Страница 60 из 73
- Лена? Возможно ли такое? Ну, спасибо вам. Я теперь тороплюсь, мне в Рахов с отчетом. К обеду я уже должна быть на месте, меня ждут.
Люда схватила сумку и ушла пешком в пятнадцати километровый путь. Только в Бычкове можно было сесть на автобус и поехать в Рахов. Ее никто туда не вызывал, это было обыкновенное бегство от самой себя.
21
Каждое утро Женя стоял у окна своей квартиры, смотрел на дорогу, по которой Люда ходила в амбулаторию, но она не появлялась. Где она, что с ней? Не понимая, что делает, он бросился в амбулаторию и стал спрашивать Аню, где Люда.
- Она в Рахове. Там у нее семинар. Будет, возможно, в понедельник.
- Почему возможно? почему в понедельник? Аня, говори, не мучай меня.
- Ты слишком пылок, уймись. Так можешь погубить не только Люду, но и себя. Вы оба слишком ярко горите. Бабы языки чешут. Она не выдержит этого.
- А мне все равно, пусть говорят, что хотят. Поговорят и забудут. Подумаешь, на пикник пошли втроем. Что тут такого?
- Это не мое дело. Моя хата с краю, я ничего не знаю, - сказала Анна, пожимая плечами.
Женя ушел, расстроенный и озабоченный. " Может быть, нам действительно забыть друг друга? - рассуждал Женя наедине с собой. - Она, как все. Муж в армии, а она...нехорошая она. Это распутство. Все бабы одним миром мазаны". Женя немного успокаивался, но проходило какое-то время, а образ Люды снова возникал перед ним в какой-то неописуемой красе и радости. Он слышал ее смех, видел ее улыбку, ее точеную фигуру, розовую ароматную кожу и ему становилось не по себе.
" Всяк, кто влюблен - глуп и безумен, - думал Женя, направляясь к матери. - Я тоже безумен. У меня болит сердце, я плохо стал спать ночью. Что бы я о ней не думал, какой бы она ни была, я ее люблю. Люблю безумно. Она это целый мир, еще не ведомый мне. Все, кто был у меня раньше - не то. Нина Филиппович, Лиля Смирнова из Минска, Жанна Оводовская, - не то. Мне ее сам Бог послал вместо Оли. Это был тоже мир, особый мир, но войти в него, мне было не дано, и я знал об этом. А здесь... она сама рвется ко мне. Еще немного, и я буду самым богатым, самым счастливым человеком на земле. Пусть это мимолетное счастье. Ну и что? Наша жизнь тоже мимолетна, она так похожа на сверкание молнии, - блеснула, и нет ее".
- Что с тобой, сыночек? Я не видела тебя таким раньше. У тебя ничего не случилось? Чует мое сердце: что-то у тебя не так. Мать не обманешь, ты не думай.
- Все хорошо мама! - сказал Женя и бросился ей на шею.
- Ну, дай-то Бог.
- Спасибо, мама, что ты меня родила. Жить это так здорово!
- Что ты, сынку, жизнь Бог дает. Его благодарить надо.
Женя поднялся на перевал, откуда во все стороны виднелись гряды гор, покрытых синей дымкой, а внизу, в лощинах ютились белые домики, в которых жили такие же как он существа со своими судьбами, заботами, печалями и радостями. В высоком летнем небе белые, разорванные, неподвижные облака купались в солнечных лучах.
- Космос, как ты спокоен! пошли нам частичку покоя и счастья на землю! - воскликнул Женя, поднимая руки кверху.
В понедельник утром Женя стоял у окна и смотрел на дорогу в надежде увидеть Люду, когда она будет идти на работу. Если до девяти не появится, значит, весь день ее не будет. Наконец она показалась с сумкой через плечо, прошла мимо окон Вити, даже не взглянув в его сторону.
На приветствие прохожих, едва заметно кивала головой, шла быстро, будто опаздывала. На ней шелковое платье сиреневого цвета. У Вити закружилась голова. Машинально он открыл дверь и бросился вдогонку за ней. Она, видать, поняла и ускорила шаги, захлопнув за собою дверь амбулатории, но тут же вернулась с каким-то свертком в руках.
- Доброе утро! - произнес Женя, растерянно глядя на свое божество. -Как поездка в Рахов?
- Хорошо, - ответила она и прошла мимо.
Женя растерялся, но не стал преследовать ее, он еще соображал, что если начнет выяснять с ней отношения, то стоящие в очереди на прием к ней, сразу сделают свои выводы. Он вернулся к себе в пустую квартиру.
- Что так насупился? - спросила хозяйка. - Потерпел неудачу?
Женя посмотрел на нее злыми глазами и прошел мимо в свою комнату. Здесь он, действуя сугубо машинально, схватил ее шелковый платок, бережно хранившийся у него еще с пикника, положил в газету и, свернув в трубочку, снова вышел на улицу. Речка мерно шумела за высокой вербой, за открытым окном клевал носом председатель сельсовета с трубкой в руках. А больше - ни души. У амбулатории тоже никого. Что это? она отказалась принимать, не может такого быть.
Дверь амбулатории была настежь открыта. Люда в белом халате сидела за столом, уставленном рецептами, приборами, флакончиками и что-то записывала в журнал. Рядом находилась Анна Бадюлка, ее помощница, перебирая и складывая какие-то бумажки. "Опять не вовремя", мелькнуло в голове.
- Здравствуйте, - сказал он во второй раз. - Я пришел к вам на прием.
- Что-нибудь срочное? - спросила она сухо.
- Почти, да. То есть, срочно...только я хотел бы попасть, когда здесь никого, кроме вас, не будет. У меня болячка в таком месте...нельзя показывать двум дамам...
Аня хотела встать и выйти, но Люда незаметно дернула за рукав: сиди, не рыпайся.
- Хорошо, - процедила она сквозь зубы, не отрывая глаз от журнала. - Приходите в половине первого. Я в это время заканчиваю прием, и если не будет срочного вызова, приму вас.
Аня загадочно улыбнулась и уткнулась в бумажку.
"Это конец, - подумал Женя, пулей выскакивая из амбулатории. - Что могло произойти? Может, у нее кто-то есть в Рахове, не зря же она пропадала там целую неделю. Почему такая перемена? А, все они одним лыком шиты. И все же! Неужели? Я не вынесу этого удара. Господи, помоги мне вырваться из этого прелестного и страшного ада, который я сам для себя создал! Стоило ли мне, маленькому человеку, цепляться за облака, чтоб попасть в рай? Счастья захотел, а его, счастья просто нет, и никогда не было. По крайней мере, у меня. Счастлив я был всего один день. Это было в то воскресение на пикнике. И довольно, и хорошо. И все же спасибо ей: глаза мне открыла. Теперь я свободен. Милицейской дочке меня больше не видать!"