачёсанные назад и собранные в короткий хвостик, острый нос и пронзительный взгляд делали его похожим на сокола. Изящный костюм тёмно-синего цвета сидел на нём столь идеально, что лучше и придумать нельзя. Я на какой-то момент опешила, так как не ожидала увидеть чиновника отдалённого городка в такой элегантной одежде.

Впрочем, его настрой по отношению к нам оказался не очень благодушным. Наверное, потому что мы отвлекли мужчину от каких-то важных дел.

– Бродячие артисты? – он нахмурил лицо, словно к нему обратились за милостыней попрошайки.

Фернан не предложил сесть, и мы робко стояли на расстоянии двух-трёх метров от него. Я вообще спряталась за спину дяди, так как чувствовала себя некомфортно.

– Точнее, передвижной театр, милорд, – откашлявшись, поправил дядюшка Октавиус и передал хозяину кабинета документы. – Ему уже сорок лет. Мы выступаем во всех крупных городах королевства и везде публика принимает нас с восторгом. В программе есть танцевальные номера, сценки, арии…

– Какой у вас вокальный репертуар? Что за певцы? – жёстким голосом перебил Фернан, который, не поднимая глаз, с молниеносной скоростью просматривал наши бумаги.

Деятельность театров, в том числе передвижных, регулировалась столичным департаментом культуры. Ежегодно мы предоставляли туда сведения о составе труппы, маршрутах передвижения, а новые номера предварительно показывали специальному цензору. Только после этого коллектив мог получить лицензию на выступления.

Дядя явно не ожидал такого напора и замялся. Обычно даже если мы приезжали первый раз в какой-либо город, нас встречали с радушием. Не говоря уже о том, что после выступлений артисты неизменно оставляли о себе хорошие впечатления. Оглянувшись на меня, Октавиус сказал:

– К примеру, наша юная солистка – Изабелла Конрой. Подаёт большие надежды.

Фернан приподнял голову и пристально окинул меня холодным взглядом, от которого по всему телу пошли мурашки. На несколько секунд он задумался, затем произнёс с мимолётной ухмылкой:

– Солистка... И что же ты поёшь, Изабелла Конрой?

В горле пересохло, и я едва смогла выдавить:

– Лирические арии. Романсы.

На самом деле в мой репертуар входили вокальные номера из разных жанров, но в эту минуту я забыла обо всём. Вот ведь проклятье!

Возникла неловкая пауза. Мне показалось, что мужчина с сочувствием посмотрел на меня и чуть ли не вздохнул. Солистка! Двух слов связать не в состоянии!

И зачем он меня так разглядывает? Смотреть особо не на что - я была не совсем довольна собственной внешностью. Меня устраивали худощавость, средний рост, каштановые волосы и серые глаза: не красавица, как Ребекка, хотя и не дурнушка. Что меня раздражало – так это веснушки. Они то внезапно проявлялись, то неожиданно пропадали. Больше всего расстраивало то, что с ними я выглядела как четырнадцатилетний подросток. А я считала себя уже взрослой и хотела, чтобы так же думали и окружающие. Крепко сжав за спиной руки в кулаки, я начала злиться на саму себя из-за того, что в ответственный момент не могу собраться.

Чиновник заметил нашу растерянность и решил проявить участие. Он перемахнул бумаги обратно через стол:

– Хорошо, так и быть. Учитывая, что у нас давно не было театральных выступлений, даю вам шанс. Только один концерт – сегодня вечером. Можете занять здание разрушенного театра. Я распоряжусь, чтобы там подключили газовое освещение на это время.

– Выступать в … – дядя Октавиус поразился и боялся повторить услышанные слова, – в разрушенном здании? Но ведь оно не пригодно?

– Да, – согласился Фернан. – Оно отчасти ветхое, так как не использовалось пару лет после маленького землетрясения, от которого пострадало всего лишь несколько домов. Мы всё хотим реконструировать его, но пока не собрались. Уверен, для одного выступления бродячего театра оно вполне сгодится.

– К тому же сегодня! – всплеснул руками дядя. – У нас даже нет целого дня, чтобы расклеить афиши по городу. Люди не узнают о концерте и поэтому не придут…

– Вам что, нужна неделя? – нетерпеливо спросил заместитель мэра. – Постарайтесь успеть. А завтрашним утром не забудьте внести половину доходов от билетов в муниципальную казну и сразу покиньте Туманный город. Мои служащие проследят за этим. Остальные инструкции получите у секретаря.

Фернан встал, давая понять, что нам здесь не особо рады и разговор закончен. Он производил впечатление занятого человека, у которого совершенно нет времени на лишние сантименты.

У меня есть такая странность – я соотношу людей с растениями: мужчин с деревьями, а женщин с цветами. Ведь представители ботанического мира тоже обладают множеством индивидуальных отличий. В случае с Фернаном я не задумывалась – конечно, кактус, недружелюбный и колючий.

Условия были жёсткими, и дядюшка запротестовал: